Луи Буссенар - Архипелаг чудовищ

— Зачем? А ты не подумал, что яхта и ее богатства могут быть неплохой добычей?

— Так, значит, из-за нее убили обоих капитанов? Не понимаю!

— Да, — задумчиво произнес парижанин, — чтобы заставить тебя доверить командование первому встречному!..

— Как же ты несправедлив к человеку, который всех нас спас!

— Поверь, я ничего не утверждаю! Я только сомневаюсь… и подозреваю. Предполагаю даже невозможное… особенно невозможное!

— Но тогда нужно было задумать все это за целый месяц!

— Или за две недели.

— Хорошо. Так ты считаешь, что на рифе Буби-Айленд могли все подстроить. Снести строения, убрать персонал и высадить двух потерпевших кораблекрушение?..

— Все подстроено! А почему бы и нет? Время у них было. Ведь все, кроме меня, знали о твоей экспедиции, маршруте, целях. Известна и роскошь «Моргана», и содержимое его сейфа, наконец, ни для кого не тайна, что ты — сын короля шерсти, миллиардера!

— Проклятье! И что из этого?

— Повторяю, нет у меня доверия… Ведь я уже поплатился после нашего сумасшедшего рейда по Австралии! Папа когда-то повидал виды, странствуя в этих местах… которые можно назвать раем для закоренелых пиратов или, если тебе больше нравится, адом.

— И что же ты предполагаешь?

— Пока не знаю! Но я держу ушки на макушке, говорю себе, что этот первый встречный капитан — настаиваю на таком определении — может оказаться как образцовым джентльменом, так и бандитом высокого полета. Он может завладеть судном и увезти нас как пленников к черту на кулички.

Осторожный стук в дверь прервал разговор.

— Войдите, — откликнулся Гарри.

Створка из тикового дерева медленно открылась, и в дверном проеме показалась высокая фигура боцмана.

— Добрый день, господа!

— Ах, это вы, Алекс! Здравствуйте, друг мой. Что нового?

— Что-то странное происходит, сэр… Да, клянусь головой, очень странное, даже сказал бы — тревожное. Но он знает свое ремесло…

— Кто «он»?

— Да новый капитан… Конечно, он моряк…

— К чему вы клоните?

— Я все думаю: почему мы не идем по курсу?

Гарри вздрогнул:

— Что вы сказали?!

— То, что мы плывем на север! И давно уже оставили Торресов пролив справа по борту.

— Так куда же, черт возьми, он хочет нас завезти? — вступил в разговор Тотор.

— Ей-ей, хотел бы это знать… пойдемте со мной.

В тот самый миг, когда они собирались выйти, в дверях появился доктор:

— Прошу вас, мистер Гарри, на минутку. По вашему приказу я сделал вскрытие тела бедного капитана… и распорядился поместить покойника в герметический гроб из металлических листов, нарезанных из банок для консервов и спаянных в мастерской машинного отделения…

— Хорошо, доктор… Благодарю вас.

Гарри уже шагнул за дверь, но врач остановил его:

— Это еще не все… У меня важное сообщение. Прошу вас, вернитесь на минуту. — Доктор с тревогой произнес: — У двенадцати человек появились странные симптомы…

— Как, эпидемия?.. В такой момент!..

— Эпидемия?.. Не знаю… Матросы все какие-то одуревшие, едва ходят, мутный взгляд, идиотский оскал… Сначала шатаются как пьяные, потом ноги перестают держать, человек тяжело падает и засыпает. Многих я только что нашел храпящими в коридоре по левому борту.

— И что вы об этом думаете?

— Должен признаться, абсолютно ничего не понимаю… но, насколько мне известно, вина они не пили. Скорее всего им дали наркотическое снадобье… Но кто и когда?

Гарри украдкой бросил взгляд на Тотора, который, вскинув руки, воскликнул:

— Меня это не удивляет. Обстановка все более осложняется. Ошибки быть не может, их отравили… подло отравили! Доктор, скажите, а у стюарда мистера Дика, капитана и его товарища по кораблекрушению проявляются такие симптомы?

— Кажется, нет… Но я ведь только бегло осмотрел этих странных больных. И всех ли я видел?

— Ах да… — произнес Тотор, неудержимо зевая. Он потянулся, снова зевнул и проговорил: — Вот так штука! Что-то хочется вздремнуть!

Парижанин почувствовал, как у него подкосились ноги, попытался удержаться, но пошатнулся и еле выдавил: — Вот и я… тоже… Какой-то дурной…

— Мистер Тотор… Что вы пили? — вскрикнул озадаченный доктор.

— Воду… из бака.

— Вы не почувствовали особенного привкуса?

— Привкус?.. Оставьте меня… Особенный? Мне надо вздремнуть… как следует. Все, я вышел из строя! Спокойной ночи, друзья!

Гарри Стоун изумленно смотрел, как Тотор сделал несколько нетвердых размашистых шагов пьяницы, устремил на собеседников невидящие глаза и тяжело осел на ковер.

— Вот… видите, мистер Гарри! — произнес озадаченный доктор.

— Но это настоящая эпидемия! Было бы смешно, если бы не предвещало чего-то ужасного. Доктор, нужно найти какое-нибудь лекарство, действовать решительно… спасти нас всех от этой болезни, странной и опасной перед… Ибо… вот видите… я и сам… меня тоже одолевает сон…

— Мистер Гарри! Держитесь!

— Невозможно! Я ощущаю что-то очень приятное, но и тревожное… потому что еще думаю… сознаю опасность… Соскальзываю в нее, это непреодолимо! Я пил только воду, как и Тотор. И как он, как другие… я падаю. Сестра! Нелли! Спасите мою сестру! Доктор, на помощь! Ах!..

Гарри в свою очередь попытался сделать несколько шагов, но шатался, раскачивался и после напрасных попыток удержаться на ногах упал посреди салона.

Сколько длился этот странный и страшный сон, близкий к каталепсии note 39, — проснувшийся Тотор не имел никакого представления. Казалось, прошло несколько дней. Он чувствовал себя совершенно разбитым и в первый момент не мог собраться с мыслями. Виски словно стянуло железным обручем, а из пересохшего рта с трудом вырывалось горячее, прерывистое, хриплое дыхание. Юноша потянулся так, что хрустнули суставы и проворчал:

— О-ля-ля! Мамочка!.. Я будто с похмелья! Бедные мои мозги, как яблочный мармелад! На языке шлак, а в глотке — пакля. Ап-чхи! Ап-чхи! Будь здоров!.. А где же мы находимся, черт побери? Темно, как в бочке. Я в постели… А уснул, кажется, в салоне, там еще был доктор и дела были плохи, все дрыхли… настоящая сонная болезнь!.. Но я по-прежнему на борту: чувствую качку и слышу шум винта. Нужно бы пройтись и посмотреть, нет ли чего новенького… Уверен, что есть. Но где же Гарри? Эй, Меринос! Ты здесь? Откликнись!

Парижанин услышал хриплые вздохи, прерванные продолжительным зевком. Затем неясный шорох, похоже, кто-то потягивался после долгого сна. Послышался приглушенный голос друга:

— Тотор, это ты? Уф! Голова раскалывается!

— И у меня то же самое.

— Что происходит?

— А я тебя хотел спросить.

— Ты помнишь?.. То, что рассказали Алекс и доктор, ужасно.

— Сколько мы проспали?

— Не представляю! Провалиться мне на месте, должно быть, худо сейчас на яхте.