Олег Кирьянов - Корея

– Приветствую вас, благодарю за то, что нашли время пройти нашу программу подготовки. Вы будете вставать в четыре часа утра, в общей сложности у вас будет около восьми-девяти часов самосовершенствования ежедневно, еда будет только самая здоровая, вместо ужина – стакан имбирного чая. Сейчас я предоставляю вам последнюю возможность на ближайшие восемь дней поговорить. Во время всего курса вам будет запрещено говорить. У вас также заберут мобильные телефоны, компьютеры, плееры и прочие устройства. Это делается для того, чтобы вы могли полностью сконцентрироваться на своем внутреннем голосе и изменили себя. По окончании курса вам будут даны новые имена, которые лучше всего отражают вашу внутреннюю сущность. Если есть вопросы – задавайте, – наставник внимательно обвел нас взглядом, немного подождал и после паузы продолжил: – Если нет, то курс подготовки с этого момента начался…

Так начался восьмидневный курс обучения искусству дзен-медитации в монастыре Михванса, куда я вернулся через год после первичного знакомства с миром корейского буддизма по программе temple stay. В отличие от предыдущей поездки, на этот раз чувствовалось, что люди были не новички в мире буддизма. Всего же нас набралось 13 человек.

Условия жизни были вполне приемлемые – мужчины и женщины спали, конечно, в разных комнатах, но на этом разделение заканчивалось. Спали на полу, на расстеленных циновках. Туалет и душ – на улице. По-спартански, но приемлемо. С другой стороны, если бы вдруг выделили отдельные на каждого номера в стиле пятизвездочной гостиницы, то никакого ощущения монашеской аскезы и не было бы.

Вставали мы в четыре утра и ложились спать в 10 часов вечера. Медитация проходила четыре раза в день – с 5 до 6 утра, с 9 до 12 и с 2 до 5 дня и 7.30 до 9.30 вечера, всего 9 часов. Правда, вечером час от медитации могли забрать на изучение буддийских текстов. Дважды в день – после утренней медитации и после дневной (с 2 до 5 часов дня) – полагалось работать: убирать территорию, готовить на кухне и т. п.

Также дважды в день мы ели – завтрак и обед, два раза в день пили чай и один раз – вечером – нам давали морковный сок. Ужина как такового не было. После обеда было полтора часа свободного времени. Кто-то спал, кто-то медитировал, а я же стал по окрестным горам лазить по причинам, о которых скажу ниже. Еще два раза в день – сразу после подъема и после захода солнца – была молитва.

Вот примерно таков был распорядок дня. Как видно, основное время посвящено медитации, что, впрочем, и было главной целью этого «тренинга».

Предупреждения, что нам запретят разговаривать и заберут все отвлекающие предметы, не оказались пустыми словами. Если хочешь что-то сказать – пиши в блокноте, который специально выдали, а так молчи. И никаких исключений, даже если недомогание – пиши, что у тебя температура и прочее, но не говори.

Мобильники, все электронные устройства и прочие достижения современной цивилизации все сдали в первый же день, получив обратно лишь в день ухода. Причина была все та же, что для обета молчания, – чтобы ничто не отвлекало и была возможность прислушаться к внутреннему голосу души. Если поначалу было как-то неуютно без мобильника, то со второго дня почувствовал такую свободу и спокойствие, о которых потом еще долго вздыхал, вернувшись в большой город. Взамен всего этого выдали блокнот и карандаш – для общения и записей умных мыслей, если таковые вдруг появлялись.

Пожалуй, наиболее жесткие ограничения, с точки зрения «обычного» человека, касались еды. Во-первых, ужина лишили, оставив вместо этого лишь стакан морковного сока, а во-вторых, сама еда, которую давали во время завтрака и обеда, была очень легкой. Известно, что для буддистов каждое живое существо священно, поэтому из еды абсолютно исключены мясо, рыба и яйца. Точно такие же ограничения на пищу, которая «туманит рассудок», – перец и прочие пряности.

Сам же процесс приема пищи превращен в целый ритуал, к которому надо привыкнуть. Никаких столов не предусмотрено: все сидят на полу по-турецки, наборы для еды состоят из четырех плошек разного размера, которые завернуты в одно полотенце. Одна плошка предназначена для риса, другая – для растительных закусок, третья – для супа, а четвертая для воды. Дежурный монах ставит перед каждым кастрюлю с едой. Еды можно брать сколько угодно, но важное условие – съесть надо все без остатка.

В итоге оказалось, что привыкнуть к монастырской еде – отсутствию мяса, рыбы, сладостей и прочих излишеств – достаточно просто. Главное, как мне показалось, чтобы соблазнов не было, тогда о еде и не думаешь и голод как-то не чувствуется. В нашей же цивилизации все напичкано рекламой продуктов, мы постоянно проходим мимо магазинов, ресторанов, булочных: это провоцирует аппетит. В монастыре же этого ничего нет, а потому и есть как-то не хотелось. В итоге я ради прогулок по горам по разрешению настоятеля стал и обеды пропускать – и никак от этого не страдал. Зато вечерний чай и сок казались особенно вкусными, а желудок, да и все тело были всегда легкими.

Чтобы понять, принять и начать практиковать буддийскую дзен-медитацию или хотя бы уловить ее общий принцип, необходимо знать как минимум основы дзен-буддизма. Для нас в первые два дня провели что-то типа блиц-лекций. Монах Кымган пояснил, что каждый момент нашего пребывания в монастыре должен быть подчинен достижению умиротворения, отказу от заслоняющих сущность Будды желаний. И дабы облегчить этот процесс, и введены ограничения вроде диеты и молчания.

Дзен-буддизм придерживается точки зрения, что просветления может достигнуть любой. Для этого есть разные способы: созерцание (попытки проникнуть в глубинную суть вещей), молитвы (многократное повторение одного и того же священного звука) и специальные медитации. Дзен-буддийские монахи чаще всего пытаются идти путем медитации, хотя и два других способа используются.

Но больше времени мы посвящали тому, чтобы учиться превращать свое сознание в «чистое зеркало», отражающее только реальность, без каких-либо мыслей в голове – не более и не менее того.

С технической точки зрения занятия по медитации проводились следующим образом. В самом начале дня монах Кымган парой фраз давал наставление, задание (подумать над очередным коаном, не пытаясь при этом найти логического решения, или формировать сознание-зеркало). Мы же рассаживались в зале на отведенные нам коврики в позе полулотоса или лотоса спиной друг к другу и лицом к стене, наполовину прикрывали глаза, выбирали точку для концентрации и старались освободиться от мыслей. Так продолжалось 50 минут, затем был 10-минутный перерыв, а затем снова медитация. Начало и окончание медиации сопровождалось специальным сигналом: монах брал бамбуковую палку, расщепленную с одного конца, и делал три удара себе по ладони, производя характерный щелкающий звук.