Дмитрий Мещанинов - Русские на Эвересте. Хроника восхождения

Трагедия, однако, разыгралась спустя день, когда по проложенному маршруту к вершине направились ещё четверо восходителей. Двое из них, англичанин Питер Бордмэн и шерпа Пертемба, благополучно достигли цели. Возвращаясь назад примерно на 8800 метров, они встретили Майкла Бэрка (его напарник вернулся в штурмовой лагерь из-за неисправности кислородной аппаратуры и потери кошки), который собирался идти и дальше в одиночку.

Расставаясь, они сфотографировали друг друга. Это оказалось последней фотографией Бэрка. Погода вскоре ухудшилась. Началась метель, все вокруг утонуло в плотных облаках. Ни в этот, ни на следующий день Бэрк не вернулся в лагерь. Его поиски оказались безрезультатными. Как он погиб? Достиг ли вершины? Эта трагедия стала, по словам Кристиана Бонингтона, «жестоким напоминанием тому, насколько тонка грань между жизнью и смертью на Эвересте, как бы ни была сильна команда!»

И всё же. Как бы ни была «тонка грань между жизнью и смертью на Эвересте», его продолжали штурмовать всё новые и новые восходители. К началу 1982 года к вершине было проложено семь маршрутов. Шесть человек побывали здесь дважды, другие шли весь путь без кислорода.

Эверест покорился 19-летнему и 49-летнему альпинистам, четырем женщинам, семейной паре и восходителю-одиночке – знаменитому итальянцу австрийского происхождения Рейнгольду Месснеру. (Вместе с П. Хабелером в 1978 году он совершил первое в истории бескислородное восхождение на Эверест. Спустя два года Месснер снова отправился на Гору. Опять без кислорода и в одиночку, выйдя из базового лагеря на 6500, он уже через два дня в альпийском стиле достиг вершины).

Польские альпинисты осуществили первое зимнее восхождение. С высочайшей вершины планеты француз Пьер Мазо впервые через спутник связи вел прямой репортаж на родину. Он, в частности, говорил: «Я думаю сейчас обо всех моих друзьях-альпинистах, погибших в горах. Я думаю также о тех, кто помог мне, о всех тех, кто не пожалел сил для того, чтобы первая французская связка достигла вершины Эвереста. А ещё, – заметил Мазо в конце репортажа, – я думаю о своих старых костях. Ведь мне скоро пятьдесят, а ещё предстоит спуск, который почти также сложен, как и подъём».

Пьер Мазо благополучно спустился с вершины, пополнив ряды покорителей Эвереста. Всего же на его вершине до начала работы первой советской экспедиции побывало сто одиннадцать человек из шестнадцати стран мира. На первый взгляд много. Может быть, Эверест перестал быть Эверестом, и покорить его уже не представляет труда?!

Ничего подобного. Путь к вершине не стал легче. Эверест не собирается сдаваться без боя. Он по-прежнему неласков с пришельцами и жестоко мстит за любую оплошность. 54 человека погибли на его склонах.

Сколько великолепно оснащенных экспедиций вынуждены были отступить. Сколько известнейших восходителей не вернулось вниз уже после победы. В истории покорения высотного полюса земли таких примеров немало. Эверест есть Эверест. Он никому не делает скидок. Легких путей к вершине нет. Не было и не будет...

4 мая. Передав в 16.45 сообщение об аварийной ситуации, Владимир Балыбердин и Эдуард Мысловский продолжали путь вниз. На первой же крутой стенке Эдуард, шедший первым в связке, ушёл метров на тридцать левее маршрута. Володя никак не мог спуститься с нижней страховкой по заснеженным скалам и решил оставить тяжёленный рюкзак, набитый камнями и прочими трофеями с Эвереста. (На следующее утро он искренне надеялся «сбегать» за ним. Ощущение расстояния и сложности пути стиралось).

18.45. Связались с базой и узнали, что к ним навстречу вышла двойка из пятого лагеря. Сообщение обрадовало и расслабило одновременно. Балыбердин прошел мимо собственных кошек, вместо того чтобы надеть их: «Очень не хотелось останавливаться и снимать меховые рукавицы на таком морозе. Одна из них была сильно порвана. Рука в ней мерзла, поэтому постоянно приходилось менять рукавицы. А о том, что через пару часов мы выйдем на скользкую черепицу, не думал. Пожалуй, соображал я тогда плохо».

Состояние Мысловского не лучше. Он еле шёл. Наступали сумерки. Вскоре у него кончился кислород. И без того черепаший темп спуска вовсе замедлился. Каждый метр преодолевали усилием воли. Пустой баллон выбросили в кулуар Бонингтона. Немного погрохотав, он улетел в бездну. Этот звук слышала двойка, идущая на помощь из пятого лагеря.

После получения сообщения о вероятности «холодной ночевки» Балыбердина и Мысловского на высоте 8800 в пятом лагере начали готовиться к выходу. Вопроса идти или не идти не стояло. Конечно, идти. Было ясно, что пойдет двойка, поскольку кто-то должен оставаться на подстраховке на 8500. Ясно и другое. Эти двое почти наверняка лишатся шанса выйти на штурм Эвереста, израсходовав силы и кислород. Но что такое вершина, даже самая главная для альпиниста, если в опасности человеческая жизнь.

Сергей Ефимов начал одеваться. Бершов и Туркевич настаивали, что вверх идти надо им. Они давно ходят в одной связке, оба специалисты по скальным участкам и, следовательно, смогут двигаться быстрее. Их аргументы убеждали, особенно последний. Они действительно смогут быстрее добраться до передовой двойки и оказать столь необходимую им теперь помощь.

Бершов и Туркевич начали собираться, не успев полностью раздеться после дневного перехода в пятый лагерь. Иванов связался с базой и попросил к рации врача экспедиции: «Свет, вот мы берем наверх для них возбуждающее – центедрин, чтобы ночью шли. Правильно мы делаем?» Орловский подробно проконсультировал, что надо брать из аптечки для Балыбердина и Мысловского.

Бершов и Туркевич надели все теплые вещи, чтобы быть готовыми пробыть наверху всю ночь и даже, если придется, переночевать без спальников и палатки. Взяли «карманное питание» [29] Карманное питание – карманный запас калорийных продуктов для питания на ходу. (изюм, инжир, орешки), фляги с горячим компотом, кошки для Мысловского, маску и редуктор для Балыбердина, медикаменты. Каждый положил в рюкзак по три кислородных баллона: по одному для застрявших на немыслимой высоте товарищей; по два... для себя. Они всё же надеялись использовать свой последний шанс, если Мысловский и Балыбердин смогут самостоятельно продолжить спуск.

В базовый лагерь о варианте ночного восхождения решили не сообщать, чтобы не накалять и без того накаленные страсти. Если возможности выйти на штурм Эвереста не представится, они оставят баллоны там, где встретят передовую двойку. Кислородом тогда смогут воспользоваться следующие за ними Иванов и Ефимов. Надо было предусмотреть все возможные варианты.