неизвестен Автор - Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира
- Название:Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
неизвестен Автор - Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира краткое содержание
Эверест-82; Восхождение советских альпинистов на высочайшую вершину мира - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Но к середине дня ветер убавился до уровня "просто штормового"--восемьдесят узлов. Эверест осветило солнце. И они решили: идти. Ильинский с Чепчевым были в часе пути от лагеря V, когда Валиев и Хрищатый, на этот раз с кислородом, решились на вторую попытку.
-- Это было вынужденно,--скажет потом Хри
щатый,-- потому что погода намекала нам: то ли вы
пойдете, то ли нет... Мы решили брать вожжи в свои руки и долбить как получится. Ну что ж... Продолговато, конечно, было, но терпимо.
Не успел простыть на диком морозе след ушедшей двойки, как в палатку на 8500 вошли Ильинский и Чепчев. "Полоса воды" сузилась настолько, что казалось возможным проложить трап: меньше часа разделяло их. Правда, Ильинский и Чепчев после перехода из лагеря IV должны были отдыхать до утра, готовясь к своей попытке, но они в азарте не думали об этом.
Можно нам выйти вслед за ними?--спросил.
Ильинский. Тамм, совершенно естественно, отка
зал.--Тогда мы выйдем с утра пораньше.
Подождите возвращения, выход обговорим
завтра утром,--ответила база.
Это было законно. Как можно было планировать завтрашний день, когда перед глазами Тамма был обмороженный Эдик Мысловский, вместе с Балы-бердиным, Туркевичем и Бершовым вернувшийся в базовый лагерь?..
Возвращение стало большим праздником. Все постоянное население и все гости с нетерпением ожидали восходителей. Никогда раньше не было-- и, вероятно, никогда больше в жизни у них не будет--таких побед. Это был великий момент награды за труд тяжелый и рискованный, за волю, за мужество, за терпение и страдания. Это был Момент! И он приближался.
На ледопаде бенефициантов встретили Овчинников, Трощиненко, Онищенко... Трощиненко снял с Балыбердина рюкзак, дав ему взамен легкий станок с кинокамерой, и Бэл, вновь ощутивший радость движения и жизни, весело зашагал к славе. Он шел обветренный, со смешной рыжей бородкой, похожий на сильно потрепанного, но не потерявшего страсти к жизни сатира. Эдик Мысловский, похудевший больше других (он, правда, и поплотнее других был до выхода), улыбался устало и кротко. Сережа Бершов сверкал радостными глазами на лице опухшем и округлившемся от бороды, а Миша Туркевич искрил цыганскими очами, и улыбка не сходила с его лица.
Никаких церемоний и речей, к счастью, не было. Ребят обнимали, хлопали по спине, говорили им замечательные и справедливые слова, старались сразу все спросить и сразу обо всем рассказать. Все было скромно и сердечно.
-- Нас встречали,--рассказывал Балыбердин,-
лучше, чем олимпийских чемпионов. Явились, конеч
но, все. Кроме старых ббитателей лагеря-
руководство экспедицией, шерпы, офицеры связи
лея вились телевизионщики--Юрий Сенкевич и его
режиссер Лещинский. Венделовский с Коваленко
снимали. До ужина оставалось часа полтора, но мы
с удовольствием попили и поели. Однако, имея
сугубо пессимистический характер, я на фоне этого
ликования постоянно возвращался к мысли-
только бы у остальных наверху все закончилось
благополучно...
Мысловский подошел к Тамму и сказал:
-- Спасибо тебе, Женя, за Эверест!
Они обнялись.
69
Во всем этом коловращении страстей и радости были два человека, к которым подходили восходители с сочувствием. Владимир Шопин и Николай Черный готовились к выходу ("зашнуровывали ботинки"), когда Тамм, поговорив с Калимулиным, не дал "добро" на восхождение Шопину и Черному. (Овчинников, вспоминая этот эпизод, пишет на полях: "Мне Женя после утренней связи сказал о запрещении выхода новых групп на восхождение и спросил мое мнение. Я ответил, что мы очень долго по ряду вопросов не соглашались с рекомендациями Спорткомитета, и в общем-то я устал сопротивляться. Если выпустим Николая и Володю, то нас все равно сломают, коль скоро целую неделю надо возражать, а выпускать тайно я не считал правильным. Думаю, что запрещение из Москвы или только от Калимулина было").
Позже, когда, по словам Иванова, "кислород Коле и Володе уже перекрыли", пришла телеграмма, в которой от Тамма требовали исключить всякую опасность и больше не выпускать на восхождение "в связи с ожидающимся ухудшением погоды" новые связки. Думаю, что Тамм, как ни жаль ему было Володю и Колю, в трудную минуту выручивших экспедицию, почувствовал некоторое облегчение. Ему трудно было бы по своей инициативе запретить попытку Шопину и Черному, а попытка эта была бы, возможно, хлопотной. Дело в том, что по времени она приближалась к границе (зыбкой весьма) мус-сонного периода. Володя и Коля--люди, достойные вершины,-- не увидели ее. Теперь они участвовали в празднике, размышляя о своей горестной эверест-ской судьбе...
Онищенко, Москальцов, Шопин, Черный... Кому следующему откажет Гора в своей милости?..
Следующим мог оказаться кто угодно: и те двое, что шли сейчас к вершине, и другие двое, что сидели в лагере V, и те трое, что перебрались теперь в лагерь III.
Увлеченный мыслями о судьбе Валиева и Хрища-того, ожиданием возвращающихся восходителей, Тамм не придал особого значения разговору с Калимулиным, который сначала передал из Катманду хорошие отзывы об экспедиции известных покорителей Гималаев, а потом, вновь подчеркнув, что ожидается ухудшение погоды, порекомендовал быть внимательным и принять более решительные меры, чтобы исключить всякую опасность.
Тамм не понял иносказаний, он сообщил, что Шопин с Черным не вышли из базового лагеря, а что касается продолжения восхождений, то--что тут сделаешь? --группы на маршруте начатое дело завершат.
Видимо, тон у Евгения Игоревича был решительный, потому что Калимулин не стал настаивать, он только сказал, что улучшения погоды ждать нельзя, поэтому ребятам придется тяжело. И еще раз просил Тамма подумать, как быть с восходителями, находящимися на Горе...
- Придется тяжело, ничего не сделаешь--это альпинизм,-- ответил Тамм.
На пути к вершине была одна из сильнейших двоек команды Валиев --Хрищатый. Они отлично
70
поработали в предварительных выходах; сомнений в том, что они пройдут по пройденному тремя предыдущими двойками маршруту к вершине у руководства экспедиции не было.
Его больше волновало состояние Чепчева, но Ильинский сказал, что Сережа оклемался и чувствует себя хорошо. Хомутов, находясь в лагере III в качестве ретранслятора, пересказал Эрику и Сереже, что Тамм просит их воздержаться от утреннего выхода без согласования с базой... Сам Хомутов с Пучковым и Голодовым получили "добро" на подъем утром в лагерь IV на 8250 и с тем стали устраиваться на отдых...
По подсчетам Тамма, Казбек с Валерием должны были потратить на восхождение часов пять, значит, в двадцать два или около этого они должны откликнуться с вершины. Но в десять вечера они не откликнулись. В одиннадцать--тишина. И в--двенадцать!.. В час ночи Тамм ушел в палатку. Что там происходило наверху--никто не знал. У рации остались дежурить Володя Балыбердин, Володя Шопин и Дима Коваленко. Около двух часов ночи динамик щелкнул -- похоже, что кто-то вызывал:
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: