Мониша Раджеш - Вокруг мира на 80 поездах. 72 000 километров новых открытий

На своем новом месте я находилась по диагонали от собеседника мистера Валии, невзрачного мужчины со впалыми щеками, в клетчатой рубашке и винтажной армейской кепке. Он съежился в самом дальнем углу своего сиденья и держался за подоконник, как потерянный ребенок.

– Я всегда рад пробовать разные новые штуки, – сказал он, бросая взгляды на дикую траву за окном, которая по высоте почти сравнялась с поездом.

– Лучшее, что вы можете делать, – это заботиться о себе. Если вы ведете правильный и здоровый образ жизни, то и тело будет здоровым изнутри. Химиотерапия – это отравление тела химикатами. Химикаты уничтожают вас.

– Что бы вы посоветовали попробовать?

Я хотела побольше узнать о степени осведомленности мистера Валии в области онкологии и наклонилась вперед. Увидев мое лицо, он заявил, что у него болит голова, и закрыл глаза, а женщина начала растирать ему виски. Американец вытащил банку с тигровым бальзамом из рюкзака и предложил его мистеру Валии, который приоткрыл один глаз и посмотрел на него так, как будто ему только что предложили нечто крайне отвратительное.

– Мы травники, – сказал он, когда женщина достала похожую баночку с бальзамом. – Мы знаем все их свойства и производим собственные лекарства. Вы не найдете ничего подобного на рынке. – Женщина, которая оказалась женой и деловым партнером мистера Валии, открутила крышку и объяснила, что бальзам содержит мед, куркуму и перец, и начала растирать его по ногам мужа, которые, судя по всему, и были причиной его головной боли. – Но я могу продать вам все, что только требуется. Уверяю вас, наши лекарства могут справиться с любым недугом.

Прекрасный аспект путешествий в поезде – это бартерные отношения между пассажирами. Они делятся друг с другом едой, совместно оставляют чаевые, дают друг другу советы, охраняют вещи, и таким образом рождается доверие, характерное только для железнодорожного транспорта. Но этим доверием нельзя злоупотреблять. Как и масонское рукопожатие, это взаимодействие на борту поезда должно происходить исключительно во благо всех заинтересованных сторон. Мистер Валия же не соблюдал это золотое правило. Если бы специями действительно можно было вылечить рак, я с готовностью сама помассировала бы его ноги.

Услышав достаточно, я вернулась к Джему, который сидел со скрещенными ногами и жевал липкий рис со свининой в сладком соусе, которые он купил у хромой женщины в городе. Несмотря на малайзийское прошлое, Джем все же воспитывался в Суррее в английской традиции, что сыграло ключевую роль в становлении его чопорности и учтивости. Все-таки большинство людей предпочитает проводить время в уюте своих домов, и мне было приятно видеть, что он смог обрести истинную зону комфорта и научился расслабляться везде, куда бы мы ни попали. До сих пор самое длинное путешествие на поезде, которое случалось в его жизни, продлилось от вокзала Кингс-Кросс до графства Йорк, но сейчас он был счастлив, проводя час за часом в поездах, где вероятность схода с рельсов была гораздо выше, чем вероятность прибытия в пункт назначения, а из развлечений было только то, что предлагалось на борту.

Наш поезд уже задерживался. Железная дорога была проложена совсем недавно, и поезд замедлился, проезжая по свежепроложенным шпалам, что дало нам время разглядеть картофельные поля и яблочно-зеленые реки, в которых видны были головы купающихся детей. Поезд двигался, издавая бряцание и звон, а мы нависли над подоконниками и наблюдали, как мимо нас проплывают местные железнодорожные вокзалы. Среди названий были Хокмакок и Бандонгбанг, а выглядели они как частные коттеджи, окруженные пальмами в горшках и ландшафтными садами. Каждый вокзал был окрашен в красный и белый цвета, на них были изображены портреты короля в натуральную величину, повешены большие золотые колокола, которые провожали нас тройным перезвоном.

Через пару часов в небе появились очертания луны, ожидающей, пока солнце отправится на покой. Последние светлые лучи упали на розовые лотосы, плавающие в грязи, и по полу вагона пополз холодок. Спустя более восьми часов после отправления поезд набрал темп и галопом помчался к городу, который встретил нас зловонием открытых канализационных коллекторов, гнилых бананов и рыбы. Над путями нависали эстакады, и оранжевые блики от фонарных столбов на мгновение осветили поезд, словно прожекторы. Билборды предупреждали, что не следует покупать головы Будды, а рядом была реклама Canon – «Создан для вашего восторга!» Мистер Валия проснулся, начал расчесывать волосы и говорить о частных больницах. Засунув гребень обратно в нагрудный карман, он протянул руку к своей жене, которая выудила из дорожной сумки банку премиум стаута Black Panther, открыла ее и передала ему. Джему было ее жаль, он завел с ней разговор и спросил, как нам добраться из Бангкока в Куала-Лумпур.

– Лучше сесть на поезд до Батавата [14] Батават, или Баттерворт, – город в Малайзии. , – ответила она, в это время усилился ветер, задувая пыль сквозь ставни в вагон.

– Батават?

– Да, от вокзала Бангкок Хуа Ламфонг садитесь на поезд до Батавата с этой стороны, – сказала она, указывая жестом влево. – Другая сторона красива, но небезопасна.

Существовало всего две железнодорожные ветки, которые могли бы довезти нас до Малайзии: одна вела прямым маршрутом по западному побережью, другая – по джунглям восточного побережья, второй вариант изобиловал красивыми видами и был очагом насилия сепаратистов, что делало его опасным, но в то же время отчаянно привлекательным. Несколько месяцев назад тайские повстанцы разбомбили участок путей между Ялой и Сунгайколоком – часть маршрута, по которому мы планировали отправиться, и я вынуждена была признать, что, как бы мне ни хотелось приключений, еще больше я хотела остаться в живых, чтобы иметь возможность рассказать о них. Поблагодарив миссис Валия, мы собрали наши сумки, когда поезд замедлил ход перед прибытием на Бангкок Хуа Ламфонг. Выйдя с вокзала, мы поймали тук-тук и выехали на дорогу как раз вовремя, чтобы увидеть, как мистер Валия садится в такси, а его жена стоит на бордюре с сумками.

Улица Каосан воплощала в своих пределах все истории о Таиланде. Она манила своими дешевыми коктейлями и дарила чувство безрассудства, это был магнит для выпускников, которые решили отдохнуть после окончания университета, для молодых людей, отмечающих мальчишники, и подозрительных личностей в возрасте 50+ в поисках массажных кабинетов, хостелов, дешевой еды, дешевой одежды и дешевого пива. На улице Каосан было все – от футболок с галстуками и жареных скорпионов до татуировок хной и возможности подцепить герпес. Я провела год после выпуска из университета, обучая детей английскому языку в средней школе в Каннах, не пройдя этот особый обряд посвящения, и впервые отправилась в Бангкок, когда мне было уже далеко за 20, чтобы навестить мою подругу Джейн. Мы с ней провели вместе две недели, читая книги и играя в «Скрабл», так что все окружающие решили, что мы с ней скучные особы, и довольно скоро отказались от попыток предложить нам наркотики, залезть в наши трусики или продать нам алкоголь, сделав вывод, что мы лесбиянки или монашки. Будучи преисполненной решимости не участвовать в пятничном разврате на улице Каосан, я повела Джема в относительно спокойный бар неподалеку, где нам подали столь же вкусный куриный массаман-карри [15] Массаман-карри – тайское блюдо средней остроты. , каким это блюдо запомнилось мне с прошлой поездки. До этого путешествия Джем никогда не носил на спине рюкзак, не говоря уже о его покупке, а отпуск он обычно проводил с семьей на одном и том же курорте на острове Антигуа. Сейчас же он жаждал увидеть Бангкок во всей его легендарной славе, поэтому постарался побыстрее расправиться с карри, после чего мы прогулялись по центру города, наблюдая за тощими модными парнями и загорелыми девушками с косичками.