Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 6

Наконец невозможное свершилось, и все трое оказались у подножия. Солнце уже взошло, и туман рассеялся.

Американка почувствовала необыкновенный прилив сил, как физических, так и душевных.

— Отпусти меня, Стенли, — попросила она. — Я смогу идти сама. Мне гораздо лучше. Тарзан опустил ее на землю.

— Отсюда до Ормана рукой подать, — сказал он. Ронда окинула Бальзу критическим взглядом и смущенно кашлянула.

— Конечно, мы в Голливуде ко всему привыкли, но тебе не кажется, что ее нужно как-то приодеть прежде, чем она появится на людях.

Тарзан от души рассмеялся.

— Бедная Бальза, — сказал он. — Скоро ей придется вкусить этого плода цивилизации. Пусть же она подольше сохранит свою естественность и неиспорченность.

— Я забочусь о ее же благе, — сказала Ронда.

— Она не будет смущаться, — заверил ее Тарзан. — Юбка смутит ее намного больше. Ронда пожала плечами.

— Ладно, пускай покрасуется, — сказала она. — А Том и Билл уже давно разучились краснеть.

Через несколько минут пути Тарзан резко остановился, указывая рукой вперед.

— Их лагерь был там, — сказал он, — но я никого не вижу.

— Что могло случиться? — заволновалась Ронда. — Ведь они обещали дождаться тебя.

Человек-обезьяна стал внимательно прислушиваться и принюхиваться.

— Они недалеко, — сообщил он наконец, — вниз по реке. И сейчас они там не одни, их много!

Через милю показался большой лагерь со множеством палаток и грузовиков.

— Сафари! — радостно воскликнула Ронда, — Пат пришел!

Вскоре их заметили, послышались приветственные крики, навстречу высыпала целая толпа. Все бросились целовать Ронду, а Наоми поцеловала Тарзана. Увидев это, Бальза зарычала и рванулась к ней. Тарзан вовремя успел схватить дикарку за руку. Насмерть перепуганная Наоми отскочила в сторону.

— Руки прочь от Стенли, — со смехом предупредила ее Ронда. — Эти юная леди не потерпит ни малейших посягательств на него.

Тарзан развернул Бальзу к себе лицом.

— Это мои друзья! — сказал он. — У них иные нравы, чем у твоего племени. И если ты начнешь задираться, я отправлю тебя обратно. Эти девушки твои друзья.

Все уставились на Бальзу с нескрываемым восхищением: Орман — глазами постановщика, открывшего новый женский тип, Пат О'Грейди — глазами ассистента постановщика, не намного отличающегося от своего босса.

— Бальза, отправляйся с девушками и делай все, что они велят, — продолжал между тем Тарзан. — Они наденут на твое прекрасное тело неудобные одежды, но иначе нельзя. А через месяц ты научишься курить, пить коктейли и вообще приобщишься ко всем благам цивилизации. Пока же ты дикарка. Иди с ними, и дай тебе Бог счастья.

Все, кроме Бальзы, громко рассмеялись. Она поняла не все, но господин приказывал, и она повиновалась.

Бальза ушла вместе с Рондой и Наоми в их палатку.

Тарзан остался побеседовать с Орманом, Биллом Уэстом и О'Грейди. Те по-прежнему принимали его за Стенли Оброски, и он не пытался их разубедить.

У Ормана чесались руки приступить к съемкам фильма. Теперь все были в сборе, включая Стенли Оброски. Он решил дать роль майора Уайта Пату О'Грейди и быстренько написать роль для Бальзы.

— Она поразит всех! Это говорю я, истинный знаток женщин, — пророчествовал он.

Две недели Орман без перерыва снимал эпизод за эпизодом на фоне живописной реки и водопада. Тарзан отлучился на два дня и привел дружественное племя, заменившее сбежавших негров. Он водил операторов ко львам, слонам и другим обитателям животного мира, и все восхищались ловкостью и познаниями Стенли Оброски.

Но вскоре пришло печальное известие.

Орман получил телеграмму со студии, в которой содержался приказ немедленно прекратить съемки и возвращаться в Голливуд.

Всех охватила бурная радость, за исключением Ормана.

— Голливуд! — восклицала Наоми Мэдисон. — О, Стенли! Подумай только! Разве тебе не хочется вернуться в Голливуд?

— Я уже стал забывать, как он выглядит, — отшучивался Тарзан.

Члены экспедиции плясали и пели, как дети, глядя на сжигаемые декорации и макеты. Тарзан наблюдал за людьми с удивлением. Он пытался представить себе, что это за Голливуд, к которому тянутся все эти мужчины и женщины, и ему захотелось взглянуть на него хоть одним глазком.

Обратный путь по проторенной дороге прошел гораздо быстрее. Сопровождая отряд по земле Бансуто, Тарзан заверил белых, что им уже нечего бояться.

— Я предупредил Рангулу, когда был в его деревне, — объяснил он.

Затем человек-обезьяна оставил отряд, сказав, что пойдет вперед в Джиню, и поспешил к деревне Мгуну, где оставил настоящего Стенли Оброски. Но Мгуну встретил его со скорбным выражением лица.

— Белый бвана умер неделю тому назад, — сказал вождь, — и мы отнесли его тело в Джиню, чтобы белые не подумали, будто мы его убили.

Тарзан огорченно присвистнул. Оброски ничем уже нельзя было помочь. Он и так сделал для американца все, что было в его силах.

Спустя два дня Повелитель джунглей и царь зверей Золотой лев Джад-бал-джа наблюдали с небольшого холма за длинной колонной грузовиков, направлявшихся в Джиню.

Во главе колонны шагал Пат О'Грейди рядом с Бальзой. Они шли в обнимку, а во рту ее дымилась сигарета.

Миновал год.

На центральном вокзале Лос-Анджелеса с поезда сошел высокий человек с загорелым лицом цвета бронзы. Легкая величественная походка, бесшумная четкая поступь, сильные мышцы, выражение достоинства, написанное на его лице — все в нем до такой степени напоминало льва, словно он являлся живым воплощением Нумы.

К поезду повалила огромная людская толпа, которую насилу сдерживала цепь хорошо натренированных полицейских, оставивших небольшой проход для прибывших пассажиров и ожидаемой всеми кинозвезды.

Трещали камеры, в местные газеты и информационные центры летели снимки. Вперед пробивались нетерпеливые репортеры и специальные корреспонденты.

Наконец появилась и сама знаменитость, встреченная громким «добро пожаловать». Приветствие эхом отдавалось в микрофонах, специально расставленных Фриманом Лангом в стратегических точках.

Из вагона выпорхнула девушка с золотыми волосами в окружении рекламных агентов, за нею следовали три секретаря и слуги, ведущие на цепи гориллу.

Девушку плотным кольцом обступили репортеры, и Фриман еле пробился к ней.

— Не желаете ли сказать пару слов вашим друзьям? — спросил он, беря ее под руку. — Вот сюда, дорогая!

Девушка подошла к микрофону.

— Привет всем! Я очень соскучилась по вам! Какое счастье — вернуться в Голливуд!

Фриман Ланг взял в руку микрофон.

— Леди и джентльмены, — объявил он торжественным голосом, — вы только что слышали голос самой популярной и обаятельной юной кинозвезды. Вы увидите толпы людей на улицах, вышедших приветствовать ее. Я видел немало встреч, но честное слово, друзья, такое я вижу впервые. Весь Лос-Анджелес вышел встретить суперзвезду — несравненную Бальзу!