Йоси Гинсберг - Джунгли. В природе есть только один закон – выживание

Мне очень хотелось остаться здесь на берегу и дождаться помощи. Любой пролетающий самолет заметит меня, кроме того, на пляже было достаточно места, чтобы посадить вертолет. От голода я не умру – на плодах тамаринда я смогу продержаться целый месяц. Я могу спокойно спать в пещере: я сделаю небольшую перестановку, закрою бреши, смастерю дымоход и принесу еще листьев, чтобы было мягче спать. Место было идеальным, но я продолжил собирать вещи. Я связал шнурки ботинок и повесил их на шею. Я перейду через Турлиамос босиком, просушу ноги на другой стороне и продолжу путь в сухих ботинках.

Я уже практически готов был пересечь Турлиамос, как вдруг заметил, что моя бандана, тот самый головной платок, подаренный мне Кевином, пропала. Она бы очень мне пригодилась: я использовал ее и как шляпу, и как шарф, и как повязку, и как покрывало, кроме того, она напоминала мне о друге, по которому я сильно скучал. Я вернулся в пещеру и тщательно все обыскал. Я перерыл все листья, дошел до Туичи, посмотрел под деревом тамаринда, вернулся в джунгли и даже нашел то место, где я останавливался, чтобы сходить в туалет, но банданы нигде не было. Ужасно расстроившись, я бросил поиски и перешел через реку. Некоторое время я шел вдоль береговой линии, но вскоре берег стал каменистым. Я осторожно перелез через камни так, чтобы не соскользнуть и не упасть в воду. Камни становились больше и постепенно превращались в утес, пролегающий параллельно реке. Над утесом на склоне простирались джунгли. Идти дальше было невозможно. Возможно, мне было бы легче двигаться дальше, если бы я залез на самый верх, но я боялся снова потеряться. Куриплайя была где-то рядом. Она располагалась на самом берегу, и я не должен был упустить ее. «Будь что будет, – подумал я, – пойду вдоль Туичи».

Путь был тяжелым и опасным. Я боялся подвернуть ногу и упасть прямо в бурлящую реку. Я шел вдоль камней, забирался в джунгли и некоторое время двигался вдоль кромки зарослей, затем спускался, чтобы потом снова лезть по камням и так далее. Я остановился на несколько часов, чтобы передохнуть. Я попил, съел несколько плодов и побрел дальше. Склон стал более пологим. Я перестал пробираться через камни и направился в джунгли, не выпуская реку из виду.

Я брел еще несколько часов и был уверен, что уже прошел около километра. Меня начали терзать сомнения. А что, если я не найду Куриплайю? Откуда я знаю, что она вообще существует? Поскольку на карте это место отмечено не было, я знал, как добраться туда, только со слов Карла. А что, если он ошибается или лжет? Нет, Карл бы не стал так нагло врать.

Я вспомнил, как он заботился о нас. Но все же он был странным типом. Ведь мы так и не увидели ни острова, ни пляжа, по которым мы якобы должны были бы понять, что плывем прямо в каньон. Это могло стоить нам жизни. И, возможно, стоило жизни Кевина. В самом начале Карл говорил, что дважды сплавлялся по всей реке, а затем, противореча сам себе, он заявил, что никогда не доходил до самого ее конца. Он ничего не говорил нам о каньоне Сан-Педро до тех пор, пока мы не оказались на полпути к ущелью.

Нет, Карлу нельзя было полностью доверять. Я вспомнил кое-что еще, что казалось мне странным. Карл постоянно менял дату возвращения в Ла-Пас. Кроме того, вся эта история с грузовиком, который он должен перегнать на ранчо дяди, казалась очень подозрительной. И все же я собственными глазами видел письмо. Я не знал, что и думать. Понять Карла было очень сложно.

Если Карл обманул нас насчет Куриплайи и на самом деле ее не существует, что же тогда делать? Я могу вернуться к Турлиамосу и дождаться спасательной команды, которая, наверняка отыщет меня в скором времени. Или же я могу сразу отправиться в Сан-Хосе. Однако я был уверен, что Куриплайя существует, ведь я отчетливо видел ее на карте.

Я все еще пытался понять, что же мне делать, как вдруг заметил поваленное пальмовое дерево. Оно было срублено под углом. Здесь явно не обошлось без мачете. Я закричал от радости – получилось! Я нашел людей!

Я побежал вперед и увидел зарубки на ветках и стволах, сделанных мачете. Кроме того, по пути мне попалось еще несколько срубленных пальм. Да, рабочие в Куриплайе питались пальмовыми сердцевинами. Я бежал, следуя зарубкам от мачете. Меня переполняла радость, и я не терял надежды. Существует небольшой шанс встретить здесь людей. Вскоре я уже стоял на холме и смотрел вниз на каменистый берег, на котором ютились четыре хижины. «Ю-хууу», – закричал я, спускаясь к реке.

Место было явно заброшено, но по крайней мере я нашел Куриплайю. Я снял рюкзак и положил его под соломенную крышу одной из хижин. Здесь явно обитали люди, и доказательств тому было предостаточно: смятые ржавые консервные банки, картонные коробки, камни, выложенные полукругом вокруг кострища. Конструкция хижин была хорошо продумана: четыре крепких ствола держали крышу, покрытую пальмовыми листьями, которые были переплетены таким образом, чтобы не пропускать дождь. В месте стыка бревен и крыши имелось что-то вроде потолка, а над ним – конусообразный чердак. Там хранился весь инвентарь: доски из пальмовой древесины, а также всевозможные колья, палки и большие консервные банки. Я обыскал другие хижины в поисках ценных вещей, но не нашел ничего полезного.

На полу хижин стояли рогатки, на них лежали длинные круглые сваи. В промежутки между этими сваями укладывали доски из пальмовой древесины. Получалась кровать, на несколько метров приподнятая над землей. Идея показалась мне очень рациональной.

Я нашел все, что мне было нужно, на чердаке и соорудил себе добротную кровать. Сегодня я буду спать на кровати под крышей. Невероятно.

Прости, Карл, что не верил тебе.

Я растянулся на кровати, чтобы проверить ее на прочность. Доски были твердыми, но ровными. Мне казалось, что я сплю на пуховой перине. Я заметил, что со свай свисают веревки, и понял, что они предназначены для москитных сеток. Я вытащил одну сетку и привязал ее к свободным концам веревки. Теперь кровать укрывал воздушный полог. Я почувствовал себя королем. Под голову я подложил пакеты с рисом и бобами и вытянул ноги. Тело мое наслаждалось комфортом.

Поскольку дождь кончился, я решил исследовать окрестности. В одной из хижин я нашел пузырек, в котором еще оставалось немного средства от насекомых. В другой я обнаружил сломанный шест с заостренным концом. Он мог бы послужить мне и тростью, и копьем для защиты. Я разведал территорию вокруг лагеря, но не нашел никакой банановой рощи. Я вернулся в свой дворец, растянулся на кровати с балдахином и ждал заката.

Сегодня ночью мне нечего было бояться. Я развел огонь в хижине, и это было великолепно. Я приготовил суп, добавив в воду ложку риса и ложку бобов. Я сидел на удобной кровати, вытянув ноги к огню. Меня практически не беспокоили ни мухи, ни москиты. Я позволил себе предаться физическим удовольствиям и насладиться роскошью. Внезапно мне стало все равно, что я потерялся и был совершенно один в сердце джунглей. Я был рад горячему супу, фруктам, крову над головой и кроватью с постельным бельем. Я ощущал себя прекрасно, чувствовал себя в безопасности и был оптимистично настроен.