Эмилия Пименова - Завоевание полюсов

Путешественники долго не могли оторвать глаз от такого удивительного зрелища, какое представляла огнедышащая гора среди полярных льдов и великой снежной пустыни. Но проникнуть за ледяной барьер им не удалось, и для Росса было большим разочарованием, что он так и не увидал конца ледяной преграды. Лишь в некоторых местах, где стена, совершенно отвесная и точно гладко срезанная, несколько понижалась, можно было увидеть широкую, покрытую снегом равнину, постепенно поднимающуюся и примыкающую вдали к горной цепи. С выступов же стены, над морем, всюду свешивались гигантские ледяные сосульки, — и это могло служить доказательством, что лед иногда тает, несмотря на то, что средняя температура самого теплого места в этой области все же бывает ниже нуля.

Каким опасностям подвергались оба корабля во время этого плавания, доказывает следующий рассказ самого Росса:

«Непроницаемая пелена тумана окутывала оба судна, и между ними вздымались и пенились волны, так что каждую минуту можно было ожидать столкновения. Чтобы не потерять друг друга в густом тумане, с обоих кораблей непрерывно стреляли и подавали сигналы. Но к ночи поднялся шторм, и море в одно мгновение поднялось на колоссальную высоту. Корабли были отнесены в густой лед и окружены твердыми, как камень, безудержно носящимися по морю ледяными глыбами, которые ударялись о борт кораблей, и суда так трещали и стонали, что в сердца самых стойких моряков прокрадывался ужас… Мы вдруг увидали перед собой настоящее чудовище в образе ледяной горы. Волны вздымались вокруг горы и свирепо ударяли своими покрытыми пеной верхушками на ее отвесные стены.

Одна волна подхватила „Террор“ и подняла корабль так высоко, что почти виден был киль. Корабль вертелся как волчок, но все-таки проскочил между двумя ледяными горами. Где находился „Эребус“, мы не знали. Во время собственной страшной опасности мы забыли о товарищах. Ночная тьма скрывала все. Мы зажгли синий свет, и к великой нашей радости нам тотчас же ответили на наш сигнал. Таким образам мы узнали, что „Эребус“ тоже спасся».

Ледяная гора .

Вернувшись из этого второго путешествия в Южнополярное море в апреле 1842 года и исправив повреждения своих кораблей, неутомимый путешественник в декабре того же года, снова снарядил корабли и отправился в свое третье и последнее путешествие. Правда, южный полюс им не был открыт, он оставался таким же далеким и неприступным, но Росс достиг наивысшей широты во время этого путешествия (71°30′ южной широты) и открыл путь к южному полюсу. Научные результаты его полярных экспедицией были громадны.

Магнитные наблюдения указывали на то, что магнитный полюс должен находиться на северо-западе ледяного барьера. Корабли подошли как можно ближе к ледяному барьеру и продолжали плыть вдоль него. По словам Росса в этом месте вышина стены достигала от 60 до 90 метров и стена представляла из себя совершенно ровную поверхность. Корабли плыли в течение пяти дней. В некоторых местах казалось, что ледяная стена достигает морского дна, в других же местах она была пловучая и тогда от нее отделялись многочисленные ледяные горы, изумительно красивые, но очень опасные для кораблей.

После экспедиции Джемса Росса наступил перерыв в истории антарктических путешествий, и это объясняется тем, что главное внимание большинства полярных исследователей было обращено в то время на Северный полюс. Корабли «Эребус» и «Террор», только что вернувшиеся с Россом из путешествия к Южному полюсу, сейчас же отправились в новую экспедицию к Северному полюсу под командой Джона Франклина и Крозье, из которой им уже не суждено было вернуться.

Однако, в конце XIX века интерес к южно-полярной области снова пробудился, и, главным образом, тут опять-таки повлияли экономические причины. Когда охотничий промысел в северных водах стал сильно падать, то взоры промышленников вновь обратились к Антарктике. В 1892 г. отправилась уже целая флотилия шотландских промышленников, и в этом путешествии участвовали два натуралиста и один художник.

Норвежский капитан Ларсен тоже отправился по поручению одного гамбургского торгового общества исследовать, насколько антарктические моря богаты тюленями и китами. Через два года после этого норвежское китобойное судно «Антарктик», под командой капитана Будля, проникло в глубь моря Росса. На этом пароходе находился в качестве простого матроса молодой норвежский натуралист Борхгревинк, с юных лет мечтавший об Антарктике. Описывая потом свое путешествие, Борхгревинк говорит:

«Никогда не забуду свою первую ночь, проведенную на этом старом китобойном судне! Эта ночь была ужасна! Мне отвели единственную койку, которая оказалась свободной лишь потому, что ее прежний владелец, возвращаясь накануне с берега, оступился с мостков и утонул. Койка эта напоминала видом гроб: она была загорожена со всех сторон и помещалась как раз над складом сала, которое портилось от жары. Запах его, смешанный с испарением тел спавших матросов, наполнял все это тесное помещение невыносимой вонью…»

Пароход «Антарктик» направился через море Росса к земле Виктории и в течение 38 дней вел неустанную борьбу с густыми пловучими льдами. Но, наконец, пароходу удалось приблизиться к берегу. Борхгревинк, проводивший все свое свободное время в так называемом «вороньем гнезде» — наблюдательном пункте на верху мачты, заметил плоский свободный от льдов береговой выступ, составлявший западную оконечность земли Виктории. Тут можно было высадиться на берег, что он и сделал, и, таким образом, он оказался первым человеком, ступившим ногой на берег антарктического континента, или «шестой части света». К своему величайшему сожалению он мог пробыть на берегу лишь короткое время, но все же успел собрать образцы горных пород и растений южного континента, который раньше считался совершенно лишенным растительности.

Все эти экспедиции преследовали, главным образом, промышленные цели, и потому научные интересы отступали тут на задний план. Географические открытия и научные исследования носили до некоторой степени случайный характер. Капитаны пароходов не могли ради научных открытий останавливаться подолгу в таких местах, которые были бедны ценными морскими животными, хотя для науки там и открывалось обширное поле деятельности. Поэтому и пароход «Антарктик», к величайшему огорчению молодого натуралиста, покинул берега земли Виктории, в виду бедности прибрежных вод морскими животными.

Но, разумеется, Борхгревинк не отказался от своей мечты вновь отправиться в Антарктику и по возвращении в Европу стал усиленно пропагандировать идею международного исследования южной полярной области и снаряжения туда экспедиции с чисто научными целями. После долгих усилий, ему удалось, наконец, заинтересовать в своем проекте лондонского книгоиздателя Ньюнса, который пожертвовал большую сумму денег на снаряжение новой южно-полярной экспедиции. Борхгревинк мог приобрести пароход «Южный Крест», перестроенный по образцу «Фрама», на котором Нансен совершил свое знаменитое путешествие к Северному полюсу.