Олег Попцов - На суше и на море 1986

Крокодилы относятся к отряду водных пресмыкающихся и являются близкими родственниками динозавров, не доживших до наших дней всего каких-нибудь 60 миллионов лет. Крокодилы отличаются каннибализмом: сильные особи пожирают более слабых.

В наше время существуют три семейства: аллигаторы, гавиалы и настоящие крокодилы. Природа наградила аллигаторов короткой приплюснутой пастью; гавиалы обладают узким длинным рылом, почти как нос у рыбы-пилы; у настоящих крокодилов длина пасти средних размеров, они представляют как бы промежуточный вид между аллигаторами и гавиалами. В каждом семействе несколько видов и подвидов. Отличаются они в основном некоторыми внешними элементами, размерами, достигнутыми к зрелому возрасту, и другими сравнительно малозаметными деталями: например, различным количеством зубов, расцветкой — чередованием светлых и темных пятен на коже, которая покрыта крупными роговыми щитками, и т. д.

Эти семейства насчитывают 21 вид животных, обитающих в тропической и субтропической зонах. Самые крупные из них — гавиалы — достигают 6–8 метров.

Гавиалы облюбовали Индию и еще несколько восточных стран. Аллигаторы предпочитают Центральную и Южную Америку. Настоящие крокодилы распространились достаточно широко и встречаются в Америке, Африке, Австралии.

Зоологи не баловали крокодилов своим вниманием: слишком непростой объект исследования. Наблюдения за ними были очень малочисленными, описания — весьма противоречивыми. Сейчас специалисты, изучая жизнь крокодилов в питомниках, стремятся установить все тонкости их развития.

Нет ясности относительно продолжительности их жизни. По сведениям одних естествоиспытателей, она достаточно велика и составляет около 150 лет, другие склоняются к более скромным цифрам и отмечают, что животным природой отпущено не более 80-100 лет.

По наблюдениям зоологов, миссисипские аллигаторы, содержащиеся в неволе, к восьми годам жизни достигают 2 метров в длину, а в пятнадцатилетием возрасте их размеры составляют почти 4 метра. Высказаны предположения, что в природных условиях они растут быстрее, чем под контролем человека. Очевидно, своеобразие среды заповедника влияет и на продолжительность их жизни, хотя до конца это еще не выяснено.

На территории Кубы обосновались два вида семейства настоящих крокодилов: острорылый и кубинский, достигающие 3 метров. Встречаются и пятиметровые экземпляры, но крайне редко. Кубинские крокодилы распространились во многих реках, большинство из которых не очень полноводные, а в засушливые годы часть из них полностью пересыхает.

Крокодилам для усвоения пищи крайне необходима вода. Любую добычу они стремятся вначале увлечь в воду и только потом проглатывают. Животные всегда держатся рядом с водой, хотя дышат они легкими, но вода им необходима так же, как воздух. Оптимальная температура, при которой в организме крокодила активно идут процессы жизнедеятельности, составляет плюс 30–35 °C. При температуре плюс 38–40 °C крокодилы длительное время жить не могут и погибают. Вода спасает крокодилов от перегрева.

Понижение температуры в тропических странах в зимнее время создает особые условия для жизни крокодилов. Они приспособились к этим трудностям очень своеобразным способом. При температуре ниже плюс 20° активность их замедляется настолько, что эти животные как бы засыпают. У них наступает состояние оцепенения, или анабиоза, которое может продолжаться несколько месяцев, пока температура не повысится до плюс 24–26°. Такое состояние напоминает зимнюю спячку медведей, но есть здесь и большое различие. Внешние раздражители способны разбудить медведя, он даже может выбраться из берлоги и напасть на возмутителей его спокойствия. Крокодилов же может разбудить только тепло. Они находятся как бы в замороженном состоянии, мышцы и тело становятся совершенно твердыми, хоть складывай их штабелями, как поленца или бревна.

Во время ирригационных работ при расширении русла одной из рек, недалеко от Гаваны, на илистом дне было обнаружено десятка два мирно «спящих» крокодилов. Они закопались в ил и преспокойно «дремали», дожидаясь лета. Строители вытащили всех на берег, выполнили намеченные работы по углублению и расширению русла и опять положили крокодилов на дно реки.

Об этом же в прошлом веке писал немецкий естествоиспытатель Александр Гумбольдт:

«Ниже того места, где в Ориноко впадает Рио-Араука, крокодилы появились в огромном количестве, особенно много их было против большого озера, соединяющегося с рекою Ориноко. Индейцы сказали нам, что эти крокодилы пришли сюда с суши, где они лежали, закопавшись в ил саванны. С первыми ливнями они пробуждаются от своего оцепенения, немедленно собираются в общества и направляются к реке, достигнув которой снова рассеиваются.

Таким образом, мы видим, что в льяносах засуха и жара действуют на животных и на растения, подобно морозам. Некоторые пресмыкающиеся, в особенности крокодилы, не легко оставляют те лужи, где они нашли воду во время выступления рек из берегов. По мере пересыхания этих водоемов крокодилы закапываются все глубже и глубже в ил в поисках влаги, благодаря которой их кожа и панцирь сохраняют свою эластичность. Во время такого покоя они впадают в оцепенение; надо думать, что в этом состоянии доступ воздуха к ним не вполне прекращен и его достаточно для поддержания дыхания».

Рано утром Петронило разбудил меня.

— Быстро грузите все в лодку, — командовал он, — время терять нельзя, дорога дальняя.

Собрали снаряжение и тронулись в путь. Петронило с карабином устроился на носу лодки, его сын Пабло на веслах. Я занял место рулевого. Петронило сосредоточен и молчалив. То вслушивается в тревожные звуки тропических зарослей, то настораживающе поднимает палец вверх…

Наша лодка идет против течения. Пабло мастерски беззвучно загребает веслами. Мне лучше ему не мешать, ведь надо идти очень тихо и осторожно. Вода в реке желто-зеленая, как в болоте, и даже кажется, что она не движется. Конец августа, температура перевалила за 30 °C. Влажность такая, словно в легкие вместо воздуха проникает липкая, густая масса. Временами появляется острый запах тухлых яиц — это сероводород — продукт разложения растительных и органических остатков. Очень жарко. Рубашка, пропитанная потом, прилипла к спине, но, стоит ее снять, невидимое солнце начинает безжалостно «утюжить» плечи.

Я всматриваюсь в густые заросли. Русло реки сужается. Весла задевают кусты. Мангры все теснее сжимают узкую протоку свободной воды. Перехватывая руками ветки, проталкиваем лодку в самую гущу зарослей. Мясистые зеленые листья мангр почти закрывают солнце, оставляя лишь слабые просветы. Многочисленные корни-ходули, с помощью которых мангры держатся в жидком илистом дне, напоминают ветви среднеазиатского саксаула.