Пауль Вернер Ланге - Горизонты Южного моря: История морских открытий в Океании

Церемония питья кавы на островах Тонга. Литография XIX века

Совместные обзорные прогулки, званые обеды, развлечения — все это выглядело очень впечатляюще. И тем не менее тяготы, связанные с присутствием более чем восьмидесяти голодных мужчин, их малопонятные намерения и поведение, ужасное оружие создавали по крайней мере неудобство. И когда голландцы во время одного из торжественных обедов на борту корабля сообщили, что через два дня собираются покинуть остров, — «принц», также приглашенный, немедленно вскочил и в радостном возбуждении, к изумлению хозяев, передал новость дальше. Но расстались они очень дружелюбно. По мнению голландцев, жители Футуны остались точно такими же. какими они их застали: «Без страха и забот, словно лесные пичуги. Они ничего не знают ни о купле, ни о продаже… Они не сеют и не жнут и не делают своими руками никакой работы; земля эта сама собой дарует им все необходимое для поддержания жизни». Как и в большинстве других случаев, когда европейцы сталкивались с услужливыми океанийцами, Схаутен развивает воззрения о «благородных дикарях», используя при этом Ветхий завет. Он заключает: «Все это является живым примером золотого века, о котором так много писали поэты».

Декоративный гребень. Острова Тонга

После отплытия с островов Хорн у голландцев не было единого мнения, какой курс следует избрать дальше. Ле-Мер предлагал плыть в западном направлении, чтобы проверить открытия Кироса. Схаутен же опасался, что их снесет ветром к неизвестному южному побережью Новой Гвинеи (ведь голландцы ничего не знали о плавании Торреса). К сожалению, реалисту удалось переубедить своего партнера. А они могли бы за четыре дня достичь океанийского Иерусалима! Вместо этого поплыли на северо-запад, миновали Соломоновы острова и острова Тауу, Грин и Фени, лежащие недалеко от Новой Ирландии, которую Схаутен и его товарищи приняли за Новую Гвинею. Однако высадились они на нее только в июле после многочисленных стычек с воинственными меланезийцами — почти чернокожими, едва ли не полностью обнаженными воинами, вооруженными пращами и дубинками. Их носы были украшены вставленными в них кольцами из ракушек.

И только на северном побережье Новой Гвинеи экспедиция протекала мирно. Удалось раздобыть саго, рис и другой провиант для команды, располагавшей к тому времени лишь сухарями, салом и вином. Острова Адмиралтейства, мимо которых прошел корабль, были, видимо, уже известны испанцам и португальцам, как и те мелкие острова у побережья Новой Гвинеи, которые назвали островами Схаутена и которые по сей день по праву носят имя мореплавателя из Хорна.

В сентябре 1616 года «Эндрахт» достиг «Островов пряностей» Тернате и Тидоре, а 26 октября вошел в гавань Батавии. Здесь плавание закончилось, да так, как никто не мог бы и предположить: губернатор Ост-Индской компании арестовал Схаутена и Ле-Мера, обвинив их в том, что они, нарушив права компании, проследовали через Магелланов пролив в Южное море. Никто не верил их попыткам доказать, что они нашли до сих пор неизвестный водный путь. «Эндрахт» и его груз были конфискованы, члены команды, кроме десяти человек, перешли на службу Ост-Индской компании.

Богиня верхом но морском чудовище. Остров Новая Ирландия

А эти десять матросов и оба их предводителя покинули Яву и на корабле Йориса Спилбергена были отправлены в Голландию, чтобы данный инцидент рассудил голландский суд. В пути, 22 декабря 1616 года, Якоб Ле-Мер умер «от разбившегося сердца». Через семь месяцев Схаутен сообщил Исааку Ле-Меру о смерти сына. Воинственный купец подал в суд жалобу на Ост-Индскую компанию и не безрезультатно. Через два года он получил «Эндрахт» и его груз; ему были возмещены все издержки, связанные с конфискацией, а также выплачена компенсация. Виллем Корнелис Схаутен в 1617 году издал в Амстердаме свои заметки: «Путешествие, совершенное в 1615, 1616, 1617 годах по маршруту Магеллана», которые вызвали большой интерес и много раз переиздавались. Их автор в качестве капитана снова отправился в море, но в 1625 году по пути из Ост-Индии на родину умер в бухте Антонжиль на северо-восточном побережье Мадагаскара.

Плавание Схаутена и Ле-Мера было, бесспорно, одним из самых выдающихся голландских исследовательских плаваний в Южном море. Его инициаторы не ставили задачу разорять испанские поселения; они стремились найти новый морской путь в Тихий океан, а главное, возможность завязать там торговые отношения. К тому же они надеялись, что будет найдена Южная Земля, которую они откроют для голландской коммерции. С точки зрения решения торговых задач плавание было неудачным, поскольку торговые районы, приносящие наибольшую выгоду, лежали вне полномочий «Австралийской компании» Ле-Мера, а сведения об образе жизни океанийских народов не очень-то интересовали купцов из Хорна. Когда в Тихом океане искали Южную Землю, делалось это не ради получения географических знаний об этой области мира, а лишь для того, чтобы эксплуатировать ее так же, как это делали испанцы в Америке, особенно в Мексике и в районе Анд, или голландцы и их предшественники португальцы в Ост-Индии. Народы, с которыми сталкивались первооткрыватели этого века, представляли для них ценность лишь в той степени, в какой они были полезны и выгодны для осуществления их целей. А так как многие из островов Южного моря были бедны, то и люди, их населяющие, тоже не принимались во внимание. Это были «индейцы», или «дикари», обычаи и привычки которых, оружие и утварь — одним словом, весь их образ жизни, едва ли удостаивались упоминания; замечалось лишь то, что казалось удивительным или курьезным.

В то время когда Нидерланды отстаивали свою политическую и экономическую независимость, Южное море могло стать ареной только таких устремлений. Но в тени совершавшихся больших политических событий зрело желание приобщиться к естественнонаучным знаниям, а в следующем столетии к этому добавился еще и сочувственный интерес к образу жизни других народов. Этот интерес был первым шагом к возвышенной идее гуманизма.

То, что морской путь, описанный Схаутеном и Ле-Мером, существует на самом деле, доказали испанцы. Экспедиция под руководством братьев Нодаль и картографа Рамиреса, снаряженная по заданию короля, обогнула Огненную Землю и вернулась в Атлантику через Магелланов пролив. Вклад Голландии в историю морских открытий в Тихом океане, не считая ее исследований в Австралии, которые не являются предметом данного повествования, оставался поначалу скромным. В 1623 году адмирал Якоб л’Эрмит повел в Тихий океан одиннадцать кораблей с экипажем в тысячу семьсот человек, но его предприятие было чисто военным, и Южную Землю, будто бы тогда обнаруженную между мысом Горн и островами Хуан-Фернандес, больше никто не видел.