неизвестен Автор - Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира

Если же иметь в виду наш поход к подножию Эвереста, то тут Орешко сделал немало, хотя как

23

руководитель группы, полагаю, все же уступал сэру Джону Ханту, Морису Эрцогу и доктору Тамму, что проявилось в эпизоде с болезнью одного из туристов где-то в районе четырех тысяч метров. Турист занемог от непривычной высоты и буквально не мог двигаться. Трое альпинистов из группы -- Саша Пу-тинцев, Юра Разумов и Сережа Ларионов--несли его на себе несколько километров по горам. Ореш-ко--тоже действующий альпинист--от этого дела устранился. Аля Левина описала этот случай в "Комсомолке", пощадив Орешко.

Я не стал бы уделять столько места нашему борцу за чистоту географических названий, если бы такой тип людей не был распространенным. Они с упорством, достойным лучшего применения, сыпят песок в буксы, бросают грязь в окна поезда, пытаются перевести стрелки, чтобы загнать его в тупик потому только, что сами ни управлять, ни даже ехать в нем не умеют. И ставят палки в колеса, оглядываясь: а вдруг кто-нибудь с такими же качествами, только сам побольше, заметит, поддержит, похвалит...

Но уж если паровоз разогнался и дело пошло на лад и есть победа, то тут уж наш принципиальный борец окольными путями поспешит к финишной ленточке, в последний момент уцепится за подножку, может и проехать немного рядом с машинистом, чтобы потом протянуть ладошку за наградой и получить ее...

А что делал на упомянутом нами заседании президиума Федерации ее президент, сам одобривший ранее на тренерском совете разработанный план? Борис Тимофеевич молчал. Молчал (в лучшем случае) и тогда, когда мутные волны письменной и устной склоки накатывались на экспедицию, грозя ее захлестнуть. Так же странно вел себя и государственный тренер по альпинизму Спорткомитета СССР В. Шатаев. Хотя мы с Орешко, как лингвисты и специалисты по терминам, были бы удовлетворены,- если бы слово "государственный" соответствовало сути и предполагало не некие узкие интересы группы недовольных Таммом и Овчинниковым людей, а широкие, глубокие и, поскольку речь идет о восхождении на Эверест, высокие. То есть действительно государственные...

Романов в качестве тренера команды, находясь в базовом стане противника, вел себя лучшим образом, по существу не вмешиваясь в дела. Тут я кажется не вполне точен. Борис Тимофеевич, человек приветливый (в отношении ко мне, во всяком случае), не производил впечатление агрессивно настроенного по отношению к экспедиции человека. Скорее--отстраненного несколько от ее дел. Задача его пребывания в Непале сводилась... к пребыванию. Он не возражал против решений Тамма и Овчинникова, которые часто со стороны казались рискованными, но он их и не поддерживал, порою, впрочем, требуя записать свое особое мнение.

Журналисты прекрасно знают термин "внутренний редактор". Это то, что мешает широко и раскованно мыслить, что не дает произнести вслух то, о чем думаешь про себя. Его невольно учитыва

24

!

ешь в своих решениях, хотя это мешает понять тебя и понимать других.

Борис Тимофеевич Романов запомнился мне с сачком на длинной палке для ловли бабочек на полянке, заросшей редким кустарником, растущим у разбросанных природой осколков скал. Потом мы bull; пытались ловить с ним рыбу в молочно-мутной, очень холодной и бешено скачущей по камням реке Дудх Коси (безуспешно, увы). Он был мил и добро- | желателен и производил впечатление человека тактичного, но несколько постороннего в этой азартной компании, где все, начиная с Тамма и Овчинникова и кончая оператором Коваленко и переводчиком Кононовым, были проникнуты страстью. Вот--точно. Он был бесстрастен. Зачег тогда он согласился с ними со всеми ехать, если не считал это дело своим кровным? Если же считал и поехал правильно, зачем не был решителен в отстаивании идей Тамма и Овчинникова?..

Да, уважаемый читатель, и в романтическом

альпинизме оказалось все как в жизни. Там, где

ждали гималайцы поддержки, где она была, кстати

говоря, совершенно естественна, там оказалась

главная нервотрепка. Пресловутое среднее--между

решающими действующим--звено поддерживало

дух экспедиционеров в постоянном боевом тонусе,

Разве чтобы они не расслабились и не потеряли

форму? Тогда это можно не только оправдать, но и^

приветствовать. f

Бой шли на разных фронтах. Один из самых горячих--состав экспедиции. Это дело действитель*; но многосложное. Как из большого числа достойных1 кандидатов отобрать полторы дюжины участников i штурма? В отличие от руководителей многочислен- bull;, ных успешных и безуспешных походов к Вершине, Тамм не считал для себя возможным подниматься выше ледопада Кхумбу. Овчинников поднимался до первого лагеря, мог и выше, но это мало что меняло. Возможность координировать действия .штурмовых-групп, находясь недалеко от вершины (скажем, э одном из высотных лагерей.), не лишена целесообразности. Она облегчает возможность контролировать и состояние пути, и состояние восходителей, и наличие кислорода, и иных обеспечивающих жизнь | вещей.

Управление экспедицией из базового лагеря то- -же имеет свои достоинства, потому что все уходят, работать отсюда на Гору и приходят сюда с Горы.: Здесь все грузы, все шерпы, все нервы ведут в это довольно солнечное сплетение. Но для того, чтобы^ руководить из базового лагеря, Тамму нужно было.",; первое--хорошая радиосвязь (она предполагалась, i и только непредвиденное отсутствие Черевко, может, несколько обеднило возможность эфир общения) и второе--надежные, опытные восходя-1 щие тренеры. Их Тамм и Овчинников назначили! сразу. Мысловский и Иванов не раз ходили Анатолием Георгиевичем по сложнейшим маршруу там, и Овчинников с Таммом были уверены в достоинствах. Кандидатура Ильинского была них бесспорной. bull; Ерванд--заслуженный СССР, великолепный руководитель, его кома известна в стране как одна из сильнейших;

полный сил и мощи сорокалетний мужчина, должен был возглавить группу, куда входили его тридцатилетние ученики.

Тамм с Овчинниковым, неся основное бремя ответственности, были вправе выбирать себе опору. Тем не менее такая система "маточного" подбора долго и в мучениях пробивала себе дорогу.

Трудно сказать, какими именно критериями пользовались руководители экспедиции, отдавая свои голоса за того или иного спортсмена, но думаю, что они рассматривали каждого кандидата с различных точек зрения: способен ли он подняться на Эверест, вписывается ли в коллектив и пользуется ли он авторитетом среди альпинистов. Не всем условиям кандидаты отвзчали в равной степени (например, Володя Балыбердин не был авторитетным альпинистом даже для земляков-ленинградцев, но с лихвой компенсировал это иными своими превосходными качествами), но тренеры стремились создать команду, способную выполнить задачу, хотя это было очень непросто.