Игорь Ротарь - Непарадная Америка [Про ковбоев, бездомных и коренное население] [litres]

В отличие от своего американского тезки мексиканский Сан-Франциско так и не стал большим городом. Сегодня здесь проживают всего около 80 человек. Здесь невольно появляются ассоциации с идиллическим описанием жизни казаков среди природы из повести Льва Толстого «Казаки». Классик с восторгом утверждал, что только такое существование является достойным и делает человека счастливым.

«Люди живут, как живет природа: умирают, родятся, совокупляются, опять родятся, пьют, едят, радуются и опять умирают, и никаких условий, исключая тех неизменных, которые положила природа солнцу, траве, зверю, дереву. Других законов у них нет» – толстовское описание гребенских казаков вполне подходит и вакерос.

В Сан-Франциско нет постоянного электричества (используются солнечные батареи), водопровода, мобильной связи и телевидения. «Большой мир» с его роскошью отсюда кажется почти нереальным. Как сказано, в деревеньку можно попасть лишь на джипе; в нескольких десятках километров расположены несколько ранчо, куда можно добраться на лошади или муле.

Люди живут здесь натуральным хозяйством: козы, коровы, мулы. Впрочем, у местных жителей имеется еще один источник дохода. В окрестностях деревеньки есть пещеры с таинственными петроглифами, запечатлевшими, как верят некоторые, инопланетян.

Посмотреть эти наскальные рисунки, объявленные наследием ЮНЕСКО, приезжают многочисленные туристы, а местные жители нанимаются к ним проводниками.

Мужчины в Сан-Франциско ходят в непременных сомбреро, которые не снимают даже в помещениях, многие женщины носят платки. Пейзажи очень напоминают декорации ковбойских вестернов (например, «Good, Bad and Ugly»), и колоритные фигуры местных жителей создают полное ощущение, что ты оказался на Диком Западе.

Впрочем, с одной существенной поправкой: сегодня здесь не стреляют, а преступность отсутствует в принципе. Даже дома́ здесь никто не запирает, поскольку воровства нет и в помине. Не идут вакерос и в бандиты (увы, эта «профессия» достаточно популярна в современной Мексике). «У нас как-то мозги по-другому устроены, не можем мы быть мафиози», – без всякого пафоса, почти извиняясь, объясняют свою нелюбовь к криминалу пастухи.

Вакерос – люди небедные. Почти у каждого с десяток коров и лошадей, сотня коз. В каждой семье есть как минимум один внедорожник. Но и по-настоящему богатых людей среди них нет тоже – все живут приблизительно одинаково, а значит, нет почвы для социальной неприязни.

К деньгам местные вообще относятся философски. Если просишь разрешения разбить палатку на земле вакерос или покупаешь у него немного сыру, он никогда не назовет конкретную цену, а глянет на покрытую цветами окрестную пустыню, задумчиво переведет свой взгляд на горы на горизонте, улыбнется и скажет: «Сколько не жалко».

Местные жители отнюдь не скучают, несмотря на «отрезанность» от развлечений Большой земли. Да, у них нет телевидения, зато по вечерам они с азартом играют в бейсбол или же просто рассаживаются на завалинках, наслаждаясь видом заката в горной пустыне. А он действительно великолепен и почему-то тоже очень похож на описанный классиком в повести «Казаки»: «Солнце зашло за горы, но было еще светло. Заря охватила треть неба, и на свете зари резко отделялись бело-матовые громады гор. Воздух был редок, неподвижен и звучен».

Очень любят вакерос и праздники. Здесь отмечается День матери, ребенка, отца и многое другое, так что фиеста устраивается в среднем раз в месяц. На праздник обязательно режут корову и несколько коз. Школьный учитель устраивает различные конкурсы: от собирания разбросанных конфет до бега на руках. Ковбои участвуют в этих соревнованиях с детским азартом. Завершается праздник непременными танцами, причем мужчины танцуют, не снимая шляп.

Кстати, только во время праздника мужчины позволяют себе выпить несколько банок пива. Но все всегда пристойно: пьяных разборок и драк здесь не бывает в принципе. Интересно, что среди вакерос нет не только пьющих, но даже курящих. Сами пастухи утверждают, что при их работе пить и курить просто не получается.

В Сан-Франциско есть храм (стоит ли говорить, что он не запирается?), а в окрестной пустыне на дорогах можно встретить небольшие часовенки. Но вот беда, священника в деревушке нет, лишь по очень большим праздникам (Рождество, Пасха) он приезжает к пастухам из ближайшего городка.

Но, как мне показалось, ковбои от этого не слишком страдают: среди них нет как убежденных атеистов, так и религиозных фанатиков. Как правило, сан-францисская церковь стоит пустой, лишь изредка какая-нибудь женщина забежит туда на минутку попросить что-нибудь у бога.

Навещают вакерос и вездесущие протестантские миссионеры. Но, в отличие от индейцев, ковбои не поддаются на их проповеди:

– Наши предки испокон веков католиками были, зачем нам что-то менять?!

Суровая жизнь среди природы наложила отпечаток на характер женщин из ковбойских деревушек северной Мексики. «Удаление ее от общественной жизни и привычка к мужской тяжелой работе дают ей тем больший вес и силу в домашнем быту… Кроме того, постоянный мужской тяжелый труд и заботы, переданные ей на руки, дали особенно самостоятельный, мужественный характер гребенской женщине и поразительно развили в ней физическую силу, здравый смысл, решительность и стойкость характера», – писал в повести «Казаки» Лев Толстой. Все это, несомненно, можно сказать и о мексиканских «пасту́шках».

Любая из них великолепно ездит как на коне, так и на джипе, способна без труда пройти пешком несколько десятков километров, развести костер и приготовить еду в пустыне. Неизвестно, способна ли мексиканская пастушка войти в горящую избу (пожары здесь редки), но коня на скаку она остановит точно.

Приблизительно раз в неделю жители Сан-Франциско спускаются в ближайшую «цивилизованную» деревню (поездка в одну сторону занимает около двух часов), делают покупки в местном супермаркете, иногда идут к врачу или к парикмахеру.

Молодежь, пользуясь связью, просматривает электронную почту на своих айфонах, оставляет сообщения в Facebook.

Местных пастухов нельзя назвать дикими. В Сан-Франциско есть школа, где учатся дети до 13 лет. Учеников разного возраста набирается 14 человек, на всех один учитель. После 13 лет дети продолжают обучение уже в школах больших поселков, а живут у родственников, которые есть на Большой земле у каждого санфранцисца.

На этом контакты вакерос с цивилизацией заканчиваются. Лишь единицы из них добирались до областного центра (туда ковбои едут только в том случае, если им не посчастливилось сильно заболеть). И уж конечно, никто из них не был в мексиканской столице, а тем более за границей.