Кристофер Стюарт - Страна джунглей. В поисках мертвого города

Спустя два часамы покинули Рио-Куйямель и вышли в гораздо более широкую Патуку, одну из самых длинных рек Центральной Америки. Спустившись с нагорья Оланчо, она несет свои воды вдоль никарагуанской границы и в конечном итоге приводит к топким болотам и неисследованным джунглям Москитии, где живут индейцы и, по мнению многих исследователей, находится потерянный город. Патука более 250 километров бежит по извилистому руслу среди джунглей, потом превращается в полноводную реку, местами достигающую полутора километров в ширину, и, наконец, изливается в Карибское море. До приезда в Гондурас я не раз слышал, что Патука – одна из главных магистралей транспортировки наркотиков и что на ее водах время от времени разгораются самые настоящие кровавые войны между местными наркокурьерами и военными. Мне рассказывали о «питпанах», до краев нагруженных кокаином, и обитающих на ее берегах беглых преступниках из Америки. Мы попали на Патуку в самый паводок. Точно такие же обстоятельства вынудили Морде оставить свой потерянный город. Миллиарды новых ручьев и притоков изливались в реку из глубины леса, подмывая берега, с корнем вырывая деревья и наполняя Патуку смертельно опасным для нашей лодки мусором.

Начался очередной ливень, и мы добрых полчаса жались друг к другу, накрывшись куском черного брезента. Когда я в следующий раз высунул голову, оказалось, что лодка пристала к берегу. «Что происходит?» – спросил я.

«Понятия не имею», – простонал в ответ Крис. Вокруг не было ничего, кроме мокрых джунглей.

Командир пиратов вылез из лодки на берег и стряхнул воду со своего сомбреро. «Грингос», – обратился он к нам и заявил, что ранее оговоренная плата за проезд его не устраивает. Его приспешники встали по обе стороны от него, стерли с лица улыбки и положили руки на пояс, поближе к оружию. Я понял, что у нас очень большие неприятности. Старший снова сплюнул. Теперь он хотел $300.

Крис попытался его урезонить, но пират покачал головой и жестом показал на высокие горы. В конце концов мы заплатили ему $200, но я не был уверен, что этим все закончится. Что мешало ему вновь потребовать доплаты… или ограбить нас, а то и просто убить и забрать себе все наши вещи? Бандит мог пойти на риск и избавиться от нас, понимая, что этот риск окупится одним только нашим снаряжением. А ведь он еще не знал, что на дне одной из сумок была спрятана резервная тысяча долларов.

Мы продолжили путь, но совсем скоро главарь сказал: «Сегодня дальше уже не пойдем». Близилась ночь, а в темноте, по его словам, передвигаться по реке становилось слишком опасно. «Я доставлю вас на место завтра», – пообещал он. Мы пытались спорить, но все было бесполезно. Он кивнул головой в сторону покрытого деревьями и ползучей растительностью холма, на верхушке которого из зарослей торчала деревянная хижина с металлической крышей, и направил лодку к берегу. «Переночуем здесь», – буркнул он.

Главарь сказал, что его зовут Эрнесто. О том, чем они занимались на реке, он говорил расплывчато и неохотно: «Здесь интересно… Чего мы тут только не делаем!» Он хохотнул и рубанул воздух рукой, словно показывая, как топор вонзается в ствол дерева… или в чью-то шею. Наступила темнота, мы расселись вокруг очага внутри двухкомнатной хижины Эрнесто и смотрели на только что засаженное им кукурузное поле и непроходимые дебри, начинавшиеся сразу за его границей. Построенный из свежих сосновых бревен дом Эрнесто стоял на невысоких сваях, и в нем были деревянные полы. По сравнению со всеми остальными домами, где нам уже пришлось останавливаться, он казался настоящим дворцом. В тени дома мы заметили еще не меньше пяти других мужчин. У одной стены стояли мачете и ружья, на балках под потолком висела одежда. Эрнесто был властелином этого маленького государства.

Когда молодая черноволосая женщина начала варить на огне кофе, Панчо с Анхелем сказали, что хотят спать, и отправились на улицу развешивать свои гамаки. «Скоро будет совсем темно», – сказал Эрнесто, взмахнув рукой в тягучем сыром воздухе. В свете костра блеснули его золотые зубы. Женщина разлила кофе, мы выпили его почти в полном молчании, а потом они с Эрнесто ушли в другую комнату. Стоны, которые послышались чуть позже, могли доноситься до нас и оттуда, и из окружающих нас джунглей.

«Ну, и что ты думаешь?» – спросил я у Криса.

«Долгая будет ночь…»

До любых мощеных дорог отсюда нужно было добираться сутками, и я слишком вымотался, чтобы задумываться о побеге. Я не мог бы идти, даже если бы хотел. Да и куда нам было идти?Несколько мгновений я на чем свет стоит клял себя за глупость. Вот уже две недели я безостановочно куда-то ехал, плыл, шел… через пыльные города, на автобусах и джипах, по рекам, через горы. У меня порвались штаны и разваливались ботинки. Из мозолей сочилась серо-белесая жижа.

«Меня будто накачали наркотиками…»

«Бывает», – сказал Крис, за пару последних дней уже уставший выслушивать мое нытье.

«Я охренительно устал. Я не могу идти дальше».

Крис помотал головой.

«Это просто ад какой-то», – сказал я.

«Хуже».

Я был сыт по горло бобами и тортильями, энергетическими батончиками, чертовым переслащенным кофе. Мы немного помечтали вслух. «Сейчас бы чизбургер», – сказал я. Крис хотел самую навороченную пиццу из «Pizza Hut».

Я посмотрел на свои почерневшие от грязи руки и передумал: «А я, может, сейчас бы предпочел еде горячий душ». А потом добавил: «В каком-нибудь шикарном отеле».

Около часа назад я попытался помыться в реке, воображая, что свежая дождевая вода сможет очистить меня не только от физической грязи, полностью облепившей все мое тело, но и от копошащихся в голове мрачных, назойливых мыслей. Однако все пошло не по плану. Я разделся до трусов и сунул голову в мутную воду, но сразу же вытащил обратно, почувствовав, что у моей ноги пришвартовалась, уткнувшись в нее, какая-то деревяшка. Но это была никакая не деревяшка… Эта штука была такого же коричневого цвета, как размокшая ветка, только мягкая и округлая, да еще и с застрявшими в ней непереваренными зернышками кукурузы. Судя по всему, один из людей Эрнесто сходил облегчиться чуть выше по течению реки.

«Это просто ад какой-то», – повторил я.

В этот момент Крис снова заговорил о космическом скафандре. Он уже делал это, когда нам приходилось часами шагать под ливнем или палящим солнцем или когда чувствовал, что мы близки к истерике.

«В нем должен быть встроенный кондиционер, – описывал Крис костюм космонавта. – Он должен быть герметичен. А еще в нем должны быть моторчики, которые будут помогать взбираться в гору».

«А у моего пусть лучше будет реактивный ранец», – сказал я.