Олег Попцов - На суше и на море 1986

Однако авантюра с Асвадуровым и французским гражданским судом не удалась. Лишь в конце 1916 года появилась реальная возможность заполучить итальянскую субмарину. И тогда же было принято решение перегнать лодку на Русский Север, поскольку там еще летом 1915 года появились немецкие мины.

Учитывая эту опасность, Генмор 5 августа 1915 года перебросил из Вологды в Архангельск для охраны Беломорья две подводные лодки — «Дельфин» и № 2. Теперь перебрасывалась третья.

«4 декабря 1916 года

Секретно

Справка морскому министру

Морской генеральный штаб полагал бы желательным вышеупомянутую подводную лодку по приемке ее отправить с нашим уже личным составом на Север для защиты Кольского залива.

Для осуществления этой операции представляется наиболее желательным назначение командиром лодки № 1 старшего лейтенанта Ризнича».

Резолюция морского министра: «Согласен».

В один прекрасный день дежурная сотрудница архива положила на стол две тоненькие папки: вахтенный журнал подводной лодки «Святой Георгий» и послужной список старшего лейтенанта Ризнича.

Жадно листаю личное дело командира «Святого Георгия» — фотографии нет, как нет ее в архиве вообще. Скупые анкетные данные. Первым делом ищу сведения о рождении. Вот они! «Ризнич Иван Иванович, из дворян Киевской губернии, православный, родился 19 января 1878 года». Все сходится! И отцу его в год рождения сына было 37 лет. Выходило, что командир «Святого Георгия» вел свой род от пушкинского Ризнича и что он в самом деле приходился внучатым племянником великому французскому романисту.

Испытываю почти физическое блаженство оттого, что круг замкнулся. Кажется, уже третий круг в розысках по делу «Святого Георгия».

Читаю «Послужной список» дальше: «Окончил Морской кадетский корпус. Действительная служба началась в 1895 году в Черноморском флотском экипаже. Через четыре года — вахтенный начальник на эскадренном броненосце «Синоп», затем ревизор на минном крейсере «Гридень», ревизор и водолазный офицер на крейсере 1-го ранга «Память Меркурия».

В 1902 году — помощник начальника Водолазной школы.

В русско-японскую войну «за труды по обстоятельствам военного времени» награжден орденом св. Анны III степени и светлобронзовой медалью «В память 200-летия Гангутской победы».

Молодой офицер тянется к знаниям, посещает лекции Военно-юридической академии.

В декабре 1907 года Ризнич круто меняет службу — переходит в только что созданный отряд подводного плавания. Очень скоро он становится опытнейшим подводником: командует поочередно подводными лодками «Щука», «Лосось», «Белуга», «Стерлядь» и даже временно исполняет дела начальника отряда подводного плавания.

Как отмечал в служебной аттестации Ризнича командир 8-го флотского экипажа, «в службе сего офицера не было обстоятельств, лишающих права на получение знака отличия беспорочной службы». Тем не менее 3 июля 1908 года Ризнич был уволен в запас. Почему?

Ответить на этот вопрос помогла Центральная военно-морская библиотека. Во-первых, разыскал здесь полемическую брошюру самого Ризнича «Ответ сомневающимся в пользе подводных лодок» и еще печатный доклад «Современные подводные лодки в морской войне». Еще в 1908 году Ризнич прозорливо писал: «Подводное дело, утверждаю, стало на ноги; и в будущей войне более людей пострадает от них (подводных лодок. — Н. Ч .), чем на них от надводных судов». «Верно сравнивают положение эскадры, атакующей берег, где есть подводные лодки, с положением человека, попавшего в комнату, полную змей. Но и то положение человека лучше, чем положение эскадры, так как он видит этих змей, но оно было бы много тяжелее, если бы он еще их не видел». «Подводная лодка при сравнительно мелких недостатках обладает настолько крупными достоинствами, как неуязвимость и невидимость, что нужно ее считать необходимой для морской войны в большинстве случаев… Для пользы России остается только пожелать процветания этого дела, которое даст ей… спокойное чувство за собственную безопасность».

Во-вторых, нашел кое-что о Ризниче в книге Н. Португалова «После Цусимы» — сборнике публицистических статей о проблемах русского флота, изданном в 1910 году. Фамилия Ризнич упоминается в нем много раз и всегда с превосходными эпитетами — «светлый гений русского флота», «пионер русского подводного плавания», «патриот отечественного флота».

Перелистав морские журналы начала века, легко было убедиться в том, что Ризнич своими острыми статьями, лекциями и книгами приобрел известность еще в предвоенные годы. Он не побоялся выступить с резкой критикой Морского министерства, сделавшего ставку в судостроительной программе на устаревшие линейно-броненосные корабли. Ему этого не простили и постарались побыстрее уволить в запас. Целых шесть лет бывший морской офицер, опытнейший специалист подводного плавания был не у дел, влачил полуголодное существование, но отстаивал «идею мощного подводного флота России».

С началом первой мировой войны лейтенант Ризнич по общей мобилизации был призван на Балтику. Назначая его на «Святой Георгий», этот почти обреченный корабль, Морской генеральный штаб явно надеялся избавиться от вольнодумца благовидным путем.

Тем не менее Ризнич с энтузиазмом взялся за подготовку корабля и экипажа к опасному походу. «Не скрывая трудностей похода, — писал он в докладной записке, — я считаю их вполне одолимыми…»

Свои слова он доказал делом.

В сентябре 1916 года германское командование направило в Северный Ледовитый океан флотилию подводных лодок. Восемь субмарин развернули самый настоящий террор: за десять дней они пустили ко дну четырнадцать русских и союзных транспортов.

Но уже собирала свои силы флотилия Северного Ледовитого океана. И уже шли из далекого Владивостока через три океана в четвертый выкупленные у японцев эскадренные броненосцы «Полтава», «Пересвет», крейсер «Варяг»… Спешил из Средиземного моря и крейсер «Аскольд». Дымились буксы у железнодорожной платформы под тяжестью подводной лодки «Дельфин», которую сопровождал из Владивостока в Архангельск будущий вахтенный начальник «Святого Георгия» подпоручик по Адмиралтейству Михаил Мычелкин.

Флотилия стягивала свое боевое ядро. Ни одна страна не собирала свои корабли к бою на таком пространстве. Долог и опасен был путь на Север.

Не всем удалось добраться до скалистых берегов Мурмана. На выходе из Порт-Саида наскочил на германскую мину и взорвался «Пересвет»…

Самым малым кораблем, добиравшимся на Север, была подводная лодка «Святой Георгий».

…Старый вахтенный журнал. Пожелтевшие разграфленные страницы, каллиграфический бег пера и следы от капель соленой морской влаги: