Генрих Гунн - Две реки — два рассказа

Но и это не все из того, что происходит на комбинате. В процессе целлюлозно-бумажного производства утилизуются отходы, из которых вырабатываются этиловый спирт, кормовые дрожжи и другие виды продукции. Есть лесохимический завод, выпускающий канифоль и кислоты. Есть завод древесноволокнистых плит. На коре с мазутом работают топки второй очереди ТЭЦ.

Едва ли не самый легкий предмет — бумажный лист, но попробуйте поднять кипу. Так и бумажное производство — только со стороны может показаться легким, а на деле относится не к легкой, а к тяжелой промышленности.

Котласский ЦБК имени 50-летия ВЛКСМ ордена Трудового Красного Знамени еще молод. Правда, строительство его задумано было еще до войны, но началось только с 1953 года. В 1961 году комбинат вступил в строй, в 1965 году была введена в строй вторая очередь, сейчас строится третья. С вводом на полную мощность Котласский ЦБК будет давать половину всей выпускаемой в стране бумаги для глубокой печати.

Вот что произошло невдалеке от того невзрачного городка, который мы с другом увидели двадцать пять лет назад…

Но и это еще не все даже в беглом рассказе о комбинате. В двух километрах от него расположена Коряжма, поселок бумажников. Монастырские здания и кедровые рощи по-прежнему расположены на окраине поселка, а сам поселок (по административному делению он поселок городского типа) вернее назвать городом. У него облик нового города, построенного по современным стандартам. Типовые дома, широкие проспекты, площади, клубы, кинотеатры, магазины, профилакторий. В поселке проживает тридцать пять тысяч жителей. Ему еще предстоит расти и строиться. У него много забот. Комбинат расширяется, приходят новые рабочие, а жилищное строительство отстает. Котлас, чье имя в названии комбината и в чьем подчинении находится поселок, вроде бы недалеко — тридцать восемь километров по железной дороге от станции Низовка и рекой примерно столько же, а шоссе пока нет. До сих пор нелегко на Севере решить проблему бездорожья.

Нет, не все просто складывается на Севере, и не смогу нарисовать я идиллических картин. Да и вряд ли похвалят за это сами северяне. Это мы с другом, наивные путешественники, четверть века назад искали таких картин. Искали их, судя по литературе прошлого, а уже Котлас показал нам, что Север не таков, что иной его облик. Тогда мы многого не понимали и не замечали, простим себе по молодости, теперь нельзя не заметить того, что перед глазами, — его великой работы.

Реки Сухона и Северная Двина составляют единый водный путь. Путь этот известен был людям с незапамятных времен, и до начала нашего века был он главной дорогой на Север. Почему же не имеет он единого названия, а делится на две реки? Потому что так это и есть, у каждой из рек свой облик и свой характер. Сухона течет из земель вологодских. Сухона — значит сухая река, мелководная. Пройдя пятьсот шестьдесят километров, сходится она с Югом у горы Гледень, и начинается не похожая на обе Северная Двина. Но это еще не та могучая река, воспетая в песнях, прозванная народом «кормилицей Севера», не хватает ей шири и полноводья, потому и зовется она на семидесятипятикилометровом протяжении Малой. Ей навстречу из земель коми, пройдя тысячу сто километров, устремляется Вычегда, Эжва, по-коми означает «желтая вода». И не бурно сталкиваются обе реки, и не впадает одна в другую, а плавно сливаются, обе повернув в одном направлении, и, ни одна другой сестре не уступив первенства, дают начало Большой Северной Двине, которой более шестисот километров идти вдоль людных берегов «к Архангельскому городу, к корабельной пристани».

По имени реки называется эта земля Двинской, или Подвиньем, она и открывается перед нами. Открывается за мелями, за песками, за островами, за лугами, открывается селениями на высоких берегах, лесными далями, просторными плёсами. И просторно, неторопливо и споро течет время в пути по реке.

По-разному начинали прежде путь на Двину: одни от Великого Устюга, другие от Соли Вычегодской — в то время, когда город Котлас не стоял, — и, проплыв пятьдесят верст Большой Северной Двиной, оказывались у первого двинского города Красноборска.

Городов встарь по Двине было больше, чем теперь. Сейчас Котлас и Архангельск, а прежде были Красноборск, Емецк, недолгое время просуществовавшая крепость Орлецы, Холмогоры, древняя столица Севера. Иные понятия у нас теперь о городах, ни один из названных прежних двинских городов не подходит теперь под это понятие. Так и Красноборск ныне по административному делению село, хотя и центр большого района. Но все-таки ведь был городом, и имя у него городское. Будем же называть его в уважение к историческим сединам если не городом, то хоть городком.

Красноборск… Городок на красном бору. Красивое название. Он и стоит красиво, и залюбуешься им, подплывая на теплоходе, когда по левому возвышенному берегу откроется зеленая слитная масса, в которой живописно пестрят крыши домиков. Поднимаешься от пристани на береговой откос, и тебя встречает аллея старых дедовских берез. Березы на Севере не столь величественно-стройные, как в среднерусской полосе, они несколько приземистее, корявее, но, как везде, прекрасны эти веселые, звонколистые деревья.

Уже первые впечатления душевно располагают путника к симпатичному городку. Приятно пройти его набережной, особенно в вечерний час, окидывая взглядом широкий речной простор и ряд одноэтажных деревянных домиков, уютно пристроившихся друг к другу, наблюдая спокойную жизнь их обитателей, а потом присесть где-нибудь на скамеечке и смотреть в речную даль в розовом блеске долго не гаснущей северной зари… Есть своя тихая светлая поэзия в таких вот небольших далеких городках!

А самого красного бора нет в Красноборске. Стоял здесь бор в те давние времена, когда возникло на этом месте первое поселение, но когда это было?

Многие небольшие ныне городки и села имеют в прошлом глубокую историческую память. Велик на Севере был некогда Устюг, знатен был Сольвычегодск. Только памятники старины напоминают теперь о их былом величии. В Красноборске же и памятников старины не сохранилось, и никакими, кажется, значительными событиями не ознаменовано его бытие… Вот, к примеру, что говорится о нем в старом дореволюционном справочнике:

«Заштатный г. Красноборск, Сольвычегодск. уезда.

Красноборск находится на Сев. Двине, в 611 в. от Вологды. Жителей в нем 840 душ обоего пола; когда он возник, в точности неизвестно, лишь в 1680 г., как видно из летописей, по указу Федора Алексеевича был передан Соловецкому монастырю. В 1780 г. преобразован в город Велико-Устюжской обл., а в 1803 г. обращен в посад Сольвычегодск. уезда. В настоящее время он служит торговым центром. В нем бывает 5 ярмарок — Алексеевская с оборотом до 150 тыс. руб. Является административным пунктом. Здесь живут: земский врач, становой пристав и земский начальник. Красноборск — родина художника Борисова».