Олег Кирьянов - Южная Корея

Если продолжать тему националистических идей Южной Кореи, которые, может, не всегда официально озвучиваются, но крепко засели в умах корейцев, то надо отметить и их склонность к отрицанию иностранного влияния и преувеличению своего собственного. Как правило, какое-либо воздействие соседей на Корею стараются не подчеркивать, а вот каждый факт передачи что-либо корейского другим государствам — повод для гордости и громкой саморекламы. С другой стороны, эти сказки о «родине слонов» есть у каждой страны.

В этой связи историческим казусом воспринимаются нами судьбы лидеров двух нынешних Корей — Южной и Северной. Президент Республики Корея Ли Мен Бак родился в японском городе Осака и получил при рождении имя Цукияма Акихиро. Ну а Ким Чен Ир — это «наш» Ким Юрий Ирсенович, родившийся в селе Вятское, Хабаровского края СССР. И если южнокорейская пресса не особо подчеркивает, хотя и не отрицает, происхождение своего президента, то северокорейские историографы начисто переписали историю жизни своего лидера. По официальной версии, Ким Чен Ир родился в партизанском лагере в окрестностях той самой священной горы Пэктусан (откуда сошел первый правитель Кореи Тангун). Когда же «вождь нации» появился на свет, на небе зажглась новая яркая звезда. Хотя знающие люди говорят, что сам лидер КНДР прекрасно помнит, что он Юра, и не отрицает этого, по крайней мере в общении с россиянами.

«Халлю», или, как ее иногда сами корейцы переводят на иностранные языки, «корейская волна» ( Korean Wave ), еще один предмет гордости жителей Страны утренней свежести. Если описывать данное явление очень приблизительно, то это мода, бум различных аспектов корейской культуры или вообще всего корейского, которые наблюдались или наблюдаются в разных странах мира.

Корейцы, немного завидуя мировой популярности и, если так можно сказать, моде на китайскую и японскую культуры, пытаются не отставать. У них это получается довольно часто — и возникает та самая «Халлю». Правда, говорить о том, что «корейская волна» захлестнула весь мир, не приходится, но ряд стран Юго-Восточной Азии, Китай, Япония и, по утверждению самих корейцев, еще некоторые государства Средней Азии периодически испытывают корейский бум.

Проявление «Халлю» могут быть самые разные, но, по моему субъективному впечатлению, наибольший успех сопутствует корейским сериалам для домохозяек, мелодрамам, некоторым боевикам, а также современной поп-музыке. Корейские музыкальные коллективы периодически взлетают на самые верхние строчки рейтингов таких стран, как Япония, Тайвань, Вьетнам, Китай и т. д. То же самое можно сказать и о популярности кинофильмов.

Несколько раз мне за пределами Кореи встречались китайцы и японцы, которые в подробностях могли пересказать развитие сюжета сто сорок восьмой серии очередного корейского сериала для домохозяек.

Про японцев, точнее, японок следует вообще сказать отдельно. По тем или иным причинам они — самые преданные поклонницы корейских мелодрам и песен. Корейские турфирмы разработали даже специальные маршруты для японок, проходящие по местам, где снимались киноленты, пользующиеся в Японии большой популярностью. Что интересно, почти все поклонницы корейских мелодрам в Японии — это не молоденькие девочки-старшеклассницы, а домохозяйки в возрасте от тридцати до пятидесяти лет. Именно их в больших количествах можно встретить в самых неожиданных местах Кореи, где, как оказывается, снимали ту или иную сцену очередного сериала. Приезд же корейских кинозвезд в Японию сопровождается таким аншлагом, который им и не снился на родине. Эти самые японские тетушки, увидев своего любимого артиста, визжат от восторга так, что дадут фору самым экзальтированным тинейджерам.

Все это очень любят смаковать южнокорейские СМИ, которые в очередной раз рапортуют, что в той или иной стране пошел очередной виток «Халлю».

У иностранцев также любят спрашивать: «Вы слышали о „корейской волне“?» И очень сильно расстраиваются, если вы отрицательно качаете головой. Горделивые репортажи в корейских периодических изданиях и на телеканалах вполне могут создать впечатление, что чуть ли не весь мир периодически заходится в «Халлю» — экстазе. Справедливости ради надо сказать, что в странах ЮВА, Китае и Японии про эту «волну» хорошо знают. Однако другие регионы, включая Россию, Европу и США, в целом пока не поддаются нашествию «корейского цунами».

Поддержку «Халлю» в Южной Корее правительство возвело в ранг одного из важных направлений госполитики. На это выделяются деньги, создаются специальные комитеты. Достаточно сказать, что в «Сотне важнейших задач госуправления», опубликованных Ли Мен Баком сразу же после избрания его президентом Южной Кореи, поддержка «Халлю» была задекларирована как одна из главнейших целей. Южнокорейское Министерство иностранных дел и внешней торговли теперь регулярно выкупает права у создателей тех или иных фильмов, чтобы потом бесплатно, в целях рекламы корейского имиджа, передать ленты другим странам. Мол, смотрите на здоровье и о нас вспоминайте. Южнокорейское руководство резонно полагает, что «Халлю» способствует созданию благоприятного представления о стране за рубежом, повышает конкурентоспособность государства и в конечном итоге делает корейские товары более популярными. А это уже прямая экономическая выгода.

Для самих же корейцев — это еще один повод похвастаться перед иностранцами. Так что если хотите завоевать расположение корейца, то скажите, что вы слышали про «Халлю».

Если спросить обычного человека, гордится ли он своей письменностью, большинство, наверное, неопределенно пожмет плечами: письменность и письменность, как бы и не стыдно за нее, но и кричать, что «наши буквы — самые лучшие в мире!», не стоит. А вот корейцы гордятся, и даже очень. И они готовы доказывать преимущества своего «хангыля» (название корейской письменности) иностранцам. Это один из главных национальных символов и чуть ли уже не экспортный товар.

Корейская письменность «хангыль» — одна из самых молодых в мире. Используемые раньше в Корее китайские иероглифы были сложны, и многие простолюдины не могли их освоить. Тогда король Сечжон, который затем получил прозвище Великий, повелел создать понятную простолюдинам письменность и якобы сам лично активно участвовал в процессе. Ему в итоге и приписывают создание корейской азбуки. Приблизительный вариант новой письменности появился в 1444 году, пару лет ее доводили до ума, а в 1446 году был опубликован документ «Хунмин Чжоным», то есть «Наставление народу о правильных звуках».