Дмитрий Мещанинов - Русские на Эвересте. Хроника восхождения

«И тут до меня дошло – кончился кислород, – рассказывает Мысловский. – Ещё немного, и я потеряю сознание. И тогда все. Останусь висеть на этой верёвке, пока не замёрзну. Как тот индийский альпинист из международной экспедиции в 1971 году. Он сорвался и повис. И никто из его спутников помочь ему не смог».

Сняв рукавицы, Мысловский попытался переключить запасной кислородный баллон – не удалось. Хотелось сорвать с лица ненужную теперь маску – мешает каска. Расстегнув поясной ремень, сбросил рюкзак на предплечье. Рука удержать его не смогла. Рюкзак полетел в бездну, а вместе с ним запасные рукавицы, верёвки, крючья, кошки, кислород, вымпелы-флажки, что торжественно вручил им руководитель экспедиции перед выходом на штурм.

Сняв порванную маску, Мысловский с трудом отдышался. Ожесточенная борьба с рюкзаком закончилась не в его пользу. Все же удалось выбраться из критической ситуации. Цепляясь голыми руками за еле видимые трещины, медленно выбрался наверх. Вечером, лёжа в палатке, он почувствовал, что подморозил руки. Так невесело заканчивался для передовой двойки этот праздничный день.

Сообщили на базу о невесёлой истории с рюкзаком. Ещё раз подсчитали оставшееся снаряжение и кислород. Получалось, что на завтра хватит. Потом остается надеяться на дополнительную заброску группы Иванова, пришедшей в тот день в третий лагерь. На пальцах рук Мысловского образовались белые пузыри. Некоторые из них лопнули, с помощью Балыбердина он залепил их пластырем.

2 мая. Базовый лагерь провожает на штурм Валиева и Хрищатого. (На следующий день выйдут Ильинский и Чепчев). Ритуал выхода к тому времени окончательно сложился. Накануне «главкормилец» принимает заказы на завтрак. Запретов для уходящих нет, все их гастрономические желания исполняются беспрекословно. Пока восходители завтракают, их походные фляги заполняются горячим чаем с добавлением сублимированного сока.

В сложенную из камня ритуальную печь шерпы засыпают можжевельник, и по всему лагерю разносится благовоние. (Высотные носильщики соорудили эту печь сразу же после выбора места для палаточного городка, оградив его к тому же разноцветными флажками. На них начертаны молитвы. Ветер раскачивает флажки, и молитвы, в чем нисколько не сомневаются шерпы, постоянно идут прямо к богу).

Проводить восходителей собираются все обитатели базового лагеря и... две лохматые собачки. Когда и как они оказались здесь, никто вспомнить не может. Во всяком случае ведут себя четвероногие достойно (в кухню и палатки пробраться не пытаются) и вежливо (никого «из своих» не облаивают).

В начале седьмого Валиев и Хрищатый выходят из лагеря. Ещё долго видны маленькие разноцветные точки, двигающиеся среди бело-голубых глыб ледопада. Впрочем, до вершины им ещё далеко. Куда ближе к ней передовая двойка.

Балыбердин соорудил из мешка палатки котомку для Мысловского. Отдал ему свой кислород и маску. Взяв по три верёвки, отравились обрабатывать маршрут выше. Без особого труда навесили две верёвки и подошли к очень сложному участку. Пошел снег. Работать стало крайне трудно.

Володя проходит под нависающий участок скалы. До верхнего края остается совсем немного, и тут вылетает крюк. Соскользнув вниз на несколько метров, Балыбердин остановился. Отдышавшись, снова начал карабкаться вверх. Наконец стена пройдена.

В этот момент неожиданно для себя Мысловский и Балыбердин услышали голос и увидели Сергея Бершова. (Пожалуй, они удивились бы меньше, если бы увидели на гребне снежного человека). Группа Иванова делала запланированную ходку в лагерь IV. Пока ребята отдыхали в палатке, Сергей решил подбросить свой груз прямо к тому месту, где работала двойка. Кроме кислорода принес запасную маску. Балыбердин всё же хочет попытаться дойти до вершины без кислорода.

Вскоре Бершов ушёл (ему надо успеть спуститься на ночевку в лагерь III). Двойка продолжала обработку маршрута. Провесив ещё две верёвки, начали подниматься по крутому узкому кулуару, покрытому тонким слоем снега и льда. Начались ломкие, буквально трухлявые скалы. Один из камней всё же свалился на голову Балыбердина, который не надел в тот день каску. Несколько минут Володя стоял, приходя в себя от сильной боли.

Пройдено ещё две верёвки. Вышли на относительно ровную площадку в самой верхней части контрфорса. Отсюда до западного гребня Эвереста не больше двухсот метров. Высота 8500. Здесь можно разбивать пятый лагерь. Оставив снаряжение, Мысловский и Балыбердин пошли ночевать в четвертый лагерь. На 8250 вернулись поздно и поздно легли спать.

3 мая. Утром собирались долго. Весь груз трудно было уместить в единственный рюкзак, а котомка Мысловского вмещала совсем мало. Пришлось Балыбердину повесить кинокамеру на шею. Вышли только в час дня. Примерно в это же время группа Иванова по согласованию с базой начала подниматься в опустевший четвертый лагерь.

К шести вечера передовая двойка добралась до конца навешанных ими вчера верёвок. Пока Балыбердин связывался с базовым лагерем, Мысловский прошел немного дальше в поисках более удобного места, но ничего путного не нашел. Внизу виднелся четвертый лагерь. Попросили группу Иванова скорректировать по рации место установки палатки.

Часа за полтора активной работы удалось подготовить вполне приличную площадку. Когда поставили палатку, было уже совсем темно. Приближался, быть может, самый тяжёлый и ответственный в их жизни день.

Они не знали, хватит ли сил победить Эверест. Но вопроса, идти на вершину или нет, для них не существовало. Конечно, идти. До неё оставалось всего 348 метров по вертикали. Всего несколько часов подъёма. Несколько часов пути из их долгой альпинистской дороги, измерявшейся на двоих четырьмя десятилетиями.

Около трех десятилетий из их общего альпинистского стажа приходится на долю Эдуарда Мысловского. За особую неторопливость и плавность движений на маршруте друзья зовут его медведем. Да и в обычной, сугубо земной жизни он производит впечатление медлительного человека, хотя успел сделать немало. Окончил два высших учебных заведения, защитил кандидатскую диссертацию и теперь доцент Всесоюзного заочного машиностроительного института. Ко всему прочему успел сняться в нескольких художественных фильмах в качестве каскадера.

Его спортивная биография тоже богата разными событиями и достижениями. Он заместитель председателя Федерации альпинизма СССР, обладатель почётного звания «Снежный барс». Одиннадцать раз поднимался на семитысячники Советского Союза (из них пять раз руководителем), неоднократный чемпион страны в классе высотных восхождений. Словом, Эдуард – один из опытнейших советских альпинистов. Но он старше всех, идущих на штурм Эвереста. Ему 44 года и пик формы у него позади. На его стороне опыт и удивительная сила воли.