Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 6

Разве не назвал он ее "моя Кали" — моя женщина? Какую перемену совершило с ней это происшествие! Только что она старалась возненавидеть этого человека, выискивая любую деталь, которая могла бы внушить к нему отвращение — неумытость, всклокоченная борода, жалкие лохмотья. Теперь же она отдала бы все на свете, лишь бы вернуть его, и вовсе не потому, что нуждалась в его защите. Это было ясно, как божий день. И когда она осознала всю глубину своих чувств, то нисколько не устыдилась. Да, она полюбила его, полюбила человека в лохмотьях, безымянного бродягу!

Тарзан из племени обезьян терпеливо ожидал решения своей участи, каким бы оно ни оказалось. Он не тратил впустую силы на то, чтобы развязать прочные путы, и не предавался никчемным переживаниям, а просто лежал в обществе Нкимы, сидевшего рядом. В этом мире всегда что-нибудь да не так, думал Нкима, давно пора к этому привыкнуть, вот только себя жалко, а сегодня особенно. Вряд ли обезьянка чувствовала себя несчастнее, если бы за ней погналась пантера Шита.

День клонился к вечеру, когда чуткие уши Тарзана уловили звуки приближающихся шагов. Он услышал их прежде, чем Нкима или кто-нибудь из великих обезьян, и тихонько зарычал, предупреждая остальных. Звери тотчас встревожились, детеныши и самки сгрудились возле ощетинившихся самцов. Все насторожились, затаив дыхание.

Обезьяны нюхали воздух, но ветер дул от них и нельзя было определить, кто идет. Самцы заволновались, готовясь к немедленной битве или к мгновенному бегству.

Из леса, ступая неслышно, несмотря на громадный вес, вышла огромная фигура.

Это был Га-Ят. Под мышкой он нес человека. Зу-То зарычал. Он видел Га-Ята, но не мог распознать его запаха, а всем известно, что зрение и слух могут подвести, лишь обоняние никогда не ошибается.

— Я Зу-То, — проворчала обезьяна, обнажая острые, крепкие клыки. — Берегись!

— Я — Га-Ят, — возвестил пришелец, направляясь к Тарзану.

Почуяв запах Га-Ята, обезьяны немного успокоились, но запах человека не понравился им, привел в беспокойство, и, рыча, они двинулись вперед.

— Смерть тармангани! — зарычали животные. Га-Ят подошел к месту, где лежал Тарзан, и без лишних церемоний сбросил Старика на землю.

— Я — Га-Ят, — объявил он. — Принес тармангани. Га-Ят не видел ни одного гомангани.

Обезьяны подошли ближе, горя желанием наброситься на человека. Старику ранее не доводилось видеть такого множества великих обезьян, и он не подозревал, что они настолько огромные. Это не были гориллы, и они имели больше сходства с человеком, чем все другие обезьяны, которых Старик когда-либо видел. Ему вспомнились рассказы туземцев о волосатых людях леса, рассказы, которые он никогда не воспринимал всерьез.

Повернув голову, он увидел неподалеку лежащего на земле белого человека, связанного и совершенно беспомощного. Старик не узнал его и решил, что тот тоже пленник человекообразных обезьян.

Как они омерзительны! Слава Богу, что обезьяна схватила его, а не Кали. Бедняжка Кали! Что с нею теперь будет?

Обезьяны надвигались темной стеной. Их намерения были совершенно очевидны, и Старик решил, что ему пришел конец.

Но вдруг, к своему удивлению, Старик услышал грозное рычание, сорвавшееся с уст связанного человека, и увидел, как тот оскалил крепкие белые зубы.

— Этот тармангани собственность Тарзана, — прорычал человек-обезьяна. — Не троньте его, он мой.

Зу-То и Га-Ят принялись отгонять обезьян. Старик вытаращил от изумления глаза. Он не понял ни слова из того, что сказал Тарзан, более того, не поверил, что человек способен разговаривать с обезьянами, однако факты были таковы, что охотник был вынужден признать это вопреки здравому смыслу.

Он лежал и смотрел вслед удаляющимся косматым громадинам, казавшимся совершенно нереальными.

— Что, из огня да в полымя? — произнес вдруг на английском низкий звучный голос.

Старик метнул взгляд на говорившего. Голос оказался знакомый. Лишь теперь Старик узнал этого человека.

— Так это вы вызволили меня из заварухи в храме! — воскликнул он.

— Теперь и я вляпался в заваруху, — отозвался незнакомец.

— Вернее, мы оба, — уточнил Старик. — Как вам кажется, что с нами будет?

— Ничего, — ответил собеседник.

— Тогда зачем я им понадобился?

— Я попросил обезьяну привести сюда человека. Видимо, вы оказались первым, кто повстречался ей на пути. Я и не предполагал, что это будет белый.

— Вы послали обезьяну? Они вас во всем слушаются? Кто же вы и почему вам потребовался человек?

— Я — Тарзан из племени обезьян, и человек мне нужен для того, чтобы размотать проволоку на руках. Обезьяны не сумели.

— Тарзан из племени обезьян! — воскликнул Старик. — А я-то считал вас персонажем местных легенд!

Проговорив это, он принялся разматывать медную проволоку, которая легко поддалась.

— А что стало с белой девушкой? — спросил человек-обезьяна. — Когда вы увели ее из деревни бететов, я не смог вас догнать, поскольку меня схватили эти бесенята.

— Вы там были? Теперь мне все ясно. Значит, стреляли вы?

— Да.

— Как же им удалось схватить вас, и как вы сумели отделаться от них?

— Я затаился на дереве, но, к несчастью, подо мной обломился сук. Упав, я на минуту потерял сознание, а они тем временем связали меня.

— Так вот, значит, что за шум я слышал, покидая деревню?

— Наверное, — промолвил человек-обезьяна. — Я послал за великими обезьянами, и они перенесли меня сюда. А где теперь белая девушка?

— Мы возвращались в лагерь, когда вдруг меня схватила обезьяна, — пояснил Старик. — Девушка осталась одна в джунглях. Я должен спешить к ней.

— Я с вами. Где это произошло? В каком месте?

— Совсем недалеко, в паре миль отсюда, но я не уверен, что смогу найти.

— Тогда я сам найду, — сказал Тарзан.

— Каким образом? — недоверчиво спросил Старик.

— По следам Га-Ята. Они совсем свежие. Старик понимающе кивнул, хотя и сомневался в том, что им удастся отыскать хотя бы один отпечаток лап животного.

Освободив Тарзану руки, он принялся за проволоку на ногах. Спустя миг человек-обезьяна был на свободе и тотчас же вскочил на ноги.

— Пошли! — кинул он и стремительно направился к тому месту, откуда из джунглей вышел Га-Ят.

Старик поспешил следом, но из-за голода и усталости тут же отстал.

— Идите без меня! — крикнул он человеку-обезьяне. — Мне за вами не угнаться, а мешкать нельзя. Она там совсем одна.

— Если я вас оставлю, вы тут же заблудитесь, — возразил Тарзан. — Постойте, придумал!

Тарзан позвал Нкиму, который следовал за ними по деревьям, и обезьянка спрыгнула на плечо своего хозяина.

— Останешься с тармангани, — приказал человек-обезьяна. — Будешь показывать ему дорогу, по которой пойдет Тарзан.