Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

К вечеру среды я уже перестала беспокоиться о том, чтобы расчесать волосы или сменить одежду, и проводила время в вагоне-баре, где работал кондиционер, прямо в своей пижаме, и по ощущениям там было все же прохладнее, чем на поверхности солнца. Оксана приносила все новые тарелки жареных грибов с укропом, гладила меня по голове и отмахивалась полотенцем от всех, кто пытался подойти ко мне, а я неизменно привлекала внимание. Так, например, какой-то старичок предложил угостить меня блинами с творогом, завидев, как я поедаю очередную порцию лапши быстрого приготовления. Она болтала со мной по-русски и совсем не переживала, что я отвечаю ей по-английски и ни одна из нас не понимала другую, при этом мы обе были довольны такой компанией. Проводник Саша периодически приходил ко мне и дарил то памятные монеты Сочинских Олимпийских игр, то книги, которые оставили после себя пассажиры, до тех пор, пока их не образовалась целая куча. У меня оставалось все меньше того, что я могла предложить ему взамен, и я начала отдавать ему новые зубные щетки, которые Джем обычно собирал в разных отелях, где мы останавливались. Изначальная холодность, с которой нас встречали русские, испарилась по мере наматывания все большего количества километров вместе, наш совместный опыт горя и радости в итоге породил естественный симбиоз, характерный только для поездов.

К полудню четверга я потеряла счет времени и перестала ориентироваться в пространстве, мне казалось, что на календаре все еще среда, и это нисколько меня не смущало. Два парня в военной форме играли в карты за соседним столом, распивая первую бутылку водки, которую мне довелось увидеть в этом поезде с момента посадки. Они пили одну рюмку за другой, перемежая их фруктовым соком, что опровергало мои представления о суровых традициях распития этого исконно русского напитка, и даже предложили выпить с ними. Во время обмена сувенирами я подарила им пару недорогих почтовых марок, а в ответ получила дымовую шашку. Она отлично смотрелась с респиратором, который Джем прихватил в нашем отеле в Москве.

В пятницу ближе к закату мы прибыли в Иркутск. С того момента, как мы покинули Москву, мы пересекли четыре часовых пояса, хотя на каждой станции часы показывали московское время, и сейчас страдали от джетлага и тотальной дезориентации.

– Монголия, в общем-то, выглядит в точности как Россия, – сказал Джем.

– Мы не в Монголии.

– Я думал, мы сделаем остановку в Улан-Баторе?

– Да, но это произойдет только через четыре дня. Сейчас мы в Иркутске.

– Где он находится?

– Сибирь. Россия.

– Мы едем на поезде пять дней подряд и все еще остаемся в России?

Как и многие туристы, мы остановились в Иркутске, чтобы посетить озеро Байкал – самое глубокое, самое древнее и самое большое пресное озеро в мире. Франц и Ренс решили отправиться в поход по его самой длинной пешей тропе, но, учитывая жару, которая была еще более ощутима на открытом воздухе, нам претила всякая мысль о любой активности, требующей больше сил, чем неподвижное сидение на месте, поэтому мы решили, что посмотрим на озеро с Кругобайкальской железной дороги, сидя в невероятном старом паровом локомотиве. Приняв свой первый душ за последние пять дней, мы пошли в кафе через дорогу и позавтракали пельменями, затем, проходя мимо рядов деревянных домов, отправились к поезду в Слюдянку, из которой отправлялся локомотив по Кругобайкальской железной дороге. Локомотив на своем пути проезжал по ныне неиспользуемому участку Транссибирской железной дороги через 39 туннелей и порядка 200 мостов. Однако мы преодолели всего 4 туннеля и 9 мостов, прежде чем он выдохся и остановился в удачном месте с видом на залив с галечным пляжем. Сформировавшееся в гигантской трещине земной коры озеро Байкал ЮНЕСКО также называет «Галапагосами России» из-за его уникальной фауны и флоры, многие их представители – эндемики [6] Эндемики – виды растений и животных, встречающиеся в небольшой географической области. . Ученые предсказывают, что в один прекрасный день Евразия разделится пополам ровно по разлому Байкальского озера, и я надеялась, что это произойдет не сегодня.

Пара французских туристов бросала камешки в идеальную гладь воды. Не желая уступать в вечной англо-французской борьбе, Джем тут же решил к ним присоединиться, несказанно обрадовавшись тому, что его камешки подпрыгнули на пару раз больше, чем их, прежде чем утонуть. Затем к игре присоединились русские и смогли обыграть и французов, и Джема, и тот смирился со своей участью. У меня затекли ноги, но я продолжала смотреть, как переливается на свету вода и зеленые и голубые блики расходятся по ее спокойной невозмутимой глади. Время от времени на ней появлялись и расширялись в объеме концентрические круги там, где резвились и кувыркались пресноводные тюлени. С осознанием собственной незначительности я вскарабкалась наверх, где уже готов был к отправлению поезд.

За мостом нам был виден поезд на платформе, и мы испугались, что он уедет в Улан-Батор без нас. Сгибаясь под тяжестью своих рюкзаков и передвигаясь перебежками, мы добрались до станции, когда оставалось всего 5 минут. Взбираясь по ступенькам, каждый из нас винил другого в опоздании. Когда поезд тронулся, я откинулась на мягкое плюшевое изголовье полки, в купе был ковер и работал кондиционер. Сейчас мы оказались на борту поезда «Россия», того, на который должны были сесть еще в Москве. Мне смутно казалось, что мы чего-то не сделали перед отъездом из Иркутска, но, не вспомнив, я решила перестать об этом думать.

В ту ночь я внезапно проснулась встревоженной и опустошила свой рюкзак, скинув все вещи на пол. Ребята в военной форме сказали нам, что от дымовой шашки необходимо избавиться до пересечения границы с Монголией, и сейчас я стояла в пижаме, взирая на то, что напоминало крошечную атомную бомбу. Задумавшись, стоит ли выкинуть ее в мусор в туалете, но затем решив, что это вызовет переполох, открыла окно и выкинула ее в кромешную темноту, надеясь на лучшее.

Теперь, когда я полностью проснулась, мне стало любопытно, где мы, я приоткрыла дверь и выскользнула в коридор. Мне было слышно, как проводница что-то говорит женщине, напоминавшей персонажа из сериала «Жители Ист-Энда» , с рыжими волосами на химической завивке и презрительной усмешкой, но все остальные, судя по всему, спали. Отодвинув занавеску, я взглянула в окно, и мое лицо озарил свет фонаря. На часах было 2 часа ночи, и поезд огибал самый южный край Байкала, который переливался, словно разлитая ртуть. Солнце село много часов назад, и мне было непонятно, откуда идет свет. В темном небе алела полоска красного зарева, и его отблески в серебристой воде напоминали танцующий огонь. Я хотела запомнить этот момент, сохранить его в памяти, поэтому прислонилась головой к стеклу, чтобы увидеть все еще четче. До сих пор я воспринимала путешествие на поезде как данность, как обычное средство передвижения. А сейчас я своими глазами видела, как он огибает землю, освещая самые темные уголки на своем пути. Разверзлась земля и раскрылись небеса, леса обнажили свои чащи, ночь сияла ярким золотом.