Эдгар Берроуз - Тарзан. Книги 1-26

В ту же минуту другие пальцы схватили его за горло, жесткие, волосатые пальцы. Он бросил испуганный взгляд назад, и волосы встали дыбом у него на голове… Его держала за горло огромная человекообразная обезьяна. Мальчик крепко сжимал его руки. Никто из них не проронил ни звука: это была немая борьба. Но где же бабушка? Шендон окинул комнату быстрым, всеохватывающим взглядом: глаза его широко раскрылись, когда он открыл истину… Какую ужасную тайну скрывали эти существа, во власть которых он попал? Он начал вырываться из рук мальчика, чтобы повернуться лицом к зверю, стоявшему у него за спиной. Он высвободил одну руку и нанес мальчику сильный удар по лицу. Казалось, этим ударом он разбудил тысячу дьяволов в волосатом чудовище, которое держало его за горло. Шендон услышал тихое, зловещее рычанье. Это был последний звук, услышанный им в жизни. Потом он был опрокинут на пол, тяжелое тело навалилось на него, мощные зубы вонзились ему в горло, и он погрузился во мрак, который называется вечностью.

Когда обезьяна отошла от его распростертого тела, Шендон уже ничего не чувствовал — он был мертв.

Мальчик в ужасе вскочил с кровати и наклонился над безжизненным телом. Он знал, что Акут совершил убийство, защищая его жизнь. Но что сделают с ним и его верной обезьяной здесь, в дикой Африке, далеко от друзей и родных? Мальчик знал, что убийство по закону карается смертью. Он знал также, что соучастник убийства подвергается казни наравне с убийцей. Кто вступится здесь за него? Полудикие люди поселка, почти нетронутые цивилизацией?.. Утром они вытащат его и Акута из комнаты и повесят на ближайшем дереве… Он читал, что так всегда поступают с убийцами в Америке, а ведь Африка еще глуше, еще некультурнее, чем самый дикий запад той страны, где родилась его мать. О, конечно, утром они будут повешены!

Как избежать ужасной смерти? Несколько минут он молча раздумывал, а потом облегченно вскрикнул, захлопал в ладоши и бросился к стулу, на котором лежало его платье. С деньгами можно добиться всего! Деньги спасут и его, и Акута! Он старался нащупать пачку кредитных билетов в том кармане, где он всегда носил их. Но их там не было! Сначала спокойно, потом постепенно теряя самообладание, он обыскал все карманы. Потом стал на корточки и принялся шарить по полу; зажег лампу, отодвинул кровать и вершок за вершком осмотрел весь пол. Около Шендона он помедлил минуту, затем, пересилив себя, перевернул убитого и обследовал пол под ним. Денег не было! Джек сообразил, что Шендон приходил обокрасть его, но он был уверен, что вор не успел исполнить свое намерение. Однако денег нигде не было, значит, они у американца. Джек обыскал мертвеца, но напрасно. Снова и снова он осматривал комнату, снова и снова возвращался к мертвому телу, но денег нигде не нашел.

Он впал в отчаяние. Что ему делать? Утром преступление будет обнаружено, и они будут повешены… Несмотря на свой большой рост и чрезвычайную силу, унаследованную от отца, он все-таки был только ребенок, испуганный, тоскующий по родному дому, маленький неопытный мальчик, и рассуждал по-детски. Одно ему было понятно: они убили человека, они находятся среди чужих, среди дикарей, которые жаждут крови несчастной жертвы, посланной им судьбой. Такие воззрения он воспринял из книжек с рассказами о страшных приключениях.

Денег! Только деньги их спасут!

Он опять осмотрел тело. Теперь уже в последний раз. Обезьяна скорчилась в углу и следила за мальчиком. Джек снимал с американца брюки, пиджак, жилет и каждую вещь рассматривал несколько минут. Даже башмаки обыскал он с необычайной тщательностью, а когда последняя вещь была снята и рассмотрена, он бросился в изнеможении на кровать. Он долго лежал на кровати и расширенными от ужаса глазами видел страшное будущее: мерно раскачиваются два тела на суку высокого дерева…

Вдруг он услышал на нижнем этаже какой-то шум. Он быстро вскочил на ноги, задул лампу, тихонько подкрался к двери и запер ее на ключ. Потом решительно подошел к обезьяне.

Вчера вечером он твердо решил вернуться домой при первой возможности и испросить у родителей прощения за свой безумный поступок. Теперь он знал, что никогда не вернется к родным. Его руки обрызганы человеческой кровью!

Он буквально помешался от ужаса и приписывал убийство Шендона себе, а не Акуту. Если бы у него были деньги, он мог бы, конечно, подкупить правосудие, но увы, у него ни гроша!

Куда же девались эти проклятые деньги? Мальчик старался припомнить, когда он держал их в последний раз. Но, как ни напрягал свою память, не мог вспомнить; да если бы и вспомнил, не мог бы узнать, куда они девались: он не почувствовал в лодке, как маленький сверток выскользнул у него из кармана и шлепнулся в море.

— Идем! — сказал он Акуту на обезьяньем языке. На мальчике была легкая ночная пижама, но он, не одеваясь, направился к открытому окну. Он выглянул в окно и прислушался. В нескольких футах от окна росло огромное дерево. Джек прыгнул и как кошка вцепился в ветку; через минуту он был на земле. За ним спустилась обезьяна. В двухстах шагах от одинокого городка начинались джунгли. Туда-то и направился мальчик. Беглецов никто не видел, а через минуту джунгли поглотили их. Джек Клейтон, будущий лорд Грейсток, безвестно скрылся от человеческих взоров…

***

Было уже довольно поздно, когда на следующий день лакей-туземец постучался в номер к Биллингсам. Ответа не последовало. Тогда лакей попробовал вставить в замочную скважину свой ключ, но и это не удалось ему, так как другой ключ был вставлен в нее изнутри. Он доложил об этом хозяину гостиницы, герру Скопфу. Немец бешено застучал в дверь. Не получив ответа, он нагнулся, дабы посмотреть в замочную скважину. Но он был слишком толст для подобных движений, потерял равновесие, и, чтобы не шлепнуться лицом вниз, ему пришлось упереться в пол ладонью. Под пальцами он почувствовал что-то густое и липкое. Он вздрогнул, поднес пальцы к самому носу и принялся их разглядывать; в полумраке коридора он различил у себя на руке темно-красные пятна крови… Поднявшись, он всем туловищем уперся в дверь. Герр Скопф — человек сильный. По крайней мере, он был сильным в то время; я не видел его с тех пор уже много лет. Дверь рухнула под его тяжестью, и герр Скопф влетел в комнату.

Ничего более загадочного ему никогда не приходилось видеть: на полу у его ног лежит мертвое тело незнакомого ему человека; горло у человека прокусано клыками какого-то дикого зверя; он совершенно гол; его одежда разбросана по полу. Но где же старая дама, где ее маленький внук? Их — нет, они исчезли… Герр Скопф взглянул на окно: оно было открыто; они могли выйти только через окно, потому что дверь была заперта изнутри.