Эрнест Гленвилл - Нгоньяма желтогривый

Под влиянием этих постоянных неудач и оскорблений Нгоньяма стал мрачным и свирепым, а физический недостаток лишил его возможности охотиться. Ему приходилось изощряться, чтобы добыть себе пропитание: он стал вором - вором лукавым и коварным, не гнушающимся общества ворон, шакалов и гиен. Он следил за охотниками. Когда другие львы, утолив голод, уходили на отдых, он подкрадывался к остаткам пиршества и питался объедками. Его задачей было выслеживать львов-охотников, идти за ними и терпеливо ждать.

Но теперь - с наступлением засухи - почва походила на раскаленное железо; горячий ветер шелестел в обожженной солнцем траве, трещали жесткие сухие листья, в руслах рек не было воды. Крупная дичь покинула старые пастбища, а вслед за дичью ушли и львы-охотники. Тяжелые времена настали для Нгоньямы. Вот почему в этот жаркий предвечерний час он брел, голодный и одинокий по раскаленной степи.

Шел он в страну зарослей и холмов, а к ночи спустился в русло высохшей реки, надеясь найти воду и поймать хотя бы несколько лягушек. Но воды не было. Он нашел только жидкую грязь в выбоине и пожевал влажную землю. С берега смотрел на него, скаля зубы, шакал.

Взошла луна, и засеребрился белый песок в русле реки. Скользя бесшумно, как тень, лев поплелся дальше. Там, где русло реки расширялось, он остановился, поднял голову и широко раскрыл глаза. Обычно у льва глаза бывают прищурены, словно на мир он взирает с высокомерным презрением; но, широко раскрытые, они огромны и светятся зеленовато-желтым светом.

На высоком берегу реки он увидел какое-то странное существо. Оно сидело, скрестив руки и опустив голову, и громко храпело. Лев решил, что странное существо спит. Это был человек. Вдруг он поднял голову, заморгал, посмотрел прямо на льва и снова закрыл глаза. Нгоньяма ничего не понимал. Уж не попал ли он в ловушку? Он оглянулся, но ничего подозрительного не заметил. Взглянув еще раз на спящего человека, он стал подниматься по крутому склону.

Был он на полпути, когда человек снова раскрыл глаза и посмотрел в упор на приближающегося льва. И тотчас же сон слетел с него, а глаза расширились от ужаса. Лев поджал задние лапы, готовясь к прыжку, потом вспомнил, что прыгать он не может. Вытянув огромную лапу, он вонзил когти в землю и подтянулся выше. Дважды повторил он этот прием и все время не спускал глаз с перекошенного лица там наверху.

И вдруг с искривленных губ человека слетел слабый стон, перешедший в вопль, такой пронзительный и страшный, что лев сорвался и покатился по откосу. Когда он встал, на берегу раздавались крики, слышался топот ног. Нгоньяма скользнул в тень и рысцой побежал прочь.

Человек на берегу был одним из караульных, расставленных вдоль реки. Когда товарищи подбежали к нему, он не мог выговорить ни слова. Его отнесли в палатку, а к утру он оправился и обрел дар речи. Товарищам он рассказал о происшествии прошлой ночи. На берегу реки было холодно; он завернулся в одеяло, карабин положил на колени и задремал. Сквозь сон открыл он глаза и увидел внизу осла. Ему показалось странным, как очутился здесь осел. Пересилив дремоту, он снова приоткрыл глаза и вдруг понял, что это не осел, а лев, взбирающийся по откосу- Онемев от холода, он не мог пошевельнуться, не мог схватить карабин. Вот тогда-то он и стал кричать. Товарищи нашли это объяснение незаслуживающим доверия, но, вернувшись на место происшествия, они ясно разглядели следы льва.

Быть может, благодаря этому приключению лев-пария сообразил, что впредь не следует пренебрегать такой дичью, как человек. Бредя по руслу реки, он почуял острый запах человека и решительно свернул в сторону, намереваясь произвести расследование. Запах привел его к колючей изгороди между Двумя каменными глыбами. За изгородью виднелось пять хижин, большой сарай, где хранились запасы маиса, маленький - для кур и загон для коз. Прижавшись мордой к дыре в изгороди, он громко потянул носом воздух. Этот звук услышали куры и испуганно закудахтали; потом раздался пронзительный женский голос.

Нгоньяма припал к земле и затаил дыхание, ожидая, когда уляжется тревога. Так долго оставался он неподвижным, что можно было принять его за спящего. Наконец он встал и дважды обошел вокруг крааля. В изгороди не было ни одного отверстия, в которое Нгоньяма мог бы пролезть. Он подошел к воротам, просунул голову между кольями, налег на них, и колья с грохотом упали, а Нгоньяма вошел во двор. Отчаянно кудахтали куры, а женщины, сидевшие каждая в своей хижине, начали перекликаться и высказывать догадки, кто вошел во двор - лев, леопард, гиена, белый человек или просто злой дух.

Бесшумно ступая, Нгоньяма отправился на разведку. Он осмотрел все хижины, курятник, загон для коз, но к козам доступа не было. Найдя во дворе лужу, он напился и стал глодать валявшуюся на земле кость.

Тогда хозяин крааля - звали его Мафумло - решил принять участие в прениях, открытых его тремя женами.

- Молчите! - крикнул он. - О чем вы спорите?

Вопрос мог показаться излишним, так как он и сам прекрасно знал, о чем идет речь.

Три жены наперебой начали ему объяснять, что кто-то вошел во двор, а затем единогласно потребовали, чтобы он, Мафумло, выступил на защиту своего имущества.

- Уа, - сказал Мафумло, - все вы дуры. Кто запирал ворота?

- Нозанна! - отозвались два голоса.

- Ну так пусть Нозанна пойдет и снова их запрет.

- Хи-хи! - злорадно захихикали две женщины.

Нозанна была второй женой, и с ней никто не считался. Мафумло заплатил за нее только две козы, так как ее отец был бедняком. Плохо жилось Нозанне, и на ее долю выпадали попреки и побои.

Нозанна презрительно щелкнула пальцами, причмокнула губами, но делать было нечего. Приоткрыв дверь своей хижины, она на четвереньках выползла во двор. Громко закудахтали куры. Нозанна попятилась, вернулась в хижину и только голову высунула в щель. Окинув взглядом знакомый двор, она увидела между одной из хижин и загоном для коз темное пятно. Вглядевшись пристальнее, она убедилась, что какое-то большое животное пробралось во двор. Оно не смотрело в ее сторону, так как все его внимание было сосредоточено на мозговой кости, которую Нозанна припрятала для своего супруга. У животного голова была огромная, и Нозанна, узнав льва, затрепетала.

- Эй, ты, лентяйка! - крикнул Мафумло. - Завтра я тебя угощу палкой.

Женщины засмеялись, и в эту минуту блестящая мысль осенила Нозанну. Осторожно выползла она из хижины, тенью скользнула к воротам, и, очутившись за оградой, быстро влезла на дерево.