Луи Жаколио - В стране чудес

остаться одной вечером, а в полночь осветит свой балкон, чтобы мы знали, которое ее окно. Услышав троекратный крик павлина, она потушит

огонь и будет готова соединиться с нами. Я сейчас объясню вам весь план.

— Я проговорил целый час с твоей сестрой.

Когда королева вошла, я сказал:

— Предоставьте молодую девушку ее размышлениям. Один день спокойствия и уединения довершит ее выздоровление.

Я вышел из терема Берты тем же порядком,

как вошел, и торопился к вам — сообщить о моем свидании, но дворцовый офицер уже ждал меня с извещением, что король желает говорить со

мной. Я нашел у него верховного жреца магаджи.

— Ну, Мали,— сказал мне король, — удалось ли тебе сделать больше, чем моему врачу и священному верховному владыке?

— Не знаю, — ответил я. —Но побеседовав с принцессой час, я оставил ее спокойной и отныне покорной вашей воле.

— Королю,— сказал магаджи,— было бы очень неприятно задерживать вас здесь, и он сделал распоряжение, чтобы вы могли выйти после завтра,

отдохнув один день.

Я понял, что слова эти — приказание, данное, очевидно, из ревности к нам верховного жреца, который опасается нашего возрастающего влияния.

— Мы готовы отправиться, когда угодно будет королю,— ответил я и вышел.

— Из всего этого ясно, что нам нужно отправляться, но перед тем освободить твою сестру, Андре.

— Но как?— вскричал юноша.— В такой короткий срок!

— Вот мой план, — ответил заклинатель. — Комнаты твоей сестры выходят, как я уже сказал, на реку. Несколько дней тому назад я поручил

Миане осмотреть реку около дворца. Я знаю, что в этом месте берег реки состоит из крутых скал футов в пятьдесят высоты, на которых и

построен дворец, но, по уверению Мианы, на скалы эти можно взобраться.

— Конечно, — заметил молодой индус, — мне удавалось взбираться без особенной трудности на эти крутизны.

— Так вот,—продолжал Мали. —Мы пристанем с лодкой, которую ты, Андре, добыл, к скалистому берегу, один из нас взберется наверх, бросит к окну Берты веревку, она привяжет ее к балкону, спустится сначала на скалы, а потом в лодку, и мы отдадимся быстрому течению Сатледжа. План прост, Берта его знает и поможет нам...

Юноша бросился в объятия Мали, смеясь от радости.

В течение дня народ желал видеть натов, и они должны были показаться ему на крыльце.

Верховный жрец также посетил Мали и его товарищей. Лукавый брамин был еще приветливее, чем прежде, что не помешало ему, уходя, повторить Мали приказание завтра же утром оставить город.

— Мне остается попросить у тебя еще лишь об одном, — сказал старый заклинатель. - Мы так недолго были здесь, что до сих пор не могли

совершить омовение в Сатледже, священные воды которого имеют дар очищать душу и тело. Позволь нам, когда все удалятся из храма, воспользоваться тишиной ночи и пройти к священным водам.

— Пусть будет по вашему желанию!— ответил верховный жрец. — Я прикажу страже приречных

ворот пропустить вас к реке во всякий час ночи.

Но помните, что завтра с восходом солнца вы должны выйти из Пандарпура.

— Завтра еще до восхода солнца мы навсегда оставим Пандарпур. Клянусь тебе в этом!—сказал Мали.

Посещения продолжались до позднего вечера, к великому неудовольствию Андре. Наконец, наши друзья остались снова одни и поспешили сделать

последние приготовления. Им необходимо было унести с собою съестные припасы, оружие, веревки, и в то же время не возбудить подозрений

большим количеством вещей, поэтому Мали решил бросить своих змей и выпустил их в самом святилище Кали, ему жаль было расстаться только с

Сапрани, и он поместил ее у себя за пазухой. Корзины кобры и других змей были наполнены вещами.

С корзинами на плечах друзья наши вышли из храма. Была черная ночь, улицы были пусты.

Заговорщики быстро прошли через спящий город и достигли речных ворот, у которых их встретил начальник стражи, предупрежденный магаджи.

Но при виде корзин он выразил удивление.

— Магаджи предупредил меня, — сказал он, — что вы идете на реку только для омовения. Я должен вам сказать, что вам невозможно будет продолжать путь, не вернувшись в город, потому что берег с обеих сторон прерывается скалами.

— Мы не хотим теперь же уходить из города,— ответил Мали. — Наши корзины обманывают вас на счет наших намерений: в них лежат только

змеи, служащие нам для „волхвований".

Начальник стражи извинился в своей нескромности и приказал отворить ворота.

— Я останусь здесь всю ночь, — сказал он „заклинателям".— Когда вы пожелаете пойти, вам достаточно будет постучаться и вызвать меня , я

капитан Рамдео.

Заговорщики двинулись в темноте по берегу.

— Вот лодка, — сказал тихо Андре, указывая на черный предмет, качавшийся на реке у берега.

Лодка была пуста. Заговорщики сели в нее со своими корзинами, и молодые люди взялись за весла. Четверть часа спустя лодка остановилась

перед поднимавшимися отвесно от самой воды скалами, на которых стояла цитадель Эклингар.

— Уверен ли ты, Мали, что отсюда открывается окно комнаты сестры?— спросил Андре.

— Да,— ответил старик.

— Но я не вижу никакого света,—продолжал Андре.

— Ждите!

В этот момент гонги в городе один за другим пробили по восьми ударов, означавших у индусов полночь. И почти тотчас же слабый, едва заметный свет показался на черной массе цитадели. Мали сейчас же увидал его.

— Вот!— сказал он юноше, показывая мерцающую точку, это сигнал, твоя сестра ждет нас.

Дети, живо за работу, и главное — без шума.

Я останусь здесь в лодке, пока вы взберетесь на скалы.

Запасшись веревками, молодые люди тотчас же полезли на верх. Сначала дело шло хорошо, но в десяти саженях от земли перед ними поднялись, повидимому, совершенно неприступные каменные глыбы: подъем делали возможным лишь выступы и кустики, выросшие в трещинах , но темнота мешала видеть их. Тут им помог Гануман, с своим удивительным инстинктом он находил дорогу и вел за собою наших друзей.

Преодолев трудности, молодые люди добрались, наконец, до верху.

Они развернули веревки, и Миана, подражая павлину, крикнул три раза. Свет в окне тотчас же потух, и черная тень показалась на балконе.

Она наклонилась через перила и прошептала:— Андре.— Молодой человек тихо ответил:

— Берта, я здесь! Сейчас ты будешь свободна!

Тем временем Миана свернул веревку и, размахнувшись, бросил ее на балкон. Веревка распуталась, взвилась вверх, но затем упала назад, —

Берта не успела схватить ее. Андре нетерпеливо вырвал веревку из рук Мианы и бросил сам, но тоже без успеха.

— Нет, нам никогда не забросить веревку, — ворчал Миана, — тут слишком мало места, чтобы размахнуться. Нужно придумать что-нибудь другое.