Вячеслав Пальман - На суше и на море 1979

Женщина здесь не обязана покоряться мужнину произволу. Она имеет право уйти от супруга, если в течение двух лет после свадьбы не забеременела и не родила ребенка. Она может покинуть мужа и в том случае, если тот ест блюда, приготовленные из «тотемного животного», считавшегося в доме ее родителей священным и неприкосновенным. От такого нечестивца тоже разрешается уйти. Разумеется, родителям в подобных случаях приходится возвращать неудачливому зятю выкуп, который он уплатил за их дочь. Это, разумеется, далеко не всем родителям по душе. Поэтому чаще всего они заинтересованы в том, чтобы в любом случае сохранить брачные узы дочери и не допустить развода, даже если зять слишком стар или не в меру груб. Еще не так давно браки закреплялись старейшинами рода. При этом половина выкупа за невесту вносилась из общинного фонда, а другую половину должна была вносить ближайшая родня жениха. С тех пор как прекратились междоусобные войны и отпала необходимость держаться своего клана, отдельные семьи стали разъезжаться и обрабатывать индивидуальные участки. А прежде деревенская община сообща обрабатывала одно поле, принадлежавшее всем ее членам. Урожай глава общины делил между семьями по своему усмотрению. В наше время молодые люди имеют возможность уходить для заработка на плантации и, накопив денег, «покупать» себе жен по собственному вкусу, не считаясь с родней. Однако нельзя сказать, чтобы браки от этого стали счастливее. Сплошь и рядом узнаешь о трагических любовных историях, разыгрывающихся между африканскими Ромео и Джульеттами.

Мой гостеприимный хозяин в Бваке рассказал историю, как однажды его попросила подвезти на грузовике компания из восьми или девяти разгневанных родственников, которые как раз изловили убежавшую от ненавистного мужа молодую жену и сейчас ее, связанную по рукам и ногам, везли к нему. В операции этой принимали участие и жадные родители беглянки. Несчастная кричала во всю мочь, рыдала и ругалась, но все было тщетно. Хозяину грузовика от души было жаль беглянку. Улучив момент, когда милые родственнички попросили остановиться и удалились в кусты, он незаметно перерезал ножом веревки, стягивавшие руки и ноги пленницы. С быстротой лани та соскочила с машины и кинулась к лесу, а родственники, вопя и чертыхаясь, бросились ее догонять. Что же касается моего приятеля, то он прибавил газу и оставил «теплую компанию» в лесу.

Я не знаю, развел ли Куадью тогда ту молодую женщину из Беуми с ее супругом. Но мне кажется, что эти африканские деревенские суды судят, как правило, вполне справедливо и разумно. Хотя бы уже потому, что действуют не торопясь, разбираясь во всех подробностях, и предоставляют возможность высказаться каждому желающему. Это не то что в наших судах, где за одно утреннее заседание рассматривается до полдюжины гражданских дел…

Куадью обещал отвезти нас на грузовике в глубь страны, туда, где расположены такие деревни бауле, которых еще не коснулась цивилизация. Нам рассказали, что там водятся бегемоты, и обещали их показать. Но неторопливая беседа под деревом явно затягивалась, всех приятно разморило под действием пальмового вина.

Когда мы вежливо намекаем, что пора, мол, собираться в дорогу, то, к величайшему удивлению, узнаем, что наш любезный хозяин вовсе не собирается расставаться с нами так скоро, он хочет оставить нас ночевать, он готов уступить нам свои собственные постели, а еще лучше, если мы согласимся погостить здесь пару дней…

Вот так всегда в Африке. Люди никуда не торопятся, и благодаря здешнему гостеприимству можно неделями и даже месяцами жить в гостях, переезжая из одного дома в другой, пользуясь любезными приглашениями хозяев. Но у нас времени в обрез. Мы благодарим, отказываемся, извиняемся и, наконец, уже сидим в громоздком грузовике, в котором катим по узкой пыльной проселочной дороге. На ней почти незаметно никакого движения. Куадью едет с нами. Он захватил с собой несколько провожатых и четыре охотничьих ружья. Он собирается познакомить нас с несколькими деревенскими старостами, а те уже в свою очередь будут передавать нас «с рук на руки» следующим с соответствующими рекомендациями. И так на всем пути, от деревни к деревне, пока мы не доберемся до самых глухих местностей, где никогда не видели ни пробкового шлема, ни солнцезащитных очков.

За рулем грузовиков здесь обычно можно увидеть африканских водителей. Но вот что интересно. В обязанности шофера входит только одно: крутить баранку. Для всех остальных, более хлопотных дел, связанных с машиной, у него всегда с собой два или три помощника, так называемые «апранти» — подручные. Ведь и африканским ремесленникам — скажем, резчикам по слоновой кости или дереву, ткачам, кузнецам — с незапамятных времен полагалось шесть-семь лет ходить в учениках, прежде чем стать профессионалами. Это правило перешло теперь и на такую современную профессию, как вождение автомобиля. Грузовики марки «камьон» можно остановить с помощью тормоза только при включенном моторе.

Если же машина едет под горку на холостом ходу, то при каждой остановке подручные должны спрыгивать на землю и подкладывать под колеса здоровенные брусья. В обязанности «апранти» входят и предварительные переговоры с пассажирами, желающими поехать в грузовике. Но только — предварительные. Последнее слово остается за шофером, и, если сделка состоялась, он же получает с пассажиров деньги. Подобные переговоры зачастую затягиваются — обе стороны отчаянно торгуются, и именно по этой причине по африканским дорогам продвигаешься ужасающе медленно. К тому же еще грузовики здесь ездят со скоростью примерно сорока километров в час. Сколько раз мы проклинали эти бесконечные посадки и высадки попутных пассажиров в каждой придорожной деревне и нескончаемую торговлю с ними!

День клонится к вечеру. Мы едем по бесконечной красной пыльной проселочной дороге, ведущей то вверх, то вниз. Испуганные земляные белочки во весь дух скачут перед самыми колесами нашей грохочущей махины, пока не сообразят наконец соскочить на обочину и скрыться в придорожном кустарнике. Точно так же ведут себя в Европе дикие кролики. Однажды дорогу нам пересекла змея — словно черная лента просвистела она прямо по воздуху. В другой раз метровый варан поспешно бросился прочь. Такие происшествия каждый раз вызывают ужасный переполох и крик. Шофер моментально тормозит, и все соскакивают, стараясь поймать убегающее животное. Так и сейчас. Я спрыгиваю первым и пытаюсь схватить огромную ящерицу за хвост. Но она ускользает от меня и исчезает в непролазном кустарнике. У подбежавших ко мне африканцев разочарованные лица. Но цели у нас были разные: мне варан нужен был живым, им же — для еды. Каждое дикое животное здесь идет в пищу.