Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

С этой целью граф договорился с богатым банкирским домом в Мехико и основал компанию «Ресторадора». 17 февраля 1852 года Мексиканская республика уступила этой компании рудники Аризоны, очень богатые, неразрабатываемые из-за соседства апачей. Рауссет-Бульбон, заручившись письменным обязательством генерала Агилара, губернатора Соноры, обязался облегчить разработку и изгнать из провинции наводнивших ее опасных дикарей. Предприятием заинтересовались самые высокопоставленные лица, население Соноры считало его огромным благом, и граф получил официальную поддержку мексиканского правительства. Итак, все шло наилучшим образом.

Располагая солидными рекомендациями от чиновников, граф собрал отряд из 270 человек, которые 1 июня 1852 года высадились в Гуаймасе под приветствия местного населения.

Но за это время сформировалась конкурирующая с «Ресторадорой» компания и стала претендовать на владение рудниками Аризоны. И во главе этой новой компании, вступившей в борьбу за уже отданные прииски, стояли как раз те, кто поддержал Рауссета при создании «Ресторадоры»! В Мексике, этой классической стране коррупции и вероломства, подобная вещь никого не удивляет. Лица, о которых идет речь, были просто-напросто куплены акционерами новой финансовой компании и, бессовестно поправ закон, не позволили графу с его отрядом выступить из Гуаймаса. Преданному еще и полковником Хименесом, который сопровождал его в качестве представителя компании «Ресторадора», графу оставалось только вытащить шпагу или опозоренным вернуться в Сан-Франциско.

Тогда он написал заинтересованным лицам в Мексике срочные письма; надежный человек был отправлен в Сан-Франциско за подкреплением, другой отправился в Масатлан [573] Масатлан — порт на тихоокеанском побережье Мексики в штате Синалоа. с той же целью, а отряд отступил 23 сентября к Эрмосильо. 29-го он стал лагерем в Сан-Лоренсо и на следующий день — в Маделене, где каждый год происходили большие праздники, которые позволили французам устанавливать связи со всей Сонорой.

Рауссет получил уведомление, что ему грозит обвинение в мятеже; но одновременно ему было сделано предложение от имени местных властей северных поселений штата, ожесточившихся против своего правительства, которое отдало индивидуальным предприятиям деньги, предназначенные для охраны Соноры от индейцев.

Чувствуя себя уверенно с внезапно предложенной ему поддержкой, обещающей гарантию материального благополучия, Рауссет-Бульбон, к тому же подталкиваемый его людьми, больше не колебался. Он форсированным маршем отправился на юг с отрядом в двести пятьдесят три человека, из которых сорок два были на лошадях; артиллерия, обслуживаемая двадцатью шестью людьми, почти все моряки, имела два камнемета и два бронзовых орудия малого калибра. Эта маленькая, плохо одетая, но хорошо обученная, хорошо вооруженная армия, управляемая отважными командирами, продвинулась к Эрмосильо. Ступая почти босыми ногами, бравые солдаты прошли за семь дней пятьдесят две испанские лиги, или около трехсот семидесяти километров [574] Одна испанская лига равняется примерно 5,6 км, а значит, расстояние в 52 лиги составит около 290 км. .

Эрмосильо с 12 000 душ населения, защищенный укрепленным мостом и стенами, обороняемый индейцами, национальными гвардейцами и регулярными войсками, послал парламентеров к Рауссету, чтобы с кастильским хвастовством заставить его отойти. Тот пожал плечами, вытащил часы и холодно сказал:

— Сейчас восемь часов; через два часа я атакую город; через три часа буду в нем хозяином.

Вот что он сделал. Город, атакованный с десяти точек с невероятной отвагой, был захвачен. У Рауссет-Бульбона было убито семнадцать человек и двадцать пять ранено. Мексиканцы потеряли около двухсот и оставили в руках победителя много имущества и пленных.

Эта победа, получившая в Старом и Новом Свете огромный резонанс, была, против всех предположений, бесплодной. Влиятельный человек, который должен был послать мексиканским союзникам сигнал к восстанию, обманул ожидания. Там ждали напрасно, и в момент, когда Рауссет начал действовать самостоятельно, его сразила болезнь, возможно от яда. Армия тихо отошла к Гуаймасу; умирающего графа унесли на носилках. За три недели, которые потребовались для его выздоровления, мексиканское правительство сумело организоваться, и всякая помощь стала невозможной; Рауссет вынужден был вернуться в Сан-Франциско, где его восторженно приняли.

Тем временем со всех сторон вспыхнуло восстание, но слишком поздно. Генерал Санта-Анна, который только что снова захватил власть, призвал графа в Мехико, обещал ему исправить несправедливость своих предшественников, попросил у него карту, осыпал ласковыми словами и отложил до бесконечности выполнение своего обещания. Заключается первый договор и аннулируется под ничтожным предлогом; Рауссет теряет терпение; тогда ему предлагают полк в мексиканской армии. Он гордо отвечает, что просил не милости, а справедливости. Санта-Анна рассердился, и не менее рассерженный на диктатора граф учинил против него заговор вместе с недовольными генералами. Его собирались арестовать, но француз, вовремя предупрежденный, ускользнул. После возвращения в Сан-Франциско он занялся вербовкой новых сторонников для второй экспедиции, нашел капиталы и приготовился для нового десанта в Сонору. В разгар этих хлопот Рауссет узнал, что Санта-Анна продал Сонору американцам. Это перевернуло все его планы. Но и это еще не все, судьба угрожала ему другими и более страшными разочарованиями. Один негодяй, которому он доверил свою переписку с участвующими в его заговоре генералами, предал его и передал все письма диктатору. Рауссет тотчас был объявлен вне закона, и сразу же были аннулированы договоры, заключенные с акционерами его будущей компании в Соноре. Но тем не менее он решил бороться до конца, надеясь, что переворот, который произошел в Эрмосильо, поправит его дела.

С большим трудом он смог собрать 300 человек, преодолел с ними 800 лье, отделяющие его от Гуаймаса, сумел ускользнуть от крейсеров и в момент, когда его собрались арестовать в Сан-Франциско, высадился в Соноре. Он нашел спокойно обосновавшихся в казарме Гуаймаса нескольких своих соратников, опередивших его. Город был абсолютно спокоен, и мексиканские отряды проявляли явную симпатию к французам. Но эта гармония недолго длилась. Графу довелось вести дела с преемником генерала Ианеса, тот сначала был очень любезен, но самые абсурдные, умышленно распространяемые наветы привели к возникновению частых и бурных ссор. Несколько французов было убито, а другие, атакованные на виду у всех, были вынуждены защищаться от мексиканских солдат, прибывших из глубины страны для укрепления гарнизона. Наконец наступил момент, когда уже нельзя было бездействовать, и Рауссет, видя, в какой постоянной опасности находятся его соратники, отдал приказ атаковать казарму, чтобы предупредить события. Несмотря на стремительность яростной атаки и сверхчеловеческую отвагу, маленький отряд, страшно поредевший, был разбит. После трехчасовой битвы, в которой он потерял сто человек из трехсот, Рауссет, окруженный многотысячным противником, был схвачен.