Луи Буссенар - Архипелаг чудовищ

— Хорошо, Алекс, я не подведу.

— Мисс Нелли, возьмите, пожалуйста, шнур, который свисает с тыльной части пушки, и, когда я закричу: «Орудие, огонь!», изо всей силы дерните за шнур. А мне придется вернуться к штурвалу.

Над кораблем с развевающимся черным стягом снова возникло облачко белого дыма, и в тот момент, когда снаряд упал в двух кабельтовых от «Моргана», послышался выстрел.

Алекс ухватился за штурвал, сорвал закреплявшие его веревки и закричал:

— Недолет! Но берегитесь третьего выстрела!

Прошла минута тревожного ожидания, показавшаяся бесконечной.

«Морган» увеличивал скорость. Подвижный строй флотилии приближался.

О, если б на борту была команда! Хотя бы восемь человек на этом судне, маневр которого требует не менее двадцати пяти человек.

— Даже шести было бы довольно! — пробормотал Алекс, стискивая зубы. — Да, шестерых бывалых матросов! Какую победу мы одержали бы над пиратами!

Но сейчас их всего пятеро, считая двух юных девушек, героинь, конечно, но выносливость и сила которых, в отличие от неустрашимости, поневоле имели свой предел.

Алекс немного повернул руль к правому борту, и безлюдный корабль слегка повернул вправо, чтобы врезаться в строй вражеских судов.

Нелли и Мэри, охваченные тревогой, ждали команды.

Но вот суровый голос боцмана произнес:

— Внимание! Пулемет, огонь!

Мэри схватила рукоятку и стала ее крутить. Бортовая качка приподымала корабль. Воздух рвался от трескотни пулемета.

— Орудие, огонь!

Нелли чувствовала, что ее сердце вот-вот выскочит из груди. Она закрыла глаза и дернула спусковой шнур.

Бум!..

Девушка на миг застыла в изумлении. Раньше, когда салютовали из пушки, ее охватывал непреодолимый страх, она вскрикивала, дрожала, даже затыкала уши. А теперь она сама вызвала этот раскат грома, запустила железный смерч, который разметал шхуну, уже идущую ко дну.

Алекс навел орудие так точно, и скомандовал так вовремя, что строй нападающих был разбит или, вернее, прорван. Образовалась брешь!

Проклятия, яростные крики все более приглушенно доносились до яхты, которая мчалась вперед под клубами дыма.

— Мы прошли, прошли! — в восторге кричал боцман. — Ура! Ура!

В это время из люка появились Тотор и Меринос с обожженными лицами и обгорелыми волосами.

— Что с давлением? — прокричал Алекс.

— Все растет и еще как! — отвечал Тотор.

— Да, даже больше, чем хотелось бы, — подтвердил Гарри.

Нелли послышалось в их тоне что-то странное.

— В чем дело? — спросила она. — Вы меня пугаете.

— Мисс Нелли, минутку, вы все узнаете, — сказал парижанин. — Алекс, по вашему мнению, на каком расстоянии мы от Серама?

— Милях в восьмидесяти. Может быть, немного меньше, но наверняка не больше. А что?

— Следовало бы поторопиться.

— Да, вы правы, но…

— Подождите, с какой скоростью мы идем?

— Сейчас, наверное, пятнадцать или шестнадцать узлов… Вот это да! Не понимаю, в чем дело?

— Но мы-то слишком хорошо понимаем. Правда, Меринос? Короче, нам потребуется пять часов, чтобы оказаться в виду голландских берегов?

«Морган» с необыкновенной скоростью рванулся вперед по волнам. Казалось, он проскользнет в брешь, проделанную с помощью пушки в строе судов.

Снова раздался выстрел на корабле с черным флагом. Снаряд попал в корму яхты, задев руль.

— Да, пять часов, — спокойно ответил боцман, — но при условии, что они не повредят нам руль и не поразят жизненные центры «Моргана», потому что тогда…

— Тогда мы спеклись! — прервал его Тотор.

— Или почти спеклись, — спокойно поправил Меринос.

— В чем дело? — спросил боцман.

— Да, в чем же дело? — повторила Нелли.

— Ну ладно, пожалуйста: мы раскочегарили так хорошо, что допустили серьезную оплошность.

— Да, неосторожность, которая может одновременно стать смертельной и спасительной…

— Какую же, в конце концов? — воскликнула взволнованная девушка.

— Все просто, — ответил Тотор с великолепным спокойствием, — горящие масло и нефть разлились в кочегарке, попали в трюм и подожгли весь уголь.

— О, Боже, мы горим!

— Да, на борту пожар, мисс Нелли. Огонь разогревает котел как никогда, но мы не сможем с ним справиться! Нужно продержаться пять часов и при этом не поджариться!

Ужасные слова, произнесенные парижанином, будто даже не слишком взволновали девушек.

А что вы хотите! В конце концов ко всему привыкаешь! До такой степени, что самые невероятные и отчаянные ситуации превращаются в стертую монету. С начала этой, так сказать, прогулки друзья так притерпелись к опасности, что, кажется, уже не замечали ее.

Нелли тотчас пришла в себя.

— Да, конечно, это не так уж и важно, главное — пройти! А потом — взрываться так взрываться, не правда ли, Мэри?

— Конечно, мисс Нелли, вы правы, уж лучше взлететь на воздух, чем поджариваться на медленном огне, как только что у топок!

— О да! Я долго буду помнить свое кочегарство!

— Я предпочитаю пушку.

— Я тоже! Хотя и это вовсе не женское занятие.

— Как и работа кочегара, мисс Нелли!

— Еще бы! Боже, наверное, мы ужасно выглядим…

— Не считаете ли вы, мисс Нелли, раз это еще возможно, полезно было бы привести себя в порядок?

— И полезно, и приятно! Золотые слова, Мэри! Пойдемте скорей, пока мы еще не взорвались.

— Или не потонули…

— Или не поджарились…

— Мы уже прошли! — закричал Меринос, прервав этот странный разговор.

Действительно, яхта прорвала строй нападающих.

— Мы не нужны вам больше, Алекс? — спросила Нелли боцмана, по-прежнему склонившегося над штурвалом.

— Сейчас нет, мисс Нелли.

— Хорошо, спасибо!

Девушки бегом кинулись в каюту, а из люка машинного отделения уже поднимались тонкие струйки дыма, и сильно запахло горелым.

— Наш вертел работает, — отметил Тотор. — Смело вперед, и будь что будет!

— Go! Go ahead! — закричал Меринос, видя, что линия судов пройдена.

— Вперед, без страха! — снова призвал одержимый Тотор.

Со стороны противника раздался пушечный выстрел. Снаряд попал в носовую часть яхты и глухо взорвался, не причинив, однако, ущерба, если не считать дыры в обшивке правого борта.

— Hell damit! — в ярости воскликнул Алекс. — Попали в парусный трюм… загорится, как пакля.

— Ну и что! Еще неизвестно… а вообще-то, нечего волноваться, мы доплывем, я вам говорю! Такой корабль, с сотнями тысяч заклепок и болтов, живуч как кошка, ему нипочем огонь внутри и превращенные в решето борта.