Йоси Гинсберг - Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

«Вроде сегодня все было нормально. С веслами мы отлично управились», – сказал я.

«Да, ты прав, – согласился Маркус, – но если все же Карл решит вернуться…» Он на мгновение замолчал, а затем продолжил: «Тогда давайте сплавимся сами. Мы и без Карла справимся. Если он захочет вернуться, я точно не смогу пойти с ним, потому что я просто не могу ходить. С каждым днем боль в ногах становится сильнее. Мы все время в воде, ноги не успевают высохнуть, они все покрылись сыпью. Поэтому нужно будет плыть с Карлом или без него».

Слова Маркуса удивили меня.

«Не беспокойся, Маркус. Мы все вместе или пойдем вперед, или вернемся назад. Не думаю, что Карл решит закончить это путешествие, но если все же так случится, нам придется вернуться с ним. Он опытный проводник, и без него нам придется несладко».

В этот момент из джунглей вышел Кевин.

«Я его не нашел», – сказал он.

«Давайте тогда вместе подождем его здесь», – предложил я.

«Нет! – выпалил Маркус. – Кто-то из вас должен пойти и помочь ему. Он ведь не наш слуга. Ему обязательно надо помочь. Если бы не мои ноги, я бы и сам пошел».

«Хорошо, хорошо, не нервничай, – сказал я, – я пойду». Когда я нашел Карла, он тащил бальзовое бревно по песку.

Маркус оказался прав – Карл был в бешенстве.

«Почему, черт вас дери, вы не вернулись? Я что, похож на раба? Я всегда готов к любой работе, но я не могу делать ее в одиночку».

«Кевин искал тебя, но не нашел».

«Не надо заливать. Все джунгли слышали, как я рубил дерево. Меня невозможно было не найти».

Однако Карл был добродушным малым: он несколько минут злился, а потом быстро успокаивался.

Мы нарезали панчо из второго бревна, быстро закрепили разболтавшиеся бревна и снова отправились в путь. Теперь плот был в отличном состоянии, а вот река перестала быть спокойной. Она стала у́же, а равнины сменились горами. Река извивалась, и берегов практически не было видно. Вскоре Карл начал беспокоиться. Течение несло плот на камни и отвесные скалы у берега. То и дело нам попадались бурлящие пороги. Я сидел на левой стороне кормы с веслом, а Кевин – на правой. Маркус расположился рядом с Карлом на носу. Мы быстро приближались к излучине, которая находилась в двухстах метрах от нас. За ней виднелся бурный поток и острые камни, наполовину выступающие из-под воды. Течение было очень сильным, и остановить плот мы никак не могли.

«Лево руля! Живо, берите левее! Гребите изо всех сил, – заорал Карл, – вместе, взяли! Налечь на весла!»

«Правее! – завопил Кевин. – Если мы возьмем левее, мы врежемся в камни!»

«Заткнись, Кевин, – Карл был на грани, – ты ничего не понимаешь. Это не каяк, и ты не в Орегоне. Делай, как я говорю».

Я понятия не имел, в какую сторону грести. Я просто стоял с веслом в руках. Ко мне повернулся Маркус.

«Греби, греби быстрее, – закричал он, – смотри на меня и повторяй за мной. Глубже. Опусти весло в воду глубже. Вот так». Его охватила паника, голос его стал пронзительным.

Нас несло на камни, и обойти их не представлялось возможным. Мы неистово гребли, но ничего путного из этого не выходило. Почувствовался сильный удар. Плот накренился, завалившись набок, и, словно неваляшка, начал болтаться вверх-вниз, то уходя под воду, то вновь выплывая на поверхность. Я зажмурился и схватился за веревки, которые удерживали конструкцию плота. Я слышал испуганные крики Карла, но не мог разобрать ни слова. Кевин что-то орал в ответ, но и его реплик я не мог расслышать. Через пару минут все успокоилось, река стала гладкой, словно стекло, и мы все вздохнули с облегчением. Плот серьезно не пострадал, только внешние бревна снова расшатались.

«Так, Кевин, я с тобой спорить больше не хочу, – сказал Карл, задыхаясь, – или ты делаешь, как я говорю, или мы заканчиваем наш поход. Я ясно выразился?»

«Да, ясно. Я буду тебя слушаться», – ответил Кевин, только чтобы успокоить Карла.

Маркус подошел ко мне:

«Прости, что накричал на тебя, Йоси, – извинился он, – просто я знаю, как надо грести. Я занимался греблей на Рейне. У меня много опыта, и я хотел показать тебе, как делать это правильно».

«Все в порядке, Маркус. Ты имел на это полное право. К тому же ты даже не кричал на меня».

«То есть ты не злишься на меня?»

«Нет, не злюсь», – мягко ответил я.

Выше по течению в Туичи впадала широкая река.

«Это Ипурама, – сказал Карл, – причаливаем».

В месте слияния двух рек вода была спокойной. Мы без труда вытащили плот на песчаный берег. Туичи была невероятно широкой, порядка 100 метров. Вода в ней отливала голубым серебром, а Ипурама светилась темно-изумрудным цветом. Вместе они образовывали невероятную гамму красок.

Карл вытащил карту из рюкзака и указал на Ипураму.

«Недобрый путь» Сан-Педро совсем рядом, в десяти километрах, но сам каньон начинается раньше. Нам ни в коем случае нельзя в него входить. Это самое настоящее ущелье: там нет берегов, только отвесные скалы по обеим сторонам реки. Сейчас наш план таков: мы будем периодически останавливаться, идти пешком несколько сотен метров, чтобы убедиться, что мы сможем причалить перед тем, как начнется каньон. Затем около самого каньона мы разделимся, и двое из нас отправятся к Куриплайе», – план Карла казался нам разумным.

«Итак, – продолжил он, – давайте разведаем местность и поищем место нашей следующей остановки. Мы пройдем сквозь джунгли, обогнем изгиб реки и посмотрим, можно ли там причалить. Кто пойдет со мной?»

«Не я, – прошептал Кевин так, чтобы слышал его только я, – я почти во всем не согласен с Карлом, поэтому лучше я останусь здесь».

«И не я, – сказал я, – я ведь ничего не знаю о том, как сплавляться по реке».

«Один из вас должен пойти, – настаивал Маркус, – я не могу ходить с такими ногами».

«Я не пойду», – не отступал Кевин.

«Я тоже», – повторил я.

У нас не было цели мучить несчастного Маркуса, но именно это мы и делали.

Тогда вмешался Карл:

«Да что с вами, парни? Вы же не думаете, что я пойду один? Я здесь только потому, что вы так хотели пойти в этот поход».

Я уступил.

«Я пойду с тобой, Карл».

Когда мы вошли в джунгли, река осталась слева от нас. Местность была равнинной, а растительность – менее густой, чем в других местах нашего пребывания. Карл не пользовался мачете, поскольку нам удавалось обходить ветки или подлезать под ними.

Что произошло дальше – неясно, но, должно быть, это и стало переломным моментом всего путешествия. Я помню, как Карл резко повернулся ко мне и спросил:

«Во что мы ввязались? – Он бормотал, словно рассуждая вслух. – Я, должно быть, рехнулся, что рискнул войти в каньон. Никому еще не удавалось перейти ущелье. А что, если мы не сможем остановиться и нас затянет внутрь? Тогда мы все погибнем, вот что. А мне что с этого? Какой смысл? Наград за это мне никто не даст, так с чего мне туда идти?»