Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 3

Каталонцы и особенно жители острова Мальорки сыграли необычайно важную роль в развитии мореплавания в XIV в. После итальянцев, ставших «в средневековье учителями мореходного искусства почти для всех европейских народов», [19]жители Мальорки, несомненно, добились самых решительных практических и теоретических успехов в навигации. Мы уже упоминали о карте, составленной Дульсертом на Мальорке в 1339 г. Большинство «каталонских карт мира», имевших чрезвычайно важное значение в XIV—XV вв., [20]о чем еще придется не раз говорить, были также составлены на Мальорке или на основании данных, полученных от ее моряков. Жители Мальорки уже с XII в. играли важную роль в судоходстве Западного Средиземноморья (см. гл. 143). Следовательно, экспедиция Феррера от 1346 г., потерпевшая, видимо, неудачу, несомненно, опиралась на долгий и превосходный опыт кораблевождения. Отважный сын острова имел, пожалуй, право рассчитывать на более блестящие результаты задуманного им смелого предприятия, чем те, которые выпали ему на долю.

Что же касается неоднократно упоминавшейся Каталонской карты мира от 1375 г., представлявшей собой шедевр средневекового картографического искусства, то нужно сказать следующее. Эта карта была составлена по инициативе португальского инфанта, ставшего позднее королем Жуаном I (1385—1433) и отцом принца Генриха Мореплавателя. Такая инициатива была им проявлена в 1373 г. [21]Со слов самого инфанта Жуана, составителем этой карты был живший на Мальорке еврей Авраам Крескес, [22]умерший в 1387 г. Работа над картой продолжалась, очевидно, без перерыва с 1375 по 1377 г. Сын Авраама — Яфуда в связи с преследованием евреев в Португалии перешел в 1391 г. в христианство, получил при крещении имя Жауме Рибес и продолжил дело своего отца. Позднее он служил Генриху Мореплавателю.

Я плыл морем к Потерянным островам, [1]которые Птолемей называл островами Милосердия. [2]Нужно знать, что первый остров удален от мыса Бохадор на 110 миль. Я сел в галеру с несколькими маврами, и мы пришли к первому острову, называемому Гресой, и после него к острову Лансароте, который называется так потому, что местные жители убили здесь генуэзца, носившего это имя (?). Потом я направился к следующему острову, по названию Бедзимарин, и к другому, называемому Рачан. Там есть еще остров, который называется Алегранса, и еще Вехимар, и еще Фортевентура, и еще Канария, и другой, который называется Тенерефис, и другой, называемый Исла-дель-Инфьерно, и другой, который называется Камера, и еще Ферро, и еще Арагания, и еще Сальвахе, и еще Дисьерта, и еще Лекнаме, и еще Пуэрто-Санто, и еще Лобо, и еще Кабрас, и еще Бразил, и еще Колумбария, и еще Вентура, и еще Сан-Хорхе, и еще Конехос, и еще Куэрвос-Маринос, — всего, таким образом, 25 островов… [3][281]

«Генуэзская кука, вышедшая из Фландрии, попадает в бурю, которая ее уносит. Затем, осторожно продвигаясь дальше, она достигает этих островов. Так стало известно об этих островах». [4]

Выше мы полностью привели все, что сказано в «Книге познания» об островах Атлантического океана, которые были действительно известны к 1350 г. или только считались известными. В книге определенно говорится, что западнее Гибралтарского пролива в океане находятся 25 островов. Поскольку в Мадейрской группе только четыре острова, а в Канарской, кроме островков-утесов, — всего семь, то неизбежно напрашивался вывод, что около 1350 г. в Южной Европе было уже кое-что известно и о последней островной группе, находящейся к западу от Гибралтарского пролива по направлению к Америке, а именно об Азорских островах.

Античный мир еще не знал Азорских островов, хотя с ними однажды довелось соприкоснуться карфагенским морякам, отнесенным в этот район бурей (см. т. I, гл. 19). Предположение Фишера, в остальном трезвого комментатора «Перипла» Ганнона (см. т. I, гл. 12), что под Плювиалией Плиния, пожалуй, можно подразумевать остров Азорской группы Санта-Марию, а под Юнонией — Сан-Мигел, [5]было, конечно, неудачным. Впрочем, эту гипотезу никто не поддержал, и она, несомненно, ошибочна.

Однако предлагалось еще немало гипотез, столь же смелых, сколь и ошибочных, согласно которым Азорские острова были якобы открыты еще задолго до XIV в. Фернан Колон, ученый сын Колумба, распространял путаные представления, утверждая, что Касситериды древности идентичны Азорским островам: «Карфагеняне открыли Касситериды, ныне называемые Азорскими островами». [6]

Лишенный критической жилки и склонный к фантазиям Теве, ученый XVI в., хотел сделать первооткрывателями Азорских островов даже древних израильтян. [7]В новое время честь первого открытия приписывали попеременно норманнам, арабам, ирландцам, фламандцам, итальянцам, грекам, каталонцам и португальцам. При этом наиболее серьезными претендентами на открытие считались норманны и арабы. Даже такие крупные авторитеты, как Гумбольдт и Риттер, безоговорочно считали их самыми достоверными первооткрывателями. [8]Риттер без колебаний полагал, что Азорские острова были открыты норманнами, не приводя, однако, никаких доказательств для [282] подтверждения своей гипотезы. [9]Однако позднее португальцы Омен [10]и Канту [11]выставили веские доводы против этой гипотезы, которые значительно подкрепил в новейшее время бельгиец Мес. [12]Это дает нам теперь основания утверждать, что Гумбольдт ошибался, хотя мы уже не в состоянии полностью выяснить, как возникла легенда об открытии Азор норманнами и арабами.

Предположение о том, что норманские викинги, видимо, достигли Азорских островов, впервые выдвинул португалец Гоиш в XVI в. Эта гипотеза понадобилась ему, когда он искал объяснения для легенды, принятой им за подлинный факт, будто на острове Корву раньше стояла статуя всадника, указывающего рукой на запад. [13]История возникновения этой странной легенды подробно изложена в I томе (см. гл. 19), где она разоблачается как чистейший вымысел. Позднее эта гипотеза была поддержана и перенесена в немецкую литературу Мурром. [14]Это, видимо, повлияло даже на Гумбольдта, который вопреки своему прежнему более осторожному суждению выдвинул ошибочную гипотезу о том, что «норманны, несомненно, первыми прибыли на Азорские острова еще в IX в.».

Однако о таком подвиге не может быть и речи. Если бы викингам IX—X вв. действительно удалось открыть Азоры, то они, несомненно, не отказались бы от этих благословенных островов и позаботились о том, чтобы создать здесь постоянные поселения. Ведь, испытывая крайний земельный голод, они не сочли плохими даже такие негостеприимные земли, как Исландия и Гренландия, и основали там свои колонии. Кроме того, мы не располагаем никаким, хотя бы самым слабым намеком на то, что норманны знали об Азорских островах. Все это без колебаний можно причислить к чистейшему вымыслу.