Олег Попцов - На суше и на море 1986

Наконец четверка победителей Эвереста оказалась в теплоте палатки, где есть еда и питье, где можно отдыхать, не двигаясь и не боясь замерзнуть. Иванов и Ефимов помогли раздеться Мысловскому и Балыбердину. У Эдика почернели фаланги пальцев на руках и ногах. Состояние Володи намного лучше. Хотя пальцы онемели, их цвет нормальный — значит, через несколько дней они полностью восстановятся. Шестерым слишком тесно. Выбравшись наружу, Иванов и Ефимов долго возились, пытаясь надеть на морозе кошки. Снова забрались в палатку. В тепле им удалось наконец привязать «непокорные» кошки к ботинкам. Попрощались с ребятами. Пора выходить на штурм.

В 6.30 Валентин Иванов и Сергей Ефимов, взяв по два «неприкосновенных» баллона (этого хватит при расходе двух литров в минуту примерно на 10 часов работы), вышли из лагеря V. Они шли к вершине довольно медленно: то у одного, то у другого соскакивали кошки. Приходилось часто останавливаться, чтобы помочь друг другу надеть их. Наконец они оказались на уровне Южной вершины Эвереста. Главная вершина, скрытая облаками, была где-то совсем рядом. Неторопливо, но уверенно преодолевали они последние десятки метров. В 13.20 они достигли цели.

Первым делом решили отснять панораму, пока ее не успели занавесить облака. Промерзшая насквозь камера не работала. Ефимов засунул ее под пуховку, и минут через десять она «ожила». «Отхожу на край вершины, — вспоминает Валентин Иванов, — даю наезд на лагерь американской экспедиции, расположенной на леднике Ронгбук, потом перевожу камеру на Ефимова, крепящего к треноге вымпел Уральского политехнического института. От него — вниз на окружающие горы. Я очень рад своей находке. Это лучшее, что мне удалось снять в жизни. Но Сережа открывает кинокамеру, а там «салат» — клубок перепутанной пленки. Обидно до слез. Но ничего больше сделать нельзя. Пленка кончилась. Вынимаем кассету, а камеру оставляем на вершине. Теперь в ход пошли фотоаппараты».

По просьбе, офицера связи в очередной раз подробно описали все, что видели на вершине и вокруг. На леднике Ронгбук виднелись две маленькие точки, приближающиеся к американскому лагерю. (Одновременно с советской экспедицией Эверест штурмовали со стороны Тибета еще две — американская и английская. Из-за плохой погоды, потеряв несколько человек, обе экспедиции затем отказались от штурма.) На вершине Иванов и Ефимов пробыли 1 час 40 минут…

Ждать их возвращения не имело смысла. На 8500 слишком мало кислорода. От лежания в палатке сил не прибавится, скорее наоборот. Надо спешить вниз, туда, где густой воздух поможет восстановить силы. С трудом Бершов и Туркевич разбудили задремавших товарищей. Надели Мысловскому и Балыбердину ботинки и кошки (руки их плохо слушались), напоили чаем. Заклеили пластырем дыру, что только что прожгли в палатке примусом, и выбрались наружу. Все вокруг занесено снегом. Бершов ушел вперед протаптывать тропу и откапывать веревочные перила. За ним Туркевич с Мысловским, последним — Балыбердин. Он отдохнул и чувствовал себя неплохо, снова шел без кислорода. Начались острые заснеженные гребни, что тянутся до четвертого лагеря. Здесь уж хочешь не хочешь нужно спускаться по одному.

Никто не сможет помочь Мысловскому. Как он будет на каждом креплении веревок перещелкивать карабин [18] Карабин — металлическое соединительное звено при работе с альпинистской веревкой или крючьями. ? Но это только начало пути. От пятого лагеря до первого — около восьмидесяти веревок, каждая закреплена в трех-четырех местах. Дали Эдику полный баллон кислорода, поставили два литра в минуту. Очень медленно, превозмогая адскую боль, Мысловский упрямо шел вниз. Часто останавливался, чтобы восстановить дыхание. Благополучно добрались до лагеря IV. Немного отдохнув, продолжили путь вниз. Погода портилась. Начался обильный снегопад. Остановившись в очередной раз, чтобы перевести дух, Мысловский, поправляя сбившуюся набок кислородную маску, выронил из непокорных пальцев рукавицу. Это случилось недалеко от того злополучного места, где несколько дней назад он вынужден был расстаться с рюкзаком, чтобы выбраться из критической ситуации.

На его счастье, вскоре показались Казбек Валиев и Валерий Хрищатый. Казбек отдал Эдику свои запасные, домашней вязки варежки из собачьей шерсти, поздравил его с победой и вместе с напарником продолжил путь вверх. (Валиев шел в маске. Хрищатый мечтал добраться до самой вершины без кислорода и не пользоваться им по ночам.)

К вечеру Мысловский, Балыбердин, Бершов и Туркевич добрались наконец до 7800. Сергей Бершов в очередной раз сделал Эдику уколы компламина [19] Компламин — сосудорасширяющее средство, применяемое в альпинизме при обморожениях. и гидрокортизона [20] Гидрокортизон — средство, применяемое в горах главным образом как противовоспалительное. . (Лекарства давали видимый эффект: некоторые из почерневших пальцев светлели на глазах.) После двух дней и ночи непрерывного бодрствования Мысловский и Балыбердин смогли наконец выспаться. В лагере III ночевали также Ильинский и Чепчев, в лагере IV — Валиев и Хрищатый, в лагере V — Иванов и Ефимов, в лагере I — Хомутов, Пучков, Голодов. Заканчивался очередной день работы экспедиции.

6 мая.С самого раннего утра на склонах Горы снова возобновилось движение. Одни продолжали свой путь к заветной вершине, другие с победой возвращались с нее. В этот день не произошло никаких из ряда вон выходящих событий. Просто одни шли вверх, другие — вниз. Хомутов, Пучков, Голодов поднялись в лагерь II, Ильинский и Чепчев — в лагерь IV, Валиев и Хрищатый — в лагерь V. Четверка Ильинского в который уж раз не смогла соединиться. Все четверо из Алма-Аты, все из одной команды (остальные четверки были сборными). Не раз под руководством своего тренера Ерванда Ильинского Валиев, Хрищатый и Чепчев проходили сложнейшие маршруты в горах Памира и Тянь-Шаня, завоевывая золотые медали чемпионов Советского Союза по альпинизму. Они и сейчас мечтали все вместе выйти на штурм Эвереста.

Но события, происшедшие накануне, нарушили их планы. Первоначально предполагалось, что Валиев и Хрищатый, забросив необходимый для восхождения запас кислорода в четвертый лагерь, вернутся в третий, чтобы подождать своих товарищей. Но туда спустились Мысловский и Балыбердин в сопровождении Бершова и Туркевича. Четверка Ильинского лишилась возможности соединиться: мест в палатках третьего лагеря на всех не хватало.

7 мая.Утро застало Валиева и Хрищатого в сомнениях. Они не знали, как поступить: ждать еще сутки на 8500 своих товарищей, чтобы попытаться выйти на штурм вместе, или идти сейчас же вдвоем, пока еще остались силы и стоит более или менее сносная погода? (Прогноз обещал ее значительное ухудшение на 8–9 мая.) Возможно, завтра не будет шанса, который есть сегодня. Решили выходить на штурм вдвоем. В 7 часов утра Казбек Валиев и Валерий Хрищатый вышли из пятого лагеря.