Михаил Ахманов - Чехия. Биография Праги

Умолкла княгиня. Может быть, она бы еще говорила, но внезапно погас в ее глазах вещий огонь, словно дух пророчества ее покинул.

Сразу отправились люди за реку, в дремучий лес на холме, и нашли там человека, который все делал так, как описала Либуша. И стали на том месте строить город. Построили и надежно его оградили, особенно с запада, со стороны Страгова леса, чтобы город был неприступным. Глубокий ров и высокий вал окружили крепостную стену. Возвели над ней сторожевые башни, бревенчатые стены утыкали деревянными кольями и обмазали глиной, перемешанной с соломой, для защиты от пламени и огненных стрел. И назван был тот город Прагой, и царствовал он вместе с Вышеградом над всеми чешскими землями».

Этот отрывок рисует нам поэтическую картину девственных лесов, на месте которых ныне раскинулась Прага. Но если обратиться к прозе обыденной жизни, то выяснится, что Прага встала как раз там, где имелись подходящие для укреплений холмы и, главное, был удобный брод через реку. По нему издревле переправляли товары: с севера на юг везли соль и янтарь, а с запада на восток проходил путь, связывающий империю франков с Византией. Как известно, торговля — двигатель прогресса, а уж на перекрестье торговых дорог прогресс прямо-таки бьет ключом.

Предсказание о будущем величии города не было единственным; Либуша еще много о чем поведала своему народу: в каких горах искать золото, а в каких — серебро, где сокрыты в земле залежи свинца и олова, что за бедствия ждут чехов и с каким знамением явится к ним избавитель, младенец в золотой колыбели. Но нас все-таки больше интересует ее пророчество, связанное с Прагой, — тем более, что оно исполнилось еще при жизни княгини. Получается, что начало городу положила именно Либуша, и она же дала ему достойное имя. Так гласит легенда, но если опять вернуться к реальности, к археологическим раскопкам, то эти изыскания подтверждают, что около излучины Влтавы и места удобного брода люди жили еще в каменном веке. Укрепленные поселения возникли на правом и левом берегах реки в IX веке, и первыми были крепости Градчаны и Вышеград, резиденция чешских князей. Поскольку статус города Прага получила в 1232–1235 годах, то получается, что ей около восьмисот лет; однако, с другой стороны, если считать от основания первых поселений, возраст чешской столицы составляет уже более тысячи лет. По сравнению с такими гигантами, как Нью-Йорк, Пекин, Мехико и Москва, Прага не столь уж и огромна — в чешской столице сейчас обитают 1 300 000 жителей.

Прага знала времена величия, годы, когда город был столицей империи, резиденцией могущественных королей из династии Пршемысловичей и их преемников — германских императоров, вершивших судьбы мира, таких, как Карл IV. В эти эпохи город расширялся, строились новые храмы и дворцы, прокладывались новые улицы, в Прагу стекалась знать со всей Европы и, что гораздо важнее, люди науки и искусства. Прага знала страшные времена, когда город и его окрестности делались ареной кровавых мятежей и битв, погромов и религиозных распрей, причем бывало это не только в те дни, когда приходил неприятель — случалось, что одни пражане восставали на других, вышвыривали неугодных из окон, громили дома и лавки тех, кого считали чужаками. Прага знала времена забвения, превратившись на века из славной столицы в один из провинциальных городов Австро-Венгерской империи, где главенствовал немецкий язык, а чешский был едва ли не забыт, где все улицы и площади назывались по-немецки, где католическая церковь истребляла под корень протестантский дух. Но это забвение было политическим, а не интеллектуальным: даже в самые черные свои дни Прага привлекала художников и музыкантов, поэтов и архитекторов, и во все времена дивные таланты рождались и расцветали в ней — Божена Немцова, Бедржих Сметана, Франц Кафка, Антонин Дворжак, Карел Чапек, Альфонс Муха, Ярослав Гашек и многие, многие другие.

Мы должны непременно отметить, что не все пражане являлись чехами, так как на протяжении веков Прага была городом интернациональным. В Прагу приезжали и трудились во славу ее датчане и французы, итальянцы, британцы, немцы и сыны других народов. Но кроме этих паломников, очарованных Прагой и оставшихся в ней навсегда или на долгие годы, было здесь, конечно, и постоянное население, те, кого мы называем пражанами-богемцами. Они делились на три группы: большинство составляли чехи, а кроме того имелись многочисленная еврейская и, несколько меньшая, немецкая, общины. Ясно, что пражские немцы говорили на немецком языке, и он же, начиная с XIX века, стал родным для почти всех евреев, носивших, в основном, немецкие фамилии. Согласно указу австрийского императора Иосифа II, изданному в конце XVIII века, всем евреям предписывалось взять немецкие фамилии и говорить на немецком языке, а не на идише. Что до чехов, то знать, духовенство и просто образованные пражане в Средние века говорили и писали скорее на латинском и немецком, чем на чешском. Так, великий чешский просветитель, мыслитель-гуманист, писатель и педагог Ян Амос Коменский (1592–1670) в основном творил на латыни, а на чешском написал только одну книгу — «Лабиринт мира и рай сердца», но зато какую: эта книга заложила основы чешской литературы.

В более позднее время немецкий был родным для многих чешских интеллектуалов и деятелей искусства: например, для композитора Бедржиха Сметаны и скульптора Якоба Брокофа. Франц Кафка носил чешскую фамилию (редкий случай среди пражских евреев), но его родным языком был немецкий. Чешским он владел не хуже, однако свои знаменитые романы писал все-таки на немецком.

Кто из пражан на каком языке говорит и к какой принадлежит национальности — эти проблемы стали актуальными лишь в XIX столетии, а затем, уже в XX веке, завершились трагедиями: вспомним массовое уничтожение евреев в период фашистской оккупации и высылку судетских немцев после окончания Второй мировой войны. В эпоху же более раннюю, во времена Яна Гуса и Яна Жижки, гораздо важнее была принадлежность к религиозной конфессии: иными словами, протестанты и католики, невзирая на то, на каком языке они говорили, жестоко расправлялись друг с другом, и, разумеется, те и другие били иудеев.

Итак, в двух первых главах мы коснулись момента, с которого начинается любая биография — волшебного мига рождения. Когда речь идет о человеке, можно без труда назвать конкретный год и день; однако с городом все не так просто, ибо города не появляются на свет в одночасье. Их возводят веками, и долгое, долгое время будущий город можно уподобить эмбриону, который последовательно проходит все стадии развития: сначала — обитающие в пещере дикари-охотники, потом — несколько хижин и крохотные поля при них, а через пару сотен лет — бревенчатая крепость на холме и огромное (по древним понятиям) поселение на пятьдесят дворов, с тысячей жителей. Это уже город или еще нет?.. Вопрос, как говорится, на засыпку. Лучше не будем спешить, а дождемся момента, когда князь или король тех далеких времен, какой-нибудь Отакар или Вацлав, сам об этом не объявит, рассудив, что его резиденция не хуже Константинополя и Рима. С Прагой это случилось в XIII веке, в правление славных королей, последних Пршемысловичей.