Генри Стенли - Как я отыскал Ливингстона

Мдуни и несколько миль от подошвы гор Узагары лежит здоровая часть восточной Африки, Расстояние от Вуинде до Мбуми можно легко проехать в 4 дня на пароходе. Кто желает цивилизовать Африку? Кто желает торговать прямо с Узагара, Узегугга, Укуту, Ухехе, добывать слоновую кость, сахар, хлопок, индиго и хлеб этих стран? В этом все дело. — Четыре дня езды на пароходе приводят миссионера в здоровую гористую местность Африки, где он может жить без всякого страха или опасения среди приветливых Вазагара; здесь он может пользоваться или наслаждаться комфортом цивилизованной жизни, не боясь, что его отнимут от него, и в то же время находиться среди самой прекрасной и живописной природы, лучше которой трудно вообразить себе что-нибудь! Здесь самая свежая зелень, самая чистая вода; долины покрыты хлебными колосьями; леса наполнены тамариндами, мимозами; копаловой камедью; здесь растет гигантская мвуле, аройная мпарамуле, прекрасная пальма. — Такую природу можно только встретить под тропическим небом! Здоровье и изобилие пищи обеспечены здесь за миссионером, приветливый народ готов приветствовать его. За исключением цивилизованного общества, здесь есть все, чего может пожелать человек!

От деревни Кадаламары разбросано до дюжины прекрасных мест с здоровыми, приятными ветерками; вода находится в изобилии у подошвы гор; плодородие здесь необычайное, народ кроткий, умеренный, живет всегда в мире между собой, и со всеми путешественниками.

Подобно тому как Олимпийский проход открыл путь в восточную империю ордам Осмала, проходы Кумайле и Суру пропустили англичан в Абиссинию — через проходы Мукондоквы может проникнуть святое Евангелие и его благодетельное влияние в дикое сердце Африки. Я могу представить себе старого Кадаламара потирающего от радости руки при виде белого человека, пришедшего научить его народ словам «Мулунго» — небесного духа; он научит их сеять, жать, строить дома, излечивать болезни, пользоваться комфортом, одним словом быть цивилизованными. Но, чтобы иметь успех, миссионер должен знать свои обязанности также хорошо, как опытный рулевой умеет избегать рифов, править и руководить лодкой. Он не должен быть белоручкой, изнеженным человеком, газетным писателем, любителем политики или священником, любящим шелковые ризы и орари, но опытным, серьезным работником в деле Господнем, человеком вроде Давида Ливингстона или Роберта Моффата.

Другая река Руфиджи или Рухва еще важнее Вами; она гораздо больше ее и изливает вдвое больше воды в Индейский океан. Она вытекает около гор, в 100 милях к юго-западу от Убены. Река Кизиго, самый северный и самый важный приток Рухвы, впадает в нее, как предполагают, подле 35° в.д. От слияния этих двух рек до океана, Рухва простирается на 4° долготы. Один этот факт показывает ее важность и значение между реками восточной Африки. Мы об ней почти ничего не знаем, кроме того, что по ней могут ходить небольшие суда на протяжении 60 миль кверху; баниане торгуют на этом расстоянии по реке и собирают слоновую кость от племен, живущих на ее берегах.

Путешественники заметили резкий контраст в растительности низких и высоких или приморских и бесплодных областей. В долинах Унгеренгери и Вами производительная сила почвы удивительная. Богатый черный нанос, приносимый сюда в течение веков этими реками, не знает никаких пределов своему плодородию. Каждый вид растительности достигает здесь гигантских размеров. Трава своими размерами равняется обыкновенному бамбуку, а деревья вроде Мпора-муза и Мвуле доходят до 100 ф. высоты. Маис, растущий в этих местах, затмевает лучшие хлеба низких мест Арканзаса, Миссури и Миссисипи; другие растения своим стеблем соперничают с лучшим сахарным тростником. Часто они достигает 12 ф. высоты. Густота кустарникового леса иногда просто страшна, разнообразие видов растений, трав и деревьев немало затруднит самого искусного и ученого ботаника.

В моем ежедневном отчете во время нашего путешествия, я старался очертить природу местности, как она показалась мне в то время. Приморскую страну мы проходили во время мазики, и по мере развития сезона мы могли наблюдать его влияние на травы.

Когда мазика начинается, травы едва доходят до колен, но к концу его, они достигают полного роста. Месяц спустя после мазики, когда трава совершенно белеет, туземцы поджигают ее и через несколько дней огонь трещит во всем пространстве и застилает все окружающее густым черным туманом, затемняя даже самое небо. После того как огонь опустошил леса и выжег травы, наступает самое лучшее время для путешествия. Подвигаться вперед очень удобно, и в это время проходят почти вдвое большее пространство, чем при большой траве, которая представляет затруднение, благодаря своей густоте и росту. Глаз свободно видит громадные пространства через возвышенные местности и небольшие холмы; молодые леса высокой травы не застилают ему более прекрасного вида, которым прежде мог полюбоваться человек только 15 футовой высоты.

Очень трудно заметить небольшую этнографическую разницу между Вомрима и более восточными Вашензи. Я постоянно удивлялся, каким образом капитан Буртон мог набросать эти тонкие черты; они, как я смею уверить читателя, не заметны для простого смертного вроде меня. После Занзибара наш путь в Африку начался через Багамойо. В своем месте мы увидели Вангендо, Вазавахиле, Варори, Вагого, Виминиамвези, Вазегуха и Вазегора. Трудно было бы заметить различие между ними по простому взгляду на их лица или одежду. Только некоторые обычаи или отличительные знаки, вроде татуирования, прокалывания мочки уха, украшений, убранства волос и т.д., которые с первого взгляда, кажутся не заслуживающими упоминания, могут различать представителей различных племен. Конечно, есть некоторые различия, но слишком незначительные чтоб об них говорить.

Вазавахили вследствие своего знакомства с полуцивилизацией, представляют из себя расу или племя, находящееся под влиянием полуцивилизованного общества, Они лучше одеты, по-видимому, превосходят своих диких братий, живущих далее к западу. Но подобно тому, как под русской кожей скрывается татарин, так и под белоснежной рубашкой или дим-даме Мзавахиме скрывается настоящий варвар. На улицах, базарах, он является полуарабом; мягкость манер, поклоны и коленопреклонения, смешные наречия, на которых он говорит, доказывают его частые сношения с господствующей расой, подчинившей его себе. Но, выйдя из городов в деревню, Вашензи сбрасывает рубашку, которая его полуцивилизовала, показывает всю черноту своей кожи, выдающиеся скулы и толстые губы, являясь чистым негром и варваром. Самый опытный глаз не заметит разницы между ним и Мшензи, пока не обратят его внимание, что эти два человека из различных племен. Первое племя, к которому мы проникли, были Ваквере, занимает небольшое пространство земли между Вазарама и Вадоэ. Это первые представители чистых варваров, которых путешественники встречают после двух дней пути от морского берега. Они очень робкое племя и неспособны нападать на людей ради грабежа. Они пользуются очень дурной репутацией между арабскими и вазавахильскими купцами. Про них говорят, что они очень не честны, и я вполне верю этому, потому что они доставили мне много оснований для такого мнения, в то время как мы стояли лагерем в Бингарухера и Имбике. Начальники восточной части Увверы находятся в номинальном подданстве у Мрима. Они избирают для постройки своих деревень самые непроходимые кустарники. Каждый вход в их долину тщательно охраняется толстыми деревянными и узкими воротами, иногда более 4 1/2 ф. высоты, они так узки, что через них часто приходится проходить боком. Эти островки кустарника, покрывающие все пространство Уквере, представляют большое препятствие для голого неприятеля. Растения, кустарники и молодые деревья защищающие их, обыкновенно бывают из колючего вида алое и растут так густо, переплетаясь ветвями, что самый смелый и отчаянный вор редко осмеливается напасть на этот страшный ряд острых игл торчащих отовсюду.