Василий Головнин - Путешествия вокруг света

Незадолго до нашего прихода в Лиму был здесь военный фрегат, принадлежащий одной европейской морской державе. Он привозил из Вальпарайсо уполномоченного от возмутившихся для переговора с вицероем о размене пленных. Прежде нежели сей депутат съехал на берег, капитан фрегата взял с вицероя честное слово не делать сему уполномоченному никакого насилия. Договор не состоялся, но его возвратили на фрегат, и он оставил в Лиме 10 тысяч пиастров на содержание своих пленных, чтоб они не терпели нужды, а испанское правительство и не думает о своих подданных, попадающихся в руки республиканцев. Сей поступок послужил очень много в пользу возмутившихся, ибо он весьма большое число здешних граждан привлек на их сторону. Но как объяснить поступок капитана, согласившегося на военный королевский фрегат взять посла от возмутившихся провинций, которых независимость ни одна держава еще не признала? Неужели он сделал сие без воли своего правительства? И не значит ли это, что сия держава таким образом намекает уже перуанцам, что она готова признать всю испанскую Америку свободною и независимою нациею, и не только признать, но и помогать ей? Ибо сей поступок: привезть бунтовщика и обязать законную над ним власть в сохранении его безопасности есть прямая и действительная помощь.

Весьма сомнительно, чтоб Испания когда-либо в состоянии была покорить опять Америку Вопрос только остается: будут ли начальники возмутившихся провинций так умны и единодушны, чтоб удержать целость всех своих владений, дабы из оных составить одну республику или королевство, буде пожелают избрать короля, а не раздробляться на разные, независимые одна от другой области? В первом случае западные американцы скоро сделались бы сильным и богатым народом, ибо области их в недрах своих имеют все нужное к соделанию их торгового, богатою и великою нациею. В разных портах сих провинций много леса, годного для кораблестроения, и есть все для сего необходимое; в Гваяквиле строятся фрегаты, а в 1752 году и линейный корабль был построен.

Отдаленность верховного правительства, слабость оного и неудовольствия против него здешних жителей причиною, что в Америке дела идут не так хорошо, как бы шли они, если бы здесь была независимая нация: тогда было бы больше усердия, деятельности и привязанности к правительству. Теперь в Перу нет никакой полиции; даже между Лимою и портом Каллао ночью опасно ездить, чтоб не ограбили и не убили. Это здесь нередко случается, и правительство никаких мер к истреблению зла сего не принимает; когда же грабежи и разбои слишком распространятся, то иногда частные молодые люди из хороших фамилий составят вооруженный отряд и пустятся за славою на полицейское поле чести: ловить воров. Когда их поймают, то правительство осудит и накажет, но само не ловит.

Перуанская дама

Рисунок М. Тиханова

Между Перу и Бразилией обитает варварский лютый народ, который почитается самым злым и жестоким во всей Америке и который причиняет много вреда жителям внутренних стран в Перу. Если сии индейцы поймают испанца, то он в их руках никогда ранее трех или четырех дней не умирает; в сие время они держат его привязанного и рвут в разных частях его тело маленькими кусочками, чтоб более продлить мучение его и варварское свое удовольствие, видя его терзания. Правительство против сего народа также не принимает никаких мер, потому что такие меры были бы сопряжены с большими издержками и трудами, [208]а управляют страною испанцы, которые, побыв здесь несколько лет, возвращаются в Европу и не думают о Перу, в благоденствии коего они не принимают ни малейшего участия.

Индейцы, живущие между испанскими селениями, смирны и покорны, но не забывают древнего своего состояния. У Абадиа есть престарелый слуга из сего рода, он происходит от поколения инков. Когда он ходит закупать для своего господина съестные припасы в рынок, куда индейцы привозят всякую всячину то они оказывают ему по их обычаю, почтение, как принцу, потомку их государей. Индейцы, живущие в соседстве Лимы, занимаются земледелием и рыбною ловлею, и уже не так честны, как предки их были: двум рыбакам я заказал привезти рыбы; им же заехать на шлюп было по дороге, но они запросили с меня впятеро дороже той цены, по которой рыба сия продавалась в Лиме, куда им надобно было бы везти ее на осле 10 ½ верст, вместо того, что мне продали бы ее, не приставая к берегу.

Развалины селения инков в южном Перу

Индейцы живут все по маленьким селениям в хижинах, из сухой глины сложенных. Прежних их городов едва следы приметны: в 5 лигах (27 верст) от Лимы находятся развалины древней их столицы Пачакамы {223} 223 Пачакама (правильно: Пачакамак) – развалины храма, воздвигнутого в честь «творца мира» – бога Пачакамак. , но в таком состоянии, что нужно прежде услышать от кого-нибудь, что это развалины многолюдного города: в продолжение слишком двух с половиною веков испанцы беспрестанно там рылись в надежде сыскать сокровища, в земле спрятанные, и не оставили камня на камне. Некоторые из наших офицеров там были и привезли за редкость головной человеческий череп, но с испанских ли он плеч или с индейских, я не могу сказать.

В заключение сих замечаний скажу, что корабль, имеющий нужду в починках, не должен заходить в Лиму, ибо морские снаряды здесь чрезвычайно дороги, а многих и ни за что достать нельзя, также и работникам должно производить большую плату.

Потомок перуанских инков, находившийся в услужении у главного фактора Филиппинской компании

Рисунок М. Тиханова

Оставив перуанские берега, правил я так, чтоб безопасно пройти ночью каменья Гормигас, [209]а с утра 18 февраля велел держать прямо к западу; намерение мое было не слишком приближаться к экватору, чтоб, не теряя свежего пассатного ветра, достигнуть меридиана островов Галлиопагос; тогда держать к северу; пройти экватор к западу градуса на три от сих островов и, достигнув широты 13°, править прямо на запад до долготы 165° О, потом держать уже по курсу к Камчатке. По всему, что я читал и опытом знаю о плавании в Великом океане, сей план мне казался удобнейшим.

Вечером видели мы большое испанское судно, лавировавшее к югу. Сего числа показалось много летучей рыбы, из которых одна, довольно большая в своем роде, взлетела на шлюп.