Андрей Ланьков - Быть корейцем – Корё Сарам

Вернёмся, однако, к основному конкурсу. Вот уже несколько лет он проводится по примерно одинаковой формуле. В конкурсе участвует 62 претендентки. 47 из них являются победительницами местных конкурсов, а 15 представляют корейские общины за границей (в США, Японии, Казахстане и т.д.). Из 62 финалисток отбирается 8, а уже из числа этой восьмерки жюри выбирает победительницу.

Подготовка к конкурсу занимает немало времени и стоит очень дорого. Естественной, природной красоты для победы на конкурсе давно уже недостаточно, тут требуются усилия целой команды косметологов, визажистов, парикмахеров, хореографов, даже зубных врачей (зубы у звезды должны быть идеально аккуратными, и это означает, что природу часто приходится, скажем так, “подправлять”). По оценкам, минимально возможная стоимость подготовки финалистки – около 10 миллионов вон (по нынешнему курсу – 8 тысяч долларов), средняя же цифра – раза в четыре больше. Понятно, однако, что девушки таких, огромных даже для корейской семьи, денег обычно не имеют. Кто же платит за них? Да те же парикмахеры, дантисты и хореографы, ведь для них победа “их” кандидатки – неплохая реклама.

Есть материальные стимулы для участия в конкурсе и у самих девушек. Победа на конкурсе для них часто открывает двери либо в мир профессиональных рекламных моделей, либо же на телевидение или даже в кино. Да и денег рекламные контракты, на которые вполне может рассчитывать победительница, приносят не мало.

Впрочем, у нас мало знают о том, что в последние годы конкурсы красоты стали на Западе сталкиваться с растущим сопротивлением со стороны женских феминистских организаций. Корея – не исключение, ведь западные идеологические веяния в стране очень ощутимы. В 1999 году во время финала конкурса перед зданием телекомпании MBC прошла многолюдная демонстрация протеста, которую организовали местные женские ассоциации. В {с.207 – с.208} 2000 году за неделю до конкурса, в середине мая, в Сеуле с немалым успехом состоялся фестиваль искусств “Долой конкурс красоты!”. Собрал этот фестиваль толпы сторонников, среди которых, кстати, заметную часть составили очень даже симпатичные студентки сеульских вузов. Регулярно проводятся и сатирические конкурсы ”анти-мисс Корея”.

Конечно, всё это можно списать на обычный студенческий радикализм – устраивать демонстрации по любому поводу корейские студенты любят и умеют. Однако в последнее время ”мнение народное” явно начинает относиться к конкурсам красоты со всё большим подозрением. Признаком тому стало недавнее решение многолетнего спонсора конкурсов – крупной косметической компании “Тхэян” – больше их не финансировать. По слухам, руководство компании решило, что в условиях растущего недовольства конкурсом со стороны всё более влиятельных феминистских организаций, разумнее будет держаться от этой сомнительной затеи подальше. Ещё более серьёзный удар последовал в 2002 г., когда из тех же политико-феминистских соображений транслировать конкурс в прямом эфире отказались все ведущие корейские телекомпании. Любителям осталось смотреть его по сетям платного кабельного телевидения.

В чём же обвиняют конкурсы красоты корейские (и не только корейские) женские организации? Главным образом в том, что конкурсы насаждают идеал женщины как игрушки, как сексуального объекта, у которого важны только формы, а не мозги. Новое поколение женщин с этим мириться не желает. Второе обвинение – это навязывание некоего идеала красоты, причём, в случае с Кореей, идеала откровенно иностранного, голливудского ( в условиях постепенно растущего антиамериканизма корейской молодой интеллигенции – обвинение достаточно серьёзное).

В общем, конкурсы красоты переживают в Корее, как и в других развитых странах, трудные времена.

За последние десятилетия жители городов Европы, Америки и Азии уже привыкли к вездесущим японским туристам. Однако в последние годы эти «японцы» всё чаще на поверку оказываются корейцами. Действительно, Корея сейчас становится одним из главных игроков на мировом туристском рынке.

До конца восьмидесятых годов международного туризма в Корее фактически не существовало. Иностранные туристы, правда, в Корее появлялись (в основном это были японцы), но вот самим корейцам дорога за рубеж была закрыта. Для получения права на поездку за границу всем мужчинами призывного возраста тогда требовалось получить специальное разрешение в местном аналоге военкомата, а разрешение это давали только тем, кто ехал по весомой служебной надобности. Праздное же шатание по заграницам в те времена властями решительно не поощрялось.

Формально считалось, что вызвано это военно-мобилизационными соображениями. Однако все понимали, что главные причины ограничений – экономические, а не военные. В те времена Корея остро нуждалась в иностранной валюте, и поездки за границу, как считалось, наносили удар по валютному баллансу страны (наши читатели среднего и старшего возраста помнят, что примерно так же воспринимали международный туризм и в СССР). Конечно, была и другая причина, по которой корейцы почти не путешествовали: подавляющее большинство из них просто не имело средств для такой роскоши.

Таким образом, до конца восьмидесятых только очень немногие (в основном, богатые бизнесмены преклонных лет) могли отправиться за границу для своего удовольствия. В 1962 г. только 10.242 корейца выехало из страны. В своём большинстве это были бизнесмены или чиновники. В 1973 г., число отправляющихся за рубеж корейцев впервые превысило сто тысяч. Однако, и в 1973 г. путешественники не были туристами. В те времена корейские фирмы были вовлечены в масштабные строительные проекты на Ближнем Востоке и в Юго-Восточной Азии, так что большинство корейцев ехало за границу трудиться на строительных площадках.

Эпоха международного туризма началась в Корее внезапно. Начало её можно указать с точностью до года – случилось это в 1988 г., когда после падения военного режима ограничения на зарубежные поездки были сначала сильно ослаблены, а вскоре и окончательно отменены. Конец военного правиления также вызвало быстрый рост доходов и жизненного уровня. До этого военные правительства держали под жёстким контролем уровень заработной платы, так как они хотели, чтобы рабочая сила в Корее оставалась дешёвой и, таким образом, конкурентоспособной. Однако с приходом демократии профсоюзы получили новые права и добились резкого повышения заработной платы (за 1987-1991 она более чем удвоилась). Люди внезапно обнаружили, что у них появились свободные деньги, и что никакие юридические ограничения больше не мешают им тратить эти деньги на поездки за границу.