Максим Зверев - Конец белого пятна. Повесть

Здесь решили разбить лагерь.

Погода стояла осенняя, с ветрами. Утром без ватника нельзя было выходить из палатки. Начал выпадать иней. Над пустыней днем и ночью проносились птицы, спеша на юг. По ночам разноголосые концерты куличков оглашали безмолвные места.

Особенно интересным оказался район Тамгалы-Тас. На плитах песчаника в беспорядке были высечены тамги — знаки различных казахских родов. Среди них были и недавние письмена.

От Кендырлыка экспедиция двинулась на север, в Присарысуйские пески Саменкум. Среди барханов по котловинам приютились колхозные аулы. Раньше в песках были только выпасы. Теперь здесь осели карсакпайские казахи. Эти места были родиной Даукена, и колхозные аулы были для него неожиданностью. Живя последние годы в Сузаке, он и не слышал о том, что на его родине близость грунтовых вод позволила успешно заниматься среди песков не только животноводством, но и земледелием. Колхозники покорили пустыню. Пшеница, просо, арбузы и дыни росли на песках!

Целые сутки провела экспедиция у гостеприимных колхозников.

Бензина оставалось мало. Поэтому, несмотря на то, что северная часть пустыни была почти не исследована, приходилось скорее возвращаться к Чу.

Об этом узнали колхозники и предложили Селевину верблюдов.

Это предложение всеми участниками экспедиции было принято с радостью.

В благодарность за верблюдов колхозникам подарили походный радиоприемник.

Экспедиция на верблюдах выехала в пустыню, направляясь к реке Сары-Су.

На следующий день экспедиция только под вечер дошла до зарослей баялыча и саксаула. Здесь можно было набрать сколько угодно дров и сварить ужин на костре.

— Привал на ночевку! — объявил начальник экспедиции.

— Чёк, чёк! — закричал Даукен, дергая за повод своего верблюда. Усталое животное послушно легло. Остальные верблюды тоже легли, и участники экспедиции занялись каждый своим делом. Даукен ловко развязывал волосяные арканы и снимал вьюки. Застучал топор. Быстро установили палатку. За несколько минут площадка приобрела обжитый вид.

— Экономьте воду, товарищи, — предупреждал Селевин, — до реки нам остался еще большой дневной переход, а вода на исходе. — Он уселся у входа в палатку и занялся очередными записями в дневнике.

Когда стемнело, у костра собрался весь отряд. Все с аппетитом набросились на ужин. После ужина крепко заснули, утомленные большим дневным переходом. Костер погас. Ни один звук не нарушал тишину ночи. Только после полуночи где-то далеко заухал филин.

Под утро сильно похолодало. Проводник вылез из палатки и принялся раздувать костер. Вскоре веселый огонек забегал по хворосту, и над костром повис чайник.

Вслед за проводником проснулся Борис и отправился собирать дрова. Ночная жизнь пустыни оставила свои красноречивые записи крохотными ямками множества следов. Вот здесь пробежали по песку жуки-чернотелки, змея провела извилистую борозду, а дальше россыпью шли тысячи следов ежей, ящериц и песчанок.

Едва показалось солнце, как от слабого еще ветерка небольшие холмики закурились «дымком». Через час ни одного следа не останется на песке.

Борис набрал охапку хвороста и направился к лагерю. Проходя мимо небольшого обрыва, студент увидел громадные кости ног и позвонки шеи, по-видимому, остатки скелета огромной птицы.

Борис бросил хворост, осмотрел кости и быстро пошел к лагерю.

— Виктор Алексеевич! — сказал он, просовывая голову в палатку. — Я нашел какой-то огромный интересный скелет!

Через несколько минут все уже были около находки.

— Товарищи! Да это же скелет гигантского первобытного ящера траходонта! Он жил на земле шестьдесят пять миллионов лез назад. — От волнения у Виктора Алексеевича перехватило дыхание и он закашлялся. Находка имеет огромную научную ценность! Она дороже всех исследований северной части пустыни!

Борис принес аппарат и сделал несколько снимков.

— А что это выглядывает из песка? — воскликнул он. Около скелета в песке виднелся какой-то круглый серый предмет.

— Несомненно, это — окаменелое яйцо ящера! — взволнованно пояснил Виктор Алексеевич, бросаясь к новой находке.

— Селебе! — Даукен коснулся рукой плеча Селевина. — Ехать надо. До реки шибко далеко, не дойдем до вечера. Что без воды будем делать?

— Да, да, конечно, пора!.. Но мы вернемся сюда, как только пополним запасы воды, вернемся и выкопаем скелет.

— Как же мы найдем это место, ведь наши следы занесет песком?

— А мы на бархане сигнал поставим.

После отъезда экспедиции около места стоянки осталась трепещущая на ветру белая простыня, крепко привязанная к кусту самого высокого саксаула.

Только после полудня белая точка на горизонте как будто стала растворятся в колеблющихся струях раскаленного воздуха.

Зоолог забеспокоился: «Найдем ли мы ящера? Простыню видно только километров за пять. Если даже уклониться немного в сторону…»

— Второй сигнал надо ставить, — прервал его мысли проводник. — Первый стал плохо виден.

— Да, да, конечно!..

«Как я сам не сообразил…» — подумал Селевин.

Вторую простыню прикрепили на вершине песчаного бархана к кусту тамариска. Спустя три часа позади осталась третья простыня. Ее было видно до самого вечера.

Сумерки наступили раньше, чем экспедиция добралась до реки. Пришлось ночевать без воды. Утром чуть свет тронулись дальше. Когда скрылась за горизонтом последняя простыня, далеко впереди блеснула река.

Верблюды сразу прибавили шаг, и через час все жадно пили, припав к быстрым струям реки.

Река в пустыне — это совсем не то, что обычная река. На ее берегах нет ни лугов с пышными травами, ни кустарников с певчими птицами. В нескольких метрах от берега уже ничто не напоминает о том, что находишься около реки. Она течет среди раскаленных барханов, с каждым километром делаясь все мельче и, наконец совсем теряется в песках.

Весь остаток дня отдыхали на берегу реки. К скелету ящера решили выехать завтра с рассветом, взяв с собой недельный запас воды.

Вечером все собрались у входа в палатку. Ужин был необыкновенный: уха из свежей рыбы! У запасливого Даукена оказались с собой рыболовные крючки, и они с Борисом без труда наловили сазанов.

— Не нравится мне, что сегодня песчанки не свистят, — мрачно сказал Кисанов, сплевывая мелкие рыбьи кости. — Как будто вымерли все.

— Да, действительно, — ответил Виктор Алексеевич, — обычно они бегают до самой темноты. Что это сегодня с ними?

— Погода переменится. Это верная примета.

— Но ведь закат сегодня такой же, как и вчера и вообще все эти дни, возразил Виктор Алексеевич.

Проводник ничего не ответил.

Улеглись сразу же после ужина. Под утро всех разбудил ураган. Палатку сорвало бешеным порывом ветра…