Пауль Вернер Ланге - Континент коротких теней

Бушмены находились на первобытнообщинной стадии развития, занимались охотой и собирательством и кочевали группами от пятидесяти до ста пятидесяти человек в определенном, облюбованном данной группой районе. Во время сухого сезона они разделялись на отдельные семьи с примерно дюжиной членов. Кроме копий, метательных булав, луков и стрел с каменными или металлическими, как правило отравленными, наконечниками, выменянными у нама или банту, у них почти не было другого оружия или домашнего скарба, который их только обременял бы. Несколько корзин, мешков из шкур, а также страусиные яйца, используемые для хранения питьевой воды, составляли почти все их имущество на временных стоянках, которые они защищали от ветра сплетенными ветками. Разумеется, было бы неправильно отделять эту материальную культуру, напоминавшую каменный век, от духовной. Оставленные бушменами наскальные рисунки, их ярко выраженная любовь к музыке и особенно их чарующие сказки и легенды говорят о необычном мышлении и воображении этого народа.

Военные сцены. Наскальная живопись бушменов (Южная Африка)

Рассказ бушмена производит поразительное впечатление: бушмен изображает дикого зверя, высматривающего добычу, потягивается всем телом, играет мускулами под кожей, словно подкрадывающийся к дичи лев, подражает всем повадкам животного, о котором рассказывает; он завораживает слушателя своими движениями, хаосом душераздирающих звуков, ужимок и гримас. Даже не зная языка, получаешь зримое представление от таким образом рассказанной истории. То, что люди, существование которых почти исключительно определялось длившейся сутками охотой или утомительными поисками клубней и кореньев, имеют такую всеохватывающую склонность к сочинительству, приоткрывает одну из тайн нашего человеческого возвышения. Когда Спаррман посетил Капскую колонию, голландские поселенцы видели в бушменах только ненавистных похитителей скота и отстреливали их, словно зайцев, распространяя легенды о них как о тупоумном и свирепом народе. «Между тем ни готтентоты, ни эти бушмены, ни оседлые племена не расположены к насилию и мести», — утверждал швед. И если кто-то ему возражал, ссылаясь на то, что ученый никогда не был владельцем скота, то у него неизменно возникал вопрос, оправдывает ли благополучное существование коров и овец истребление многочисленных племен готтентотов и бушменов.

Третьим видным исследователем Африки того времени был шотландец Джеймс Брюс (1730–1794). Отправиться на Черный континент его побудили, вероятно, душевная травма, перенесенная в юности, а также неугомонный, эксцентричный характер. Брюсу, сыну состоятельного землевладельца, богатому, впечатлительному и одаренному молодому человеку, мир, очевидно, казался прочным и не требующим перемен: он так и не нашел слов для обличения ужасов работорговли, которых он не мог не заметить. Он предполагал посвятить себя теологии, однако отец настаивал на изучении юридических наук. Брюс избежал и того и другого и отправился в Лондон, чтобы стать служащим Ост-Индской компании 170 170 Ост-Индская компания была основана в 1600 году. Располагала широкими привилегиями в торговле с Индией и способствовала экономическому и военному проникновению туда английских колониальных властей. В 1858 году прекратила свое существование. . Там он влюбился в дочь виноторговца, женился и потерял ее через девять месяцев после свадьбы. Это случилось в Париже. Брюсу тогда было лишь двадцать четыре года. Он целиком отдался активной деятельности: изучал в Испании арабские рукописи, путешествовал по Западной Европе, а в 1762 году был назначен британским консулом в Алжире. Оставаясь в глубоком убеждении, что его ведомство никому не нужно, он продолжил свои путешествия и через шесть лет, будучи в Каире, вместе с итальянцем Луиджи Балуд-жани поднялся вверх по Нилу, к истокам священной реки. Обходными путями, переодетые в мусульманское платье, оба в 1769 году прибыли в эфиопский порт Массауа, а через год — в столицу страны Гондэр. Нельзя сказать, что встретили их там сердечно. Эфиопские владыки твердо придерживались политики изоляции. Кроме купцов, в основном греческих, европейцам крайне редко разрешалось посещать страну. В последний раз — в 1699 году — это был французский врач Шарль Понсе. Но Брюс (Луиджи Балуджани умер в Гондэре) кое-что умел, и это позволило ему предстать перед царским семейством. Он лечил от оспы и произвел очень хорошее впечатление своими знаниями, природным достоинством и благородным поведением — Брюс не увидел разницы между лондонским и эфиопским дворами. Лишь внешние проявления показались ему варварскими: непрекращающиеся феодальные раздоры, войны, солдаты, возвращающиеся домой с копьями, украшенными внутренностями побежденных врагов, зверский способ вырезания кусков мяса из живого крупного рогатого скота. Позже в Европе его сообщения о мерзостях гражданской войны никто не подверг сомнению, но о скоте, который так терзают, часто велись споры.

Уже в 1770 году вслед за эфиопской армией Брюс попал к водопаду Тис-Исат (Тис-Аббай), через который Голубой Нил вытекает из озера-истока, «Водопад был самым великолепным зрелищем, какое я когда-либо видел. Высота его значительно преувеличена. Миссионеры говорили, что высота падения воды составляет пятьдесят футов. Хотя измерение действительно очень затруднено… я смею утверждать, что она приближается скорее к сорока футам, чем к какой-нибудь иной величине. Вода в реке из-за дождей значительно прибыла и падала сплошной водяной массой шириной более половины английской мили. Она обрушивалась с такой неимоверной силой и с таким шумом и гулом, что я просто оглох и на какое-то время полностью лишился рассудка. Густая дымка или туман обволакивают водопад со всех сторон. Они висят и в вышине, и внизу над руслом, указывая его путь, в то время как самой воды совсем не видно. Это — одно из красивейших

Джеймс Брюс у истока Голубого Нила

и великолепнейших творений, которым пренебрегают из-за лжи какого-то подлого, фанатичного священника» 171 171 Bruce J. Travels to discover the Source of the Nile… Vol. 1–5. Edinburgh, 1790. .

Брюс ошибался. Водопад обрушивался с высоты 45 метров, и его ширина была значительно меньше, чем думал исследователь. Под подлыми и фанатичными священниками подразумевались миссионеры Педру Паиш и Жироме Лобу, которые скорее были рассудительными людьми, не только принимавшими участие в спорах по вопросам веры, но и оставившими очень ценные сведения об Эфиопии. С тем, что они увидели «дым без огня» на полтора столетия раньше, Брюс никогда не мог смириться. В ноябре 1770 года вместе с греческим купцом он тоже стоял у истока Малого Аббая. Наполнив кокосовую скорлупу водой, он провозгласил здравицу в честь короля Георга III Английского, Екатерины II Российской, а также некой Марии, такой же далекой. (Тостом за Екатерину Брюс хотел доставить приятное своему компаньону, борцу против турок; кем была Мария, пусть останется его тайной.)