Рихард Хенниг - Неведомые земли. Том 2

Совершенно непостижимо, как китайский генерал сумел при этом переходе через труднодоступную высокогорную местность продвинуть с такой быстротой свое огромное войско и обеспечить его продовольствием, хотя китайские летописи и сообщают, что «в те времена все пехотинцы имели в своем распоряжении лошадей». Однако китайские войска уже совершали такие переходы через Памир (см. т. I, гл. 56), и эта часть операции Гао Сянь-чжи вряд ли заслуживает особого упоминания. Еще в 646 г., при императоре Тай-цзуне, китайцы предприняли военную кампанию против Индии, [13] F. Richthofen, China, Berlin, 1877, В. I, S. 531 (и след.). правда в другом месте — в бассейне Ганга. Но тогда сами китайцы были только полководцами, а солдат приходилось вербовать из Непала и Турфана. [14] H. Yule, Cathai and the way thither, London, 1866, v. I, p. 69.

Разделив свои войска на три отряда, китайский полководец повел наступление по трем проходам через горные хребты против одного из занятых тибетцами пунктов — Ляньюня, расположенного на реке Боле. Как указал Шаванн, вряд ли может возникнуть какое-либо сомнение в том, что эта местность тождественна с современным Сархади-Ваханом на Аби-Пяндже, истоке Аму-Дарьи в северо-восточном выступе Афганистана. Этот населенный [137] пункт находится на высоте 3190 м над уровнем моря, тогда как высота перевалов в его окрестностях достигает примерно 4600-5000 м. В середине августа китайские войска, ведя наступление с трех сторон, стремительно атаковали тибетцев у Сархади-Вахана и в двухчасовом бою одержали над ними полную победу. В битве пало 5 тыс. тибетцев, в плен было взято 1 тыс. человек, а остальные рассеялись, причем победителям в добычу досталась 1 тыс. лошадей.

Но этим дело не ограничилось. Китайский полководец продолжал свой победоносный поход дальше по направлению к югу и за три дня достиг горы Тяньцю, под которой, согласно Стейну, бесспорно, следует подразумевать Даркотский перевал, ведущий в Дардистан.

Этот переход с многочисленным войском через Даркотский перевал следует признать непревзойденным достижением. Вероятно, уже и раньше какому-нибудь отряду случалось переходить через Гиндукуш, как перешел его Александр Македонский (см. т. I, гл. 21). Но отряд Александра преодолел только перевал Хавак на высоте 3548 м, находящийся дальше к западу. Между тем перевал Даркот, проходящий на уровне 4572 м, поднимаясь вверх между одетыми в сплошную ледниковую броню горными гигантами высотой 6000 м, остается даже в разгаре лета в состоянии значительного обледенения и примерно па расстоянии 8 км круто обрывается вниз приблизительно на 1500 м . [15] М.А. Stein, op. cit., p. 126. Стейн, сам совершивший переход через этот перевал в 1913 г. в конце августа, в то же время года, когда его форсировала китайская армия, достаточно убедительно описывает все связанные с этим трудности.

«Трудности, с которыми мне пришлось столкнуться на вершине перевала в глубоких снегах фирновых бассейнов, на огромном, испещренном многочисленными трещинами леднике, сползающем по северному склону, на гигантских боковых моренах, по которым идет спуск, вызвали во мне чувство глубочайшего уважения к величию альпийского подвига Гао Сянь-чжи, который провел военный отряд через Даркот». [16] M.A. Stein, op. cit., p. 125 (примечание). Весьма подробное описание этого исключительно трудного перевала дает Капю. См. C. Capus, Pamir et Tchitral, «Bulletin de la société de géographie», 1890, p. 499 (и след.).

Форсировав перевал Даркот, китайские войска через три дня достигли города Аную, под которым следует понимать Ясин. Пройдя еще 60 ли, войска достигли реки Сою, в которой нетрудно узнать Гилгит, и оказались в бассейне Инда. Чтобы затруднить отступление потерпевшим поражение тибетцам, мост через реку был разрушен.

Стратегическая цель похода была достигнута: с преграждением пути к верховьям Аму-Дарьи тибетцы уже не могли соединиться с арабами для совместного нападения на китайские гарнизоны, размещенные в Таримской впадине. И действительно, на протяжении нескольких десятков лет тибетцы никогда, не делали попыток угрожать с верховьев Аму-Дарьи китайским позициям в бассейне Тарима. На реке Гилгит Гао Сянь-чжи сделал [138] остановку. Идти дальше к находившемуся неподалеку Инду у Гао Сянь-чжи не было повода, ибо он, разумеется, преследовал не географические, а военные цели, а поставленная перед ним задача была разрешена. Как предполагает Стейн, Гао Сянь-чжи, вероятно, посетил еще город Гилгит, главный центр этого района, а затем возвратился обратно.

Возвращение состоялось в сентябре по дороге, названной в источнике Чжифотан (Ларец красного Будды). Не вполне ясно, какой проход подразумевался под этим названием. По данным Стейна, по всей вероятности, речь идет о проходе Иршад. Как бы то ни было, Гао Сянь-чжи снова прибыл в Сархади-Вахаи, где ранее одержал победу над тибетцами. Это произошло в октябре, в весьма позднее для тех мест время года. В конце октября Гао Сянь-чжи снова перешел через Памир и, увенчанный победой, благополучно вернулся в Китай.

Завоеванный Гао Сянь-чжи Малый Пулю, соответствовавший примерно современному Дардистану в Кашмире, стал китайским военным округом, под названием Гуйчжен. Здесь был размещен гарнизон, состоявший из 1 тыс. человек. Успех Гао Сянь-чжи, разумеется, не имевший примера в военной истории, должен был произвести на современников огромное впечатление. Никогда прежде не совершался такой многомесячный поход на огромных высотах над уровнем моря, сопровождавшийся к тому же боями. Явно преувеличивая, китайские летописи Танской династии так описывают этот поход: «Тогда объятые страхом Фулинь (Сирия), Таши (арабы) и 72 царства различных народов — все ему покорились». Однако Стейн с полным основанием отмечает: «Громада естественных преград, преодоленная в победоносном походе Гао Сянь-чжи через негостеприимный Памир и скованный льдами Гиндукущ, была причиной далеко разнесшейся славы о последнем успехе танского оружия в Центральной Азии». [17] М.А. Stein, op. cit., p. 130.

Правда, слава о военном подвиге китайцев слишком скоро померкла. Увенчанному победой полководцу Гао Сянь-чжи изменило счастье. В 750 г. ему удался, видимо, следующий поход в Читрал, граничащий на западе с Дардистаном, и в Тохаристан. Но спустя год, выступив в Ташкент для подавления поднятого местным населением и поддержанного арабами восстания, Гао Сянь-чжи потерпел полное поражение в ожесточенном сражении при Атлахе на Таласе в июле 751 г. и сумел ускользнуть лишь с небольшой горсткой своих войск. [18] Следует кстати отметить, что с точки зрения истории культуры битва при Талассе заслуживает особого внимания. Один китайский военнопленный как раз в 751 г. занес в Самарканд изобретение бумаги. См. J. Karabacek, Das arabische Papier, Wien, 1887, S. 27 (и след.). [О появлении бумаги в Китае и Средней Азии см. И.Т. Малкин, История бумаги, 1940, стр. 22, 36, 37. — Ред .] Гао Сянь-чжи удалился в Наньси и отстранился от дел. [19] H.J. Klaproth, op. cit., p. 213. Его роль была сыграна, но одновременно Китай навсегда утратил власть над странами, расположенными по ту сторону Памира. Спустя 40 лет тибетцы (туфани) снова отторгли у китайцев в кровопролитном бою также [139] и большую часть Таримской впадины. [20] J. de Mailla, Histoire générale de la Chine, Paris, 1777, t. VI, p. 354. Между тем предшествующее завоевание тибетцами Чанъаня (18 ноября 763 г.) опять создало весьма серьезную помеху для беспрепятственного движения по «шелковой дороге». [21] Ibidem, p. 294.