Юрий Иванов - Карибский сувенир

Потом я листал журналы и разглядывал револьверы, оказавшиеся при ближайшем рассмотрении поддельными, а капитан, Жаров и Лихтфельд философствовали о жизни.

Новый день был очень суматошным.

Мы получили воду, горючее, но не обеспечили себя продуктами: у мистера Дасса еще не прошел запой, начавшийся в день нашей встречи, и всеми делами по закупке продуктов занималась его крикливая, скандальная супруга, метавшаяся между магазинами, рынком и своим непутевым мужем, господином Дассом, который все время пытался, прихватив две бутылки джина, сбежать в джунгли.

С самого утра на «Олекме» опять появилось множество чиновников, которым требовалось оформить кипу всевозможнейших бумаг. А тут еще эта беспокойная супруга мистера Дасса. Продукты на судно она привозила по частям и все время почти вдвое-втрое увеличивала на них цены. Словом, вместо того чтобы идти в город, наши судовые знатоки английского языка Виктор Леонтьевич Жаров и Валентин Брянцев вынуждены были потеть над различными справками и актами. А мы с Николаем сошли на берег.

— И я хочу!.. — крикнул нам Валентин из иллюминатора капитанской каюты.

Выглядел он плохо: ночью побаливала ушибленная накануне нога и Валентин сомкнул глаза лишь под утро.

— «Ты не хмурь печальные глаза!» — сказал ему в ответ Николай текстом известной пиратской песни. — Мы тебе из джунглей костыль из красного дерева привезем…

Слова о костыле не взбодрили Брянцева: он вздохнул и отвернулся от иллюминатора. Наверное, опять склонился над очередным актом…

А мы уже спешили по утренним улицам Парамарибо к конторе мистера Лихтфельда, откуда нас обещали подбросить па автомобиле до местечка Ойткэйк, к утреннему боту, курсирующему по реке Сарамакке…

Бот маленький и пузатый. Он только что пришел с низовий реки, и на деревянную пристань высыпали смуглые креолы, плечистые, мускулистые негры, хлопотливые индонезийцы. Многие из них спешили в Парамарибо на базар и несли корзинки, бидоны, вязанные из травы кошелки, наполненные различными продуктами.

Хрипло откашлявшись, бот издал прощальный гудок и отвалил от пристани. Сильное течение реки толкнуло его в деревянные обшарпанные борта, в тупой форштевень, обитый ржавой железной полосой. Но ботик, с чавканьем выплевывая из трубы охлаждения мутную, грязную воду, выбрался на середину реки.

Наше путешествие по реке, стиснутой с двух сторон густым, опутанным лианами лесом, было коротким. Через час мы уже покинули бот, а еще через несколько минут нас окружила шумная толпа мальчишек. Перебивая друг друга, они предлагали показать нам все достопримечательности местечка Сантигрон: жилища буш-негров, дома яванцев и креолов, плантации риса и сахарного тростника.

— Мы хотим посмотреть крокодилов, — сказал Николай, и ребята растерянно замолчали: тут дело посложнее, чем дома и плантации.

— Аллигаторов? — переспросил один мальчуган и решительно дернул Николая за руку. — Идемте. Я покажу…

Сантигрон — небольшой городок, с небольшими домами и несколькими магазинами. Городок тихий, спокойный, населенный трудолюбивыми буш-неграми, обрабатывающими плантации, находящиеся вблизи от поселка. Предводимые нашим симпатичным тонконогим гидом, мы быстро вышли на окраину Сантигрона и остановились перед небольшим домом, около которого лежала легкая долбленая пирога, а к стене было прислонено весло.

— Здесь живет караиб, — сказал мальчишка, сделав большие глаза, и, кивнув на бревно, вошел в жилище.

— Караибы прекрасные охотники, — сказал я с уважением.

— Да, я где-то читал про них. Стреляют маленькими отравленными стрелками, выдувая их из трубок, — тихо сообщил мне Николай. Потом добавил: — Когда-то я мечтал увидеть живого индейца.

Я тоже мечтал о такой встрече. Мечтал, и вот сейчас эта встреча произойдет. Но где же он, американский индеец? Караиб?

Ожидая хозяина, мы осмотрели жилище. Стены дома искусно сплетены из пальмовых листьев и соединены узкими рейками, а крыша опускается от самого конька до земли. Над входом висит веревка с сырым бельем, а у дома под крышей лежит несколько сухих тыкв — в них хранят воду.

А вот и хозяин дома! Из дверей, нагнувшись, вышел высокий скуластый мужчина. Чуть приплюснутый нос, плотно сжатые, резко очерченные губы и спокойный, внимательный взгляд подчеркивали характер человека — решительный, волевой.

— Гуд мориинг, — сказал мужчина и протянул нам широкую мускулистую ладонь. — Джон Харт… Что бы вы хотели?

Порывшись в карманах коротких холщовых брюк, он достал пачку американских сигарет «Кэмел», зажигалку и закурил, ожидая нашего ответа. Мы с Николаем переглянулись: сигареты и зажигалка — вот тебе и караиб! Индеец! Ах уж эта зажигалка! Щелкнув, она зажгла сигарету, но чуть-чуть не затушила всю романтику нашего знакомства с настоящим караибом…

— Они хотят аллигаторов, — объяснил мальчик, — посмотреть природу…

Харт понимающе кивнул головой и, подставив сухую тыкву, сел напротив нас. Выпуская из ноздрей струйки дыма и еще больше щуря от него глаза, индеец поинтересовался: кто мы? Откуда? Русские?.. Гм, русские… Он опустил голову, поскреб ногтями в голове и, загибая пальцы, стал перечислять:

— Шведы — знаю, датчане — знаю, американцы были, — один длинный бутылку виски подарил, англичане — знаю… один толстяк весло мое увез… А вот русские — не знаю.

Николай начал объяснять, где находится Россия, но, видя, что караиб ничего не понимает, махнул рукой и спросил, может ли он быть нашим проводником в джунгли и показать там что-нибудь интересное.

— Могу, — ответил Харт. Говорил он на плохом английском языке. Пожалуй, еще даже более плохом, нежели тот, которым пытался выдавать за английский Николай. Но то, что оба они плохо знали язык и произносили только отдельные слова или куцые фразы, помогало изъясняться. — Могу, я многих людей водил в джунгли. И возил на лодках. Меня все знают на Сарамакке. И буш-негры, и караибы, и аровак… Я знаю язык таки-таки, но я имею мало времени. Один месяц…

— А мы еще меньше, — успокоил его Николай, — всего один день.

Харт подумал, загасил сигарету о твердую, будто камень, голую пятку и понимающе кивнул головой: всего день! Ну что ж, о'кей! Он поднялся и махнул нам рукой: дескать, пойдемте…

— Покажет аллигаторов, — сказал мальчик. Аллигаторов! Живых. Вот здорово… Николай ткнул меня в бок кулаком и шепнул:

— А если какой из них кинется на нас? Может, сказать, чтобы он ружье взял?

Я пожал плечами — кто его знает…

Харт подвел нас к маленькому сарайчику, сооруженному из кольев, и открыл дверь, приглашая войти внутрь. В нос ударил резкий сладковатый запах. Когда глаза привыкли к темноте, мы увидели, что под крышей сарайчика висят подвешенные к жерди четыре или пять небольших крокодилов. Пасти их были широко разинуты, а чтобы челюсти не сдвигались, во рту виднелись палочки.