Игорь Зотиков - 460 дней в Четвертой Советской антарктической экспедиции

В общем мы без сожаления ушли с этого юного айсберга и увезли свою добычу.

Через полчаса мы уже спускались на седловину айсберга, а ещё минут через десять шагали в гости к пингвинам.

Километрах в двух от колонии пришлось задержаться, наперерез нам, громко крича, со всех ног бежали шесть пингвинов. Забыв солидность, они падали на белые груди, катились, снова вскакивали и бежали, крича нам, чтобы подождали. Мы остановились. «Ребята», запыхавшись, подбежали метров на десять и начали что-то лопотать и хлопать крыльями, обсуждая наш вид. Они, видно, были очень заинтересованы. Вообще говоря, и мы с удовольствием следили за ними. Наконец, довольные друг другом, мы разошлись: у каждого ведь были свои дела…

Вот наконец и колония. Тысячи пингвинов стоят парами и гогочут. Временами каждая пара посматривает вниз, где на лапах одного из них лежит заветное яичко. Первое, что бросилось нам в глаза, — это какое-то постоянное, нежное попискивание на фоне общего гогота. Я подхожу ближе — «пини» медленно, на пятках отходят.

Временами раздаётся треск — это лопается лёд, расходясь трещинкой сантиметра три шириной. Лёд проваливается от перемещения тысяч пингвинов на новое место. Наконец я очутился в центре пингвиньего круга. Присматриваюсь. Вот родители любовно смотрят вниз. Отец поджал живот, приподнял его складку, и вдруг из-под неё высунулась маленькая жёлтенькая головка с чёрными глазками и чёрной полосой по верху головы и спины. Головка посмотрела по сторонам, на меня, взглянула на родителей и пискнула им. Родители радостно загоготали, один из них икнул, открыл клюв и наклонился над малышом. Тот храбро залез головкой в огромный рот и начал что-то оттуда выбирать. Поев, он снова пискнул и улёгся на лапы. Папа накрыл его толстым животом, и вот уже жёлтенькое крошечное тельце спрятано. На «улице» осталась лишь одна любопытная головка. Но родители решили, видно, что малыш может простудиться, и мама бережно затолкала головку шалуна под живот толстого папы.

А рядом ещё один пингвин тоже время от времени поджимает живот и смотрит вниз. Но безрезультатно: у его ног лежит яйцо, и сколько раз при мне он на него ни смотрел, птенца он не дождался…

На обратном пути зашли на островок, где похоронены Н. Буромский, Е. Зыков и М. Чугунов, и выбрали место для могилы Валерия. Решили положить его немного в стороне от других, на террасе, обрывающейся в море, лицом на север, к недоступной ему теперь Родине.

День двести тридцатый. Пишу, лёжа в постели. Грипп, болит голова. Сейчас с Юрой Робинсоном занимались подсчётами. Если через каждый километр переносится 110 тысяч тонн снега в сутки, значит, в сутки через каждый километр берега проходит 200 полновесных железнодорожных составов из 50 вагонов со снегом!

Очень чувствуется, что прожили больше половины зимы. Кажется, что осталось совсем немного, и, лишь когда начинаешь считать месяцы, выясняется, что их ещё надо прожить здесь.

День двести сороковой. Уже середина августа. Погода сейчас на редкость хорошая, правда, море на севере закрыто туманом. Сегодня второй день пытаемся слетать на остров Дригальского, повторить температурные измерения в скважине. Но километрах в шестидесяти от Мирного, уже над открытой водой, вошли в облака, началось обледенение, и пришлось возвращаться.

После обеда работал на камбузе, потрошил до ужина кур для похода на станцию Восток и Южный полюс. Надо было обработать штук двести. Вечером читал учебник Магницкого «Основы физики земли». Пытался узнать, какой поток тепла земли поступает к нижней поверхности ледникового покрова в Антарктиде. Знание этого потока очень важно для выяснения, идёт ли таяние под ледниковым щитом или нет. Пришёл к выводу, что необходимо путём экспериментов определить величину этого потока. Именно это и должно явиться моей главной задачей в весеннее время. Как определить его — ещё не знаю. Обычно это делают по кривой распределения температур в скважинах. Мы сделали это для района посёлка Мирный в месте, где нет движения льда, а значит, и влияния его тепловых эффектов. Но в остальных местах, там, где лёд активно двигается, геотермический поток определить нельзя. Как быть?

Погода стоит прекрасная — нет ветра, солнце, хотя мороз, минус 27 градусов. В Мирном все нормально. Вчера врачи вырезали водителю Вале Ачимбетову аппендикс. Это у нас уже второй подобный случай. Водители кончают ремонт тягачей. Метеорологи установили автоматические станции на припае. На днях начнут делать мои нагреватели для термобура.

У голубей родились два птенца, они выросли, но недавно улетели на остров Хасуэлл и замёрзли. Лётчики искали их на вездеходе весь день. Интересно, что оба птенца были уродами: один с кривым клювом, второй косолапый.

А вот щенок нашей собаки Красотки растёт хорошо. Это наш общий любимец. Толстый избалованный шалун знает, что его никто не тронет в Мирном.

День двести сорок третий. День авиации, с утра уже празднуем.

День двести сорок пятый. Летали на остров Дригальского.

Погода прекрасная. Я принял от Андрея станцию. С сегодняшнего дня я «губернатор острова».

День двести пятьдесят третий. С утра работал на камбузе, упаковывал продукты для похода и делал пельмени. Работал с девяти до девяти, а перед этим лёг спать в четыре утра. Очень устал.

Вечером состоялось совещание лётчиков с Дралкиным. Волнует один вопрос. Надо срочно лететь на станцию Восток. Два месяца назад у ребят кончились мясо и папиросы. Позавчера там съели последние масло и сахар. Остались лишь ядрица и сухари, а ведь сейчас там тяжелее всего: температура минус 85-80 градусов! Лететь туда можно, когда температура поднимется хотя бы до минус 50 градусов. А когда это будет, никто не знает. В прошлых экспедициях полёты на Восток начинались в конце октября, а сейчас конец августа. К октябрю у них кончится и крупа, и, пожалуй, соляр. Лётчики решили с 10 сентября начать попытки прорваться на Восток. Этот полет будет очень тяжёлый и опасный, ведь он занимает без посадки одиннадцать часов. Трудно будет найти станцию Восток и ещё труднее — снова найти Мирный, ведь на обратном пути будет уже темно. Самое же главное — неизвестно, как поведёт себя самолёт, никто никогда не летал на ИЛе при таком морозе, а если ему придётся сесть где-нибудь на куполе, то к нему очень трудно будет добраться, чтобы оказать помощь…

Вечером в кают-компании снова праздник-официальное начало весны.

Погода сейчас самая суровая за все время. Мороз до минус 37 градусов, и при этом ветер достигает иногда силы урагана, так что, несмотря на солнце, ничего приятного нет.

Завтра, наверное, нам надо будет грузить бочки с горючим для похода на Южный полюс. Пойду шить шапку, сейчас буду вшивать в неё резинку, чтобы плотно прилегала ко лбу.