Геннадий Невельской - Подвиги русских морских офицеров на крайнем востоке России

В. С.Завойко распорядился переброской порта великолепно: еще не разошелся лед в Авачинской губе, как суда наши были вооружены. Лишь только тронулся лед, они вышли в море, забрав с собой все семейства и все имущество порта. Есаул Мартынов остался в Петропавловске начальником. Вскоре по уходе эскадры из Петропавловска туда явились англо-французы и, не найдя там ни судов, ни команд (кроме есаула Мартынова с несколькими жителями), сожгли казенные магазины и пошли в погоню за нашими судами в Японское море.

23 мая я получил уведомление из Де-Кастри, что через три дня после ухода нашей эскадры гуда пришли неприятельские суда и высадили десант с целью захватить кого-ли-бо, дабы узнать, куда ушли наши корабли. Не найдя в Де-Кастри ни одного человека, а равно и никакого имущества, кроме случайно оставленного мешка ржаной муки, которую неприятель рассыпал, неприятельская эскадра вышла из залива и направилась к югу, предполагая, как впоследствии оказалось, что наша эскадра не могла никуда уйти, кроме этого направления. Неприятель был твердо убежден, что в лиман из Татарского пролива войти невозможно из-за сплошной отмели, соединяющей Сахалин с материком. Этим обстоятельством оправдывался впоследствии начальник неприятельской эскадры.

27 мая я получил сведение с мыса Лазарева, что наши суда, стоявшие у этого мыса под прикрытием воздвигнутой на нем батареи, готовятся идти в реку, что имущество фрегата «Паллада» грузится на шхуну-баржу «Лиман» и на транспорты, которые вместе с корветом «Оливуца» пройдут в реку свободно, и что фрегат «Диана» погиб в Японии. Вместе с тем я получил известие, что к мысу Лазарева с 150 человеками команды фрегата «Диана» пришел на купеческом судне капитан 2-го ранга С. С. Лесовский, что адмирал Путятин выстроил в Японии шхуну «Хеда» и разместил команду фрегата на этой шхуне и двух зафрахтованных им для этой цели купеческих американских кораблях. На одном из этих кораблей начальником был С. С. Лесовский, а на другом Мусин-Пушкин, сам же адмирал Е. В. Путятин с капитаном 2-го ранга К. Н. Посьетом поместился на шхуне «Хеда». Степан Степанович из Японии пошел прямо в залив Де-Кастри; там он получил известие, что все наши суда в лимане, и немедленно отправился туда же. По выходе из залива, не имея возможности продолжать путь далее из-за густого тумана и штиля, он встал на якорь за северным входным мысом. Неприятель в это время был в заливе и производил рекогносцировку; только благодаря упомянутой случайности С. С. Лесовский счастливо избежал неминуемого плена, Мусин-Пушкин же, отправившийся из Японии с остальной командой фрегата «Диана», не был так счастлив: он пошел из Японии в Петропавловск и, не найдя там наших судов, направился в Аян; на этом переходе около Сахалина он был взят в плен неприятельскими крейсерами. Адмирал Е. В. Путятин на шхуне «Хеда» пошел из Японии также в Петропавловск и, не найдя там наших судов, направился в Татарский пролив; по пути он зашел в Императорскую Гавань, где узнал, что наша эскадра ушла в лиман, и немедленно туда же последовал, счастливо избежав, благодаря туману, неприятельских крейсеров, блокировавших берега Татарского пролива. У одного из неприятельских судов шхуна «Хеда» в густом тумане прошла под кормой. Адмирал Е. В. Путятин с К. Н. Посьетом в исходе июня вошли в Амур и потом к Николаевскому.

Между тем раз открытое сообщение по Амуру убедило в необходимости пользоваться им навсегда. Это еще более вызывалось и тогдашними военными обстоятельствами, и решением соединить в низовьях Амура все команды и суда наши, пришедшие из Камчатки и Японии. В Петербурге и в Иркутске осознали всю справедливость моих постоянных представлений, что всякие затраты на Петропавловск, Аян и т. п. пункты, совершенно отрезанные от Сибири, напрасны и что только в Приамурском и Приуссурийском краях мы можем твердо встать на отдаленном нашем Востоке. Вследствие переписки с Пекинским трибуналом внешних сношений о непропущенном в Пекин нашем курьере, полковнике Забаринском, генерал-губернатор извещал китайское правительство, что весной 1855 года он снова с войсками поплывет по Амуру для защиты края от вторжения в него англо-французов, и потому просил известить его о месте, назначенном для съезда уполномоченных, и ответ об этом прислать в Мариинский пост, на реку Амур (Кизи).

После этого был произведен второй сплав по Амуру, который был разделен на три отделения: 1-е отделение состояло из 26 барж, под начальством самого генерал-губернатора, который в этот раз спускался по реке со своею супругою Екатериной Николаевной; 2-е отделение — из 52 барж, под начальством командира 15-го линейного батальона подполковника Андрея Андреевича Назимова, и 3-е — из 35 барж, под начальством полковника М. С. Корсакова. С этим сплавом прибыли для защиты Приамурского края 15-й линейный батальон и 14-й линейный полубатальон, всего 2500 человек войска, а потому в Мариинском посту сосредоточилось более 2700 человек. В составе сплава находилась также ученая экспедиция, снаряженная Сибирским отделом Географического общества на средства члена его Степана Федоровича Соловьева, пожертвовавшего на исследование Амурского края полпуда золота. Эта экспедиция состояла из натуралиста

Маака, астронома Рашкова, топографа Зончевского и чиновника Кочетова. С этим же сплавом, под распоряжением чиновника особых поручений при генерал-губернаторе князя Михаила Сергеевича Волконского {104} 104 Волконский Михаил Сергеевич — чиновник для особых поручений при Муравьеве. Стоял во главе переселения на Амур первой партии крестьян из Забайкальской области, которая весной 1855 г. в составе 51 семьи (всего 480 человек) была расселена в нижнем течении Амура, между Мариинским и устьем Амгуни. , прибыли первые русские земледельцы — иркутские и забайкальские крестьяне, для поселения между Николаевским и Мариинским. К поселению их под руководством князя М. С. Волконского сейчас же и приступили; начиная от Николаевского, по правому берегу реки Амура, были основаны деревни Иркутская, Богородская, Михайловская, Ново-Михайловская, Сергиевская и Воскресенская. Поселенцы получили от казны пособие и были освобождены навсегда от рекрутской, земской и подводной повинностей. Вместе с этим против Мариинского поста поселилась на острове Сучи сотня конных казаков, образовав станицу Сучи.

С прибытием в Мариинский пост генерал-губернатор и главнокомандующий всеми морскими и сухопутными силами, сосредоточенными на устье реки Амура, отправил ко мне в Николаевское мичмана Литке со следующим предписанием:

1) амурская экспедиция заменяется Управлением камчатского губернатора контр-адмирала Завойко, местопребыванием которого назначается Николаевское;