Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 2

И если поможет нам Бог, Мы будем всячески поддерживать Твои направленные па благо стремления, достойные высшей похвалы, и обратим души Твою и Твоих подданных ко Господу.

Дано в Риальто, Венеция, 27 сентября. [5][446]

На бескрайних степных просторах Центральной и Передней Азии (включая юго-восток современной территории СССР), как и в некоторых районах Африки, «великие феодальные державы возникали и распадались, подобно пузырям, появляющимся и исчезающим в круговороте истории», по меткому выражению Оппенгеймера. [6]Не раз какому-нибудь властителю из этих краев удавалось поразительно быстро сколотить гигантскую империю, которая, впрочем, как правило, сразу же после смерти ее создателя или в крайнем-случае двумя-тремя поколениями позже распадалась на несколько «государств диадохов». В древности это случилось с империями Кира, Дария, Александра, позже — с государствами, возникавшими в связи с экспансией гуннов в IV и V вв., затем — с колоссальными державами тюрка Дизибула (см. гл. 75), Сасанида Хосрова, сельджука Мелик-шаха (XI в.) и с монгольскими империями Чингис-хана и Тимура.

И вот однажды в XII в. случилось так, что незначительное до той поры племя кереитов, или каракитаев (черных китаев), [7]под твердым предводительством своего повелителя Елюташи на очень короткий период нашло в себе силы для завоеваний, подобных тем, которые совершили менее чем через столетие монголы во главе со страшным Темучином (Чингис-ханом). Частично кереиты были несторианами. Д'Оссон, написавший подробную их историю, утверждает даже, что все кереиты были христианами, в начале XI в. обращенными в несторианство. [8]Впрочем, утверждение это представляется весьма сомнительным.

Предыстория создания огромного государства Елюташи в основных своих чертах полностью выяснена. [9]Исследователи расходятся лишь [447] относительно того, к какой расе принадлежали сам Елюташи и его народ — кереиты. Царнке называет его «победоносным китайцем». [10]Хоуорт, напротив, пытается доказать, что кереиты не были монголами и относились к тюркским народностям. [11]Столь же неясен вопрос, действительно ли сам Елюташи был (несторианским) христианином. В те времена с излишней легкостью находили в Азии последователей «христианской» веры (см. гл. 120), в том числе там, где и речи не могло быть о подлинном христианстве.

Впрочем, нет сомнений в том, что несторианство действительно получило довольно широкое распространение и что его исповедовали высокопоставленные лица, министры, генералы, члены княжеских и царских семей и т.п. [12]

Вопрос о вероисповедании покорителя Самарканда неоднократно подвергался обсуждению. Д'Оссон считал его буддистом, [13]Вамбери — мусульманином. [14]Д'Авезак привел доказательства, что среди кереитов действительно было распространено христианство. [15]К д'Авезаку примкнули также Опперт [16]и Хоуорт. [17]

Правда, Брун вновь выразил сомнение по этому поводу, [18]а Краузе недавно даже твердо заявил, что «каракитаи наверняка были буддистами». [19]Тем не менее и это «наверняка» следует снабдить вопросительным знаком. Дело в том, что и в мусульманских источниках, которые нельзя заподозрить в предвзятости мнения или в приукрашивании действительности, содержится ряд указаний на то, что кереиты были христианами. Так, Абу-л-Фарадж, современник Марко Поло, пишет:

«В те времена над восточнотюркскими народностями, придерживавшимися христианской веры, господствовал князь Унгхан, из племени кереитов, именуемый, также царем Иоанном». Он добавляет, что эти кереиты приняли христианство в 1007 г. н.э. и «более не вернулись в мусульманство». [20]Это свидетельство чрезвычайно важно. Оно подтверждается относящейся примерно к тому же времени записью Рашид-ад-дина, везиря персидского [448] царя Газан-хана, согласно которой весь народ кереитов состоял из христиан». [21]

Вряд ли когда-либо удастся до конца решить вопрос, исповедовал ли Елюташи и его народ христианство и если да, то как сильно оно было распространено. Вероятность этого факта не исключается, но уверенности у нас нет. Впрочем, одно обстоятельство представляется бесспорным независимо от того, был Елюташи христианином или нет, в своей политике и завоеваниях он, безусловно, никогда не руководствовался желанием отнять у мусульман «Гроб Господень», и тем паче, прийти на помощь европейским крестоносцам, о которых он вообще вряд ли что-либо знал!

Первоначально кереиты, или каракитаи, жили в районе Селенги и южнее озера Байкал. Оттуда они вторглись в Северный Китай, но около 1100 г. под ударами китайцев отступили на запад. Остановившись в Восточном Туркестане, кереиты основали там новое государство, которое быстро достигло могущества под твердой властью Елюташи. Начиная с 1126 г. Елюташи сначала подчинил себе Западный Туркестан и прилегающие к нему земли, а затем принял титул «Великого хана» (Гур-хан) и построил себе на севере Тянь-Шаня новую столицу — Бала-Сагун.

Продолжая военные походы для расширения границ своей державы, Елюташи бросил, наконец, свою конницу, насчитывавшую якобы 300 тыс. всадников, на Хорезм, [22]который за несколько десятилетий до этого был захвачен сельджуками и обращен в мусульманство. Повелителем страны в то время был Санджар. Решающее сражение произошло у Катвала, вблизи Самарканда, 4 и 5 сафара 536 г. хиджры (8 и 9 сентября 1141 г.). В нем погибло до 100 тыс. человек. Мусульмане потерпели полное поражение. Елюташи намеревался продолжить свое продвижение на запад. Неизвестно, какие причины помешали ему это сделать. Сам он вскоре умер — в месяце реджеб 537 г. хиджры (20 января — 19 февраля 1143 г.). Сразу же вслед за этим его держава распалась на западную и восточную части, в которых едва-едва сохранялась единая власть. В 1203 г. государство Елюташи было захвачено и уничтожено монголами, которые раньше были союзниками кереитов и платили им дань.

Этот чрезвычайно короткий эпизод с империей Елюташи, которая, собственно говоря, находилась в зените своего могущества всего два года (1141—1143), лег в основу легенды о державе несказанно богатого и могущественного «царя-священника Иоанна», правившего якобы где-то в легендарных и далеких «индийских» краях среди сказочного великолепия и роскоши. В течение нескольких столетий государство мифического царя надеялись [449] найти в самых различных районах земного шара — от Байкала до Эфиопии и от Китая до Конго. Но надежды были напрасными, а поиски не увенчались успехом.

Около четырех веков подряд легендарный «царь-священник» рассматривался европейцами как некий реальный политический деятель. Позднее высказывалось много предположений по поводу возникновения такой странной уверенности. [23]Даже тибетского далай-ламу были склонны считать прототипом этого образа, [24]пока Потье не указал в 1862 г., что легенда о священнике Иоанне была распространена еще тогда, когда вообще не было никакого далай-ламы. [25]