Луи Буссенар - Приключения знаменитых первопроходцев. Америка

Этой первой экспедиции, начавшейся в последние месяцы 1524 года [162] Писарро отплыл на своем судне 14 ноября 1524 года. , воспрепятствовали сильные грозы и вспышка жестокой лихорадки, разразившейся в маленьком отряде. Не обладая выносливостью и самоотверженностью солдат Бальбоа или Кортеса, люди Писарро начали жаловаться и потребовали возвращения в Панаму. Им пришлось сражаться с индейцами, обследовать реку Биру, осаждать индейскую деревушку, впоследствии названную Пунта-Кемада, где Писарро лишился глаза, собрали достаточно большую добычу и вернулись в Дарьен. В общем это был ничтожный успех. Писарро и оба его компаньона, возбужденные роскошью увиденных земель, захотели попробовать вторгнуться туда еще раз. Вторую экспедицию удалось подготовить благодаря доброй воле наместника Педро Ариаса (Педрариаса), надеявшегося получить от нее большую выгоду. Ведомые лоцманом Бартоломе Руисом, Писарро, Альмагро и шестьсот человек, весь состав маленького экспедиционного корпуса, прибыли в Такамес. Они увидели плодородную страну с достаточно развитой индейской цивилизацией, нашли золото в украшениях и в предметах обихода и решили все это прибрать к рукам. Но Писарро, не чувствуя в себе достаточно сил, удалился на маленький островок Гальо, пока Альмагро, всегда неутомимый, несмотря на свой возраст — ему было около шестидесяти, — вернулся в Панаму за подкреплением. Педрариаса там больше не было. Заменивший его наместник Педро де лос Риос был категорически против экспедиции. Он отказал в какой-либо субсидии и отправил Альмагро обратно к Писарро с требованием немедленно вернуться со своими людьми.

Этому приказу, полностью дезорганизовавшему его войско, Писарро, как прежде Кортес, отказался повиноваться. Он начертил своей шпагой на прибрежном песке прямую линию и сказал своим солдатам:

— Пусть все трусы и малодушные, у кого не хватает смелости, чтобы завоевать славу и приобрести огромные богатства, переступят эту черту и вернутся на корабль, а тот, кто верит в будущее, останется со мной.

С ним остались только двенадцать человек!

Авантюрист покинул остров Гальо, где не чувствовал себя больше в безопасности, укрылся на острове Горгона и прожил здесь пять месяцев, дожидаясь возвращения Альмагро, снова отправившегося к наместнику, чтобы склонить его на свою сторону и привести помощь. На этот раз посланец преуспел, но помощь в действительности была слишком мала, чтобы такой человек, каким был Писарро, осмелился отправиться на завоевание богатых стран, один вид которых его гипнотизировал. Экспедиция взяла курс на Ту́мбес в заливе Гуаякиль, королевский город, полный роскоши и богатства, но и очень хорошо защищенный. Писарро, не желая довериться случаю и компрометировать даже частичной неудачей свое предприятие, на которое он возлагал большие надежды, продолжал в течение нескольких месяцев вести наблюдения. Он изучил страну, очертания ее берегов, ресурсы, язык, сумел расположить к себе участников похода, а потом, считая, что наступил благоприятный момент, отправился в 1528 году в Панаму, просить у наместника достаточной поддержки.

Поскольку последний не мог себе позволить сократить и без того уже очень немногочисленный контингент, которым располагал, Писарро по совету своих единомышленников отправился в Испанию просить помощи у самого Карла V и сумел привлечь того на свою сторону, призвав на помощь страстное, хотя иногда и грубое красноречие, и тем самым сумев завоевать монаршье доверие. Король предоставил ему концессию на двести лье завоеванного побережья к югу от реки Сантьяго, где кончалось наместничество Панамы; кроме того, он присвоил ему титулы главнокомандующего и вице-короля. Патер Луке был назначен епископом новых земель [163] Луке был награжден почетным титулом «защитник-охранитель перуанских индейцев». , а Диего Альмагро, в ожидании лучшего, комендантом крепости, которая будет построена в Тумбесе [164] На самом деле Альмагро был назначен губернатором Тумбеса и получил еще 300 тыс. мараведи (Писарро, кроме перечисленных должностей, получил от короля и 750 тыс. мараведи). .

Писарро нанял сотню людей, собрал немного денег и вернулся в Панаму, чувствуя себя сильным благодаря поддержке короля, позволившей ему получить субсидии. Третья экспедиция была немедленно сформирована. В нее входили три малых корабля, две сотни пехотинцев и сорок всадников.

Задувшие вдруг ветра задержали экспедицию, вынудив ее лавировать севернее Тумбеса. Чтобы помощники не томились в ожидании, командир бросил им на съедение маленький городок Коак, где они нашли неплохую добычу. Полностью разграбив город, Писарро смог послать в Панаму значительную часть награбленного, прельстить таким образом новых компаньонов и склонить их присоединиться к его авантюре. Затем он отправился на остров Пуно, где встретился с теми, кто должен был доставить новых рекрутов.

Ожидание было долгим. Чтобы разогнать скуку, несколько раз ввязывались в перестрелки с индейцами Пуны, однажды в стычке погибли четверо солдат, что вызвало страшный гнев среди белых.

Наконец Эрнан де Сото и Себастьян де Беналькасар привели подкрепление, около шестидесяти отпетых негодяев, которыми надо было управлять железной рукой, да и оба новоявленных начальника были достойны своего элитного корпуса.

С тремя сотнями этих людей Писарро вскоре сумел завоевать Перу.

Вот как Прескотт [165] Прескотт Уильям Хикклинг (1796–1859) — американский историк, автор капитальных трудов по истории завоевания Мексики (3 тома, 1843) и Перу (2 тома, 1847). , бывший сначала историком Кортеса, а позднее описавший приключения Писарро, излагает ситуацию в Перу до того, когда она попала в руки отважного конкистадора:

«Манко Капак и Мама Окльо, муж и жена, импозантного вида, пышно одетые, с великолепными украшениями, появились однажды на берегах озера Титикака перед индейцами региона, назвав себя детьми солнца и утверждая, что отцом на них возложена миссия “наставлять людей их племени и дать им счастье, полностью изменив нравы и обычаи”. Они соблазнили таким образом многочисленные племена индейцев, разделенных мелочным соперничеством, и, примирив между собой, организовали в централизованное государство и в конце концов привели всех на равнину, где и был основан город Куско. Манко Капак и Мама Окльо стали королем и королевой нового народа и начали таким образом династию инка [166] «Инка» на языке индейцев кечуа означает «господин». , или детей Солнца, имя которого впредь будут носить монархи Перу, примерно с 1150 года, до испанского завоевания. Манко Капак упразднил человеческие жертвы, обучил индейцев внутренне поклоняться Великому Пачакамаку, душе мира, высшему богу в образе Солнца, низшему видимому богу и создателю [167] Это не совсем так: Пачака́мак был богом «третьего поколения» людей, или «диких людей», уничтоженных потопом. У прибрежных перуанских индейцев Пачакамак почитался как бог-создатель, сын солнца; индейцы кечуа отождествляли его со своим верховным божеством Виракочей. . Учредив культ Солнца, Манко Капак установил административную, юридическую, военную иерархию и утвердил законы, жестоко пресекающие воровство, убийство, прелюбодеяние и праздность. Короче, он разработал все основные положения абсолютной патерналистской монархии, видевшей ребенка в каждом подданном и большую семью в объединении всех тех, кто составляет государство инка».