Ринат Валиулин - Португалия

Города, в отличие от деревень, как известно, живут по совсем иным законам, и обитающие в них люди отличаются другим ритмом существования, бытовыми привычками и даже взглядами на жизнь. Помнится, первое, чем четверть века назад меня удивила португальская столица Лиссабон, была вертикальность ее застройки. Привыкнув за многие годы к тому, что российские города, возьмем хотя бы ту же Москву, это в первую очередь равнина и только уже потом сравнительно небольшие «горы и пригорки», здесь я долгое время никак не мог смириться со столь сильной пересеченностью местности. Изучая город исключительно по бумажной карте (никаких навигаторов и приложений для айфона тогда, понятное дело, не было), я не раз чертыхался, когда, чтобы пройти маршрут из точки «А» в точку «В» длиной от силы 300 метров, приходилось карабкаться исключительно вверх по довольно крутой горе.

Португальские города, несколько упрощая, больше походят на многоэтажные здания, чьи уровни соединяются между собой лестничными пролетами, эскалаторами и, довольно часто, лифтами. Один из них, построенный более века назад учеником французского инженера Гюстава Эйфеля, словно «лестница в небо» поднимает вас на 45 метров вверх из района Байша («Нижний») к площади Карму, рядом с древним обвалившимся монастырем, разрушенным печально знаменитым лиссабонским землетрясением, одновременно перемещая из современности в далекое средневековье…

Самое сложное в Португалии для устраивающегося на работу человека, особенно с высшим образованием, – найти то занятие, которое бы удовлетворяло его с точки зрения интереса и соответствия полученным знаниям и профессиональной подготовке. К сожалению, очень многим, даже большинству выпускников вузов страны приходится ждать, когда освободится должность, на которую они рассчитывают, и какое-то время работать совсем в другой сфере, как правило, на мало престижной работе официанта или рабочего на стройке. Есть и другой вариант – работать в желанном офисе, редакции, юридической конторе и так далее, но в качестве стажера, бесплатно и неопределенное время. В частной компании получить достойную должность еще сложнее, поскольку, как, ничего не скрывая, сказал мне как-то хозяин одного из подобных заведений, куда я пришел порекомендовать своего знакомого, у него тоже есть братья, племянники, жены и любовницы, которых нужно устроить на работу.

Начну с того, что процитирую одну мою хорошую знакомую, молодую португалку, которая тогда, несколько лет назад, еще только начинала свою профессиональную карьеру: «Португальское общество очень иерархизировано». Довольно неудобоваримое слово, но оно очень многое объясняет. Если у нас в России после 1917 года, как тогда говорили, хозяев не стало, дворянином быть далеко не всегда являлось приличным, а часто и опасным для жизни (перечитайте «Архипелаг ГУЛАГ»), то в Португалии все это сохраняется в неизменном виде примерно тысячу лет. Демократическая антифашистская революция, случившаяся здесь сорок с лишним лет назад, не только не ликвидировала иерархию и сословия, но, наоборот, не стала касаться их незыблемых прав, главное из которых, конечно же, материальная собственность: дома, замки, земли, поля и прочие фамильные «самолеты-пароходы». Отсюда сохранившееся здесь и никогда никуда не исчезавшее уважение к собственности и к собственнику.

Слово «начальник» здесь имеет несколько синонимов, но наиболее часто употребляемый – это patrão (сравните с наиболее близким к нему русским «патрон» в значении «шеф»). В нем всегда есть что-то от «отца», почти родного старшего существа, от латинского padre, нечто отческое, патерналистское, покровительское. Не зря еще со средних веков и в первую очередь именно тогда патрон был не просто хозяином своего слуги: он заботился о нем и даже о его потомстве.

К шефу в Португалии почти всегда относятся, скажем так, с придыханием. Даже обращение к нему варьируется, как это ни странно, в зависимости от специфики полученного им высшего образования (это если мы говорим о начальниках в сфере умственного труда): будь он гуманитарий, к нему нужно обращаться «сеньор доктор», а если технарь – «сеньор инженер». Такое предварительное пояснение дал мне мой коллега, когда собирался знакомить меня со своим патроном, главой крупного газетного холдинга. Начальнику мало кто позволит себе предложить пойти с ним пообедать или выпить кофейку. Моя знакомая, которую я уже упоминал, родившаяся и воспитанная в смешанной семье ещё в СССР и потом в России и потому не отягощенная такими предрассудками, делала это регулярно и никогда излишне не трепетала перед шефом. Старшие коллеги в офисе смотрели на нее непонимающе, с настороженностью, но и с некоторым уважением. Другой мой португальский товарищ, говоря о своем незнатном происхождении, несмотря на то что он многого достиг в своей профессии, часто вспоминает слова покойного отца, простого рыбака, уверявшего сына на полном серьезе, что как бы он ни старался, ему вряд ли удастся когда-нибудь изменить свой социальный статус: «Сын осла , – говорил он, цитируя португальскую поговорку, – никогда не станет лошадью», имея в виду, что сыну его никогда не быть начальником и никогда не подняться по карьерной и иерархической лестнице, поскольку для этого существует целая плеяда более достойных людей. В Португалии продвижение в карьере и принадлежность к знатной дворянской фамилии, к элите довольно часто взаимосвязаны. Хотя все-таки бывают и исключения. В любом случае люди на службе стремятся как можно быстрее пройти стадию, когда они вынуждены работать на начальника, предпочитая как можно быстрее самим стать начальником, пусть даже небольшим. Поэтому один из вопросов, который задают друг другу бывшие университетские друзья, встретившись через годы где-нибудь в баре за бокалом пива: «Ну, так ты уже устроился или всё ещё работаешь?»

Начавшийся в конце нулевых годов очередной виток мирового финансового кризиса, затронувшего и Португалию, несомненно, повлиял на взаимоотношения между работодателем и работником, причем не в пользу последнего. Хозяева предприятий (речь идет в первую очередь о частном бизнесе) начали применять ранее редко использовавшуюся практику закрытия офиса и открытия другого, под другим именем. Что, естественно, сопровождалось сначала увольнением всех работников, а потом повторным их наймом, но уже из числа избранных, в меньшем количестве и на «особых», читай худших, условиях.