Генри Блэйк - Разговор с лошадью. Изучение общения человека и лошади

В первом эксперименте мы давали еду в пластиковом контейнере одной лошади из каждой эмпатической пары. Ожидаемый нами положительный результат выражался бы в том, что эмпатический партнер должен был продемонстрировать желание получить еду в то же самое время. При этом мы должны были быть уверены, что такая реакция не является результатом привычки получать еду именно в это время, или привычкой получать корм одновременно с партнером. Положительная реакция явилась бы проявлением ЭСВ в чистом виде. Результаты превысили наши самые смелые ожидания: в 21 тесте из 24-х лошадь, которая не могла ни видеть, ни слышать нас, точно знала, что ее компаньона кормят, и тоже требовала пищи. (Конечно, до того, как мы начали проводить тесты, мы выяснили манеру лошадей говорить: "Где этот чертов завтрак!" Некоторые начинали стучать по кормушкам, другие фыркать, третьи метались от кормушки к двери и обратно. Одна лошадка высовывалась из денника и мотала головой вверх-вниз, пока не получала свою порцию. Если же мы все-таки медлили с кормлением, она начинала строить страшные рожи.) Этот эксперимент достаточно прост по организации и исполнению, потому что, во-первых, достаточно легко устранить воздействие знаков, звуков и привычки, а во- вторых, здесь исключается субъективная оценка. Лошадь либо говорит "где этот чертов завтрак", либо нет. Двух мнений по этому вопросу быть не может. По этим причинам, на мой взгляд, данный эксперимент безоговорочно подтверждает существование ЭСВ.

Во второй серии экспериментов одну лошадь из эмпатической пары выводили из двора на открытое место, где ее возбуждали и разогревали различными упражнениями: кентер, прыжки через препятствия и т. п. Ожидаемый положительный результат: когда возбужденная лошадь возвращается во двор, ее пара, остававшаяся все время в деннике, также находится в возбужденном состоянии. В этом эксперименте также достаточно легко определить наличие или отсутствие положительного результата: если лошадь стоит смирно, полусонная, и вдруг навостряет уши и начинает гарцевать по деннику, можно быть уверенным, что ее что-то взволновало. Две лошади из нашей группы заволновались и начали фыркать; в двух случаях лошади, оставленные в деннике заволновались, когда их пары находились в четверти мили от фермы. Но в случае с еще двумя лошадьми — в трех тестах, так как одну из лошадей тестировали дважды — у нас нет полной уверенности, так как та лошадь, которую оставляли в деннике, по природе беспокойна и порой приходит в волнение без всякой видимой причины. Тем не менее, в 19 случаях из 24-х тесты дали положительные результаты, включая результаты, когда лошадь приходила в возбуждение одновременно со своей эмпатической парой, но абсолютной уверенности у нас в этом нет из-за дефекта в поведении подопытной лошади.

Эксперимент номер три можно назвать неудачным, потому что его результаты оставляли нам, слишком большую возможность для ошибки. Этот эксперимент является как бы продолжением эксперимента номер 2. После того, как лошадь, подвергавшуюся возбуждению тренингом, возвращали во двор, и мы заканчивали наблюдения за ее эмпатической парой, мы снимали с лошади уздечку и седло, шли к ее партнеру и принимались его успокаивать. Позитивным результатом считалось, если упражнявшаяся лошадь успокоится и расслабится значительно быстрее обычного. Самая большая трудность состояла в определении периода времени, которое обычно необходимо лошади, чтобы успокоиться и расслабиться. К тому же, нам пришлось сократить серии экспериментов из-за того, что одна из лошадей, которую подвергали тренингу, порезала ногу. Поэтому вместо того, чтобы успокаивать ее эмпатическую пару и наблюдать за реакцией, нам пришлось в течение двадцати минут очищать рану и останавливать кровотечение. Таким образом, вместо 24-х тестов мы провели только 23. Из этих 23 опытов восемь дали положительный результат, и семь — допустимый. Это значит, что в восьми случаях мы были уверены в том, что лошадь расслаблялась и успокаивалась быстрее обычного, а в семи случаях допускали такую возможность. Я все-таки описал этот вызывающий сомнения эксперимент, потому что считаю, что при наличии специального оборудования и достаточного количества опытов, мы смогли бы получить более надежные и доказательные результаты.

Эксперимент номер четыре чрезвычайно прост. Я разговаривал с одной из лошадей из эмпатической пары и оказывал ей всяческие знаки внимания. Как правило, это была лошадь, которая мне меньше нравилась. Положительный результат засчитывался в том случае, если вторая лошадь выказывала признаки ревности. Ревность может проявляться по-разному: лошадь может начать проявлять признаки беспокойства, кружить по деннику; она может начать бить в дверь денника (что и случилось в данной ситуации); также может навалиться на дверь, высунуться наружу и махать головой вверх-вниз; одна из лошадей даже начала со злости пинать свою кормушку. Любое из этих проявлений мы считали положительным результатом, хотя я и ожидал несколько иного проявления. Любопытно, что практически половина лошадей выказала ревность фразой "Где этот чертов завтрак!", что, возможно, указывает на переданное через ЭСВ ощущение удовольствия, которое практически половина лошадей восприняла как чувство насыщения и пришла к выводу, что ее партнера кормят. От трех лошадей мы не получили четкого ответа, потому что они по своей природе были нервными и беспокойными, поэтому и возникло сомнение, является ли их реакция ответом на ЭСВ, или это просто проявление их характера. Одна из этих лошадей — кобыла, которая показывала свое нетерпение по поводу "Где этот чертов завтрак!", высовывая голову в проход и махая ей вверх-вниз. Именно так она повела себя во время теста. Обычно же ее беспокойный характер проявлялся в кружении по деннику и выглядывании в проход. Но этот результат мы все же записали как вероятный, а не как положительный. Итак, в данном эксперименте мы получили 17 положительных результатов из 24-х.

Эксперимент номер пять — самый неприятный. В ходе теста нужно было по-настоящему испугать лошадей, а мне это очень не по душе. Кроме того, я считаю, что можно доказать существование ЭСВ и без опыта, связанного со страхом. Однако, страх — одна из доминантных эмоций, и мы сочли необходимым доказать, что он может передаваться одним животным другому. Я пугал лошадь, бросаясь не нее со сжатыми кулаками и преследуя по деннику, пока бедное животное не впадало в состояние паники. Позитивным результатом мы считали, если эмпатический партнер запугиваемой лошади также проявлял признаки паники, чего мы и достигли в 16 случаях из 24-х, плюс те самые три беспокойные лошади, результаты тестов которых мы считали вероятными.