Дмитрий Житенев - Про тайгу и про охоту. Воспоминания, рекомендации, извлечения

Я буду помнить об этом всегда – этот опыт никогда не забудется.

Осень подкрадывается незаметно. Захолодают вечера, станет темнее ночное небо, а звёзды – ярче. Дали словно кто-то прочистит, и лес, свободный от летней утренней дымки, будет просматриваться так далеко, что за сотню метров увидишь пламенеющую шляпку крепкого подосиновика. На тёмной стене елей вдоль берега реки, среди зелёной кроны берёзки вдруг увидишь яркое пятно первой пожелтевшей ветки – это «берёза выкинула флаги», флаги капитуляции лета. Значит, надо собираться в лес, идти к заветным полянкам, где рдеют полновесные брунки-кисти ягод брусники, или к окраинам мохового болота, где тёмная зелень пушистых кочек скрыта под плотной россыпью клюквы, крепкой, хрусткой, тёмно-красной, с белым бочком, которым она лежит на мху. Наступила пора собирать лесной урожай.

Но пора эта приходит и гораздо раньше, когда жара, когда комар и гнус нещадно лезут и в глаза, и в нос, когда долгие ещё летние дни дарят нам и янтарную морошку, и синюю жимолость, и следы черники на пальцах.

Кто из нас не ходил хоть раз по грибы да по ягоды! Наверняка, среди наших читателей таких нет. Каждый охотник по перу и зверю не может не быть и тихим охотником. «В числе разнообразных охот человеческих имеет своё место и смиренная охота ходить по грибы, или брать грибы, – писал Сергей Тимофеевич Аксаков. – Тут есть неизвестность, нечаянность, есть удача и неудача, а всё это вместе подстрекает охоту в человеке и составляет её особенный интерес».

Собирательство у нас, охотников, в крови. Это, вероятно, врождённое. Нельзя объяснить это влечение современного человека, живущего в мире, где на каждом шагу магазины, а в них сегодня полно снеди, и свежей, и консервированной. Цены, правда, кусаются. И, тем не менее, даже те, кто сравнительно обеспечен, всё равно нагнётся за грибочком или ягодкой. Что же говорить о тех, кто всю жизнь – в селе, в деревне, в лесу. Им-то, как говориться, сам Бог повелел пользоваться дарами леса.

На Верхней Печоре я прожил почти девять лет. Посёлок Печоро-Илычского заповедника, где я работал, расположен на правом берегу Печоры. В заповеднике ни грибы, ни ягоды собирать не разрешается. Ну и охотиться, конечно. Однако тайга одинакова, что на правом берегу, что на левом. Переплыл на лодке реку и бери, сколько унесёшь.

Надо сказать, что сбор ягод и грибов в таких глухих местах не отдых, не развлечение, а работа. Порой просто тяжкий труд, который ложится фактически на плечи женщин. Попробуй-ка потаскаться за морошкой в июльскую жару по болотам, когда жрут комары да мошка, когда сил нет тащить здоровенный бидон, который никак не хочет наполняться. Ягода всё время оседает, уплотняется, а бидон тяжелеет и тяжелеет. Но кто пойдёт домой, если ягоды в нём ещё не до краёв?

Конечно, кто-то ловчее и быстрее обирает куст малины, а кто-то медленнее. Умение быстро брать ягоду сродни таланту, хотя научиться этому тоже можно, только не за один сезон и лучше сызмальства. И ползают сопливые ещё девчонки вслед за мамками да за старшими сёстрами по моховым кочкам, кормят комаров и слепней, дерут одежонку, кровенят ручонки о сучки да колючки лесные. Зато годам к тридцати из них выходят виртуозы-ягодницы. У таких, бывает, малина уже из плетушки через край сыплется, а у неопытной посудина ещё и на четверть не наполнилась.

И ведь такие малышки работают наравне со старшими в дикой вообще-то тайге, а там случается всякое.

Ульяна Лызлова из Якши мне рассказывала, как она повстречалась с медведем:

– Было мне тогда восемь лет. Ходили мы по клюкву на болото. Мама, сестра старшая и я. Мы ведь никогда рядом в одном месте не берём ягоду, хоть немного, да расходимся. Вот и я утянулась в сторонку и наткнулась на ягоды. Сколь там клюквы было! Редко так-то бывает. Кочки обсыпаны – моха не видать! Ну, я пала на коленки, кошёлку подставила спереди и давай собирать. Думаю, всех сейчас обгоню. Ничего не вижу, только ягоды, ягоды… А тут впереди и вроде бы надо мной кто-то вздохнул, засопел. Я голову-то подняла… И обмерла! Медведь! Да большущо́й такой! Стоит, сопит и на меня сверху смотрит! Я, не то что крикнуть, дышать не могу. Не знаю, не скажу, сколь это длилось-то. Только он как дал лапой по корзинке, так она и улетела! И ягодки все мои рассыпались, разлетелись! И ушёл, повернулся и ушёл. И так мне обидно стало! Собирала, собирала, а он – раз! – и нету! Так обидно было, что про страх-то свой позабыла. Начала собирать ягоду, тут меня страх-то и пробрал. Схватила корзиночку да к своим побежала. Они недалеко аукались. Вот они заахали, вот они заохали, а мать заругалась на меня и говорит: «Впредь, смотри, от нас не отбивайся!»

Каждый район, каждая местность необъятной нашей страны по-своему знамениты лесными богатствами. По всей Восточной Сибири в массе берут голубику, а в Горном Алтае её почти нет. Зато там кедрового ореха можно заготовить тоннами. В борах Верхней Печоры годами бывает невероятное количество грибов, я раньше даже не представлял себе, что такое возможно. Выражение «косой коси» полностью правдиво. Так же богата припечорская тайга ягодой, а вот кедры единичны. Хотя в Предуралье кедрового ореха понемногу всё же собирают. Кроме человека в тайге до него много охотников – и медведь, и бурундук, и кедровка. Эта птица очень много растаскивает ореха, обрывает шишки, которые ещё не собираются падать с веток.

Сибирский кедррастёт, как видно из его названия, по всей Сибири, от Урала до Дальнего Востока. Местами его можно встретить и в Предуралье, с европейской стороны. На юге Хабаровского края и в Приморском растёт кедр корейский, а по каменистым россыпям высокогорий Восточной Сибири – кедровый сланец, или сланик, стелющийся кустарник, заросли которого почти непроходимы. У корейского кедра шишка крупная, орехи большие и с очень твёрдой скорлупой. Шишки кедрового сланика, напротив, небольшого размера, а орешки мелкие. Самый лучший орех дает кедр сибирский, который правильнее называть сибирской кедровой сосной. У него орехи с тонкой скорлупой, а урожайность очень высокая – до тонны орехов с гектара в хороших припоселковых кедрачах. Сибирский кедр – дерево, тяготеющее больше к горам, но растёт и в равнинных частях Сибири, а также прекрасно чувствует себя и в культуре. В посёлке Печоро-Илычского заповедника растёт изрядное количество кедров, посаженных больше сотни лет тому назад. Плодоносят они ежегодно, но не обильно. Это ведь ветроопыляемое дерево, а для хорошей завязи надо, чтобы кедры росли достаточно тесно и на больших площадях.