Гэри Дженнингс - Путешественник

Выслушав столь щедрые похвалы, я, разумеется, перестал сердиться и сказал, что подумаю насчет того, чтобы вскоре прийти сюда снова. Тем не менее, выходя обратно через лавку, я попытался незаметно прокрасться мимо Шимона с его точильным колесом, ибо чувствовал себя так же неловко, как и когда уходил из другого публичного дома, одетый в женское платье.

Думаю, что Ноздря мог бы поймать для нас и рыбу в пустыне, если бы мы попросили его об этом. Когда отец обратился к рабу с просьбой, чтобы тот отыскал лекаря (похоже было, что дядя Маттео потихоньку выздоравливает от tisichezza, но все-таки следовало показаться врачу), он легко сделал это даже на Крыше Мира. Старый лысый хаким Мимдад произвел на нас впечатление знающего лекаря. Он был перс, и уже одно это служило основанием называть его цивилизованным человеком. Он путешествовал вместе с караваном персидских торговцев qali в качестве «хранителя здоровья». После разговора с Мимдадом не оставалось сомнений, что этот человек незаурядный врач. Я помню, как он сказал нам:

– Что касается меня, то я предпочитаю предотвратить недуг, нежели потом лечить его, даже если это не прибавит денег в моем кошельке.

Например, я посоветовал всем матерям в нашем лагере кипятить молоко, которое они дают своим детям. Будь то молоко самок яков или верблюдиц, я убежден, что его надо сначала прокипятить в железной посуде. Как всем известно, гадкие джинны болезней, как и другие демоны, боятся железа. Проведя опыты с кипячением молока, я определил, что железная посуда высвобождает свой сок, он смешивается с молоком и таким образом изгоняет прочь всех джиннов, которые могут там прятаться, чтобы навлечь на ребенка какой-нибудь недуг.

– Звучит разумно, – сказал отец.

– Я приверженец опыта, – продолжил старый хаким. – Принятые в медицине нормы и рецепты очень хороши, но я часто опытным путем нахожу новые лекарства. Морская соль, например, одно из таких средств. Даже великий целитель и мудрец Ибн Сина, похоже, не заметил совсем небольшого различия между морской солью и той, которую добывают на суше. Ни в одном научном трактате я не нашел упоминания об этом. Однако есть нечто в морской соли, что препятствует возникновению зоба и излечивает его и другие подобные опухоли на теле. Я проверил это на опыте.

Когда я услышал это, мне стало стыдно и захотелось немедленно извиниться перед торговавшими солью маленькими тамилами из Чолы, над которыми я столь легкомысленно насмехался.

– Вот и славно, Dotòr Balanzòn! – зарокотал мой дядя, в насмешку называя персидского лекаря именем популярного в Венеции комического персонажа. – А теперь поскорее осмотрите меня и скажите, что прописываете мне от этой проклятой tisichezza – морскую соль или кипяченое молоко.

Итак, хаким приступил к обследованию, ощупывая дядю Маттео со всех сторон и задавая ему вопросы. Через некоторое время он сказал:

– Я не знаю, насколько сильным был кашель прежде. Но, как вы говорите, сейчас он ослаб, и я слышу небольшие хрипы в груди. Вы чувствуете там боль?

– Только изредка, – ответил дядя. – Я полагаю, что это неудивительно после такого сильного кашля, какой у меня был.

– Позвольте мне высказать предположение, – продолжал хаким Мимдад. – Вы ощущаете боль только в одном месте. Под ребрами с левой стороны.

– Да, так и есть.

– И еще, ваша кожа довольно горячая. Эта лихорадка у вас постоянно?

– Нет, время от времени. Она начинается, затем я потею, и все проходит.

– Откройте рот, пожалуйста. – Хаким заглянул ему в горло, затем оттянул губы и проверил десны. – Теперь вытяните руки. – Лекарь осмотрел их со всех сторон. – Вы позволите мне выдернуть всего один волосок с вашей головы? – Он так и сделал (причем дядя Маттео даже не поморщился), после чего принялся внимательно изучать волосок, изгибая его пальцами. Затем врач спросил: – Часто вы испытываете необходимость заниматься kut?

Дядюшка рассмеялся и закатил глаза, как содержанка в публичном доме.

– Я испытываю много желаний, и довольно часто. Позвольте спросить, что значит kut?

Хаким терпеливо посмотрел на пациента, словно имел дело с ребенком, и многозначительно коснулся рукой своего зада.

– Ах, kut – это дерьмо! – зарокотал дядя, все еще улыбаясь. – Да, мне частенько приходится испражняться. Особенно после того, как предыдущий хаким дал мне это проклятое слабительное. И у меня до сих пор продолжается cagasangue – понос. Но какое отношение все это имеет к заболеванию легких?

– Думаю, что у вас не hasht nafri.

– Не tisichezza? – удивленно спросил отец. – Но одно время он кашлял кровью.

– Не из легких, – пояснил хаким Мимдад. – Это кровоточат его десны.

– Вот и хорошо, – сказал дядя Маттео, – кто не обрадуется, услышав, что его легкие в порядке. Но я так понимаю, что вы подозреваете у меня какую-то иную болезнь?

– Я попрошу вас помочиться в этот маленький кувшин. Я смогу сказать вам больше, после того как проведу исследование.

– Опыты, – пробормотал дядя.

– Точно. А тем временем хозяин гостиницы принесет мне несколько скорлупок от яиц. И еще, я надеюсь, вы позволите мне использовать побольше маленьких листков из Корана?

– Они что, все-таки приносят какую-то пользу?

– Они не приносят вреда. Основной постулат медицины звучит примерно так: не навреди.

После того как хаким ушел, держа маленький кувшинчик с мочой в руке и прикрывая его, чтобы туда не попала грязь, я тоже отправился прогуляться. Сначала я зашел в палатки чоланских тамилов, принес им извинения и пожелал процветания – это заставило индусов нервничать гораздо больше обычного, – после чего направился к заведению иудея Шимона.

Я попросил снова предоставить мне Чив. Девушка, как и обещала, вручила мне прекрасный новый кинжал и под конец выказала признательность, заявив, что сегодня я превзошел сам себя, доблестно занимаясь surata. Выходя обратно через лавку, я остановился, чтобы снова побранить старого Шимона.

– Ах, старый нечестивец, ты пренебрежительно отзывался о romm и всячески поносил их, но посмотри, какой прекрасный кинжал подарила мне девушка взамен прежнего.

Иудей равнодушно хмыкнул и сказал:

– Радуйся, что она не воткнула его тебе между ребер.

Я показал ему кинжал, заметив:

– Никогда не видел такого прежде. Он напоминает обыкновенный кинжал, да? Кажется, простое широкое лезвие. Но смотри, когда я втыкаю его в жертву, то сжимаю рукоятку: вот так. И это широкое лезвие разделяется на два, они отскакивают в стороны, а вот это третье лезвие, спрятанное внутри, выстреливает между ними, чтобы воткнуться в жертву еще глубже. Правда, здорово?

– Да. Теперь я узнаю это оружие. Я как следует заточил его совсем недавно. И вот что, если ты хочешь сохранить кинжал, то держи его под рукой. Прежде этот кинжал принадлежал одному великану хун-зукуту с гор, который случайно потерял его здесь. Я не знаю его имени, потому что все называют его просто Человек-Нож, поскольку он пускает оружие в ход направо и налево… Слушай, а тебе не пора восвояси?