Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Тибет всегда был открыт для миграций племен с северо-востока. С северо-востока вторглись в страну предки современных тибетцев. Высокое плоскогорье страны Коко-нор в среднем поднято на высоту около десяти тысяч футов, и окружающая его горная страна предоставляет достаточно пастбищ для передвижения орд и их скота. Отсюда орды древних тибетцев, перемещающиеся некой могучей человеческой волной, были вынуждены искать новые пастбища, пересекая долины и плато Тибета.

В исторические времена тибетские племена имели хорошие торговые сообщения с Ираном и палео-азиатскими племенами, которые кочевали по обширным пространствам китайских пограничных земель. Современное исследование установило факт, что иранские племена были распространителями «звериного стиля». Во время ханьской эпохи (206 до н. э. — 220 н. э.) иранское вооружение поставлялось в Китай, и с ним прибывала богатая орнаментация в нео-зверином стиле, названном так, чтобы отличить его от звериного стиля южных российских степей.

Самое раннее известное сообщение о проникновении иностранных центральноазиатских элементов в страну, населенную тибетскими племенами (Кьянгами по китайским анналам), найдено в Шики известным историком Сзи-ма-цьеном:

«До времени, когда Лао-шанг, шан-ю из Хиунг-ну, убил короля Юе-чи (иранцев) и сделал чашу для питья из его черепа, Юе-чи жили между Тунь хуаном (ныне Шачоу) и Ки-льеном (горы к юго-западу от Кан-чоу фу), но когда они были побеждены Хиунг-ну, они бежали в отдаленную страну и пересекли Запад Юаня (Фергана), атаковали Та-хиа (Бактрия) и захватили ее. Впоследствии они имели свою столицу на севере Куй-шуй (Оксус) и сделали ее двором своего короля. Меньшинство, которое осталось сзади из-за неспособности следовать за ними, нашли убежище среди Кьянгов (тибетцев) в Нань Шане и были названы Сяо-йе-чи (малые Юе-чи)».

Мы озабочены здесь только концом вышеупомянутого утверждения. Часть Юе-чи, иранское племя Центральной Азии, населяющее современную провинцию Кансу и Южный Алашан (были ли Юе-чи однородным племенем сцитхианского происхождения или скоплением родственных племен со сходными обычаями и правилами жизни — мы полностью не способны решить в настоящее время), мигрировало в горную страну южнее от настоящей китайской провинции Кансу и стало постепенно сливаться с аборигенным тибетским населением гор. Эти переселяющиеся кочевые племена принесли с собой кочевую культуру и племенной эпос. Они также принесли это высоко условное искусство кочевников Центральной Азии, отличающееся животным орнаментом и длинными тяжелыми мечами, которые до сих пор еще являются любимым вооружением тибетских кочевников. Важные находки текстиля и металлических предметов в «неозверином стиле» были обнаружены генералом П.К.Козловым в Монголии в горах Ноин ула на севере от Урги, но ничего не было известно о существовании этого искусства в Тибете. Из открытий экспедиции Рериха видно, что очень схожий стиль был популярен в металлообрабатывающем регионе Дерге, одной из самых лучших в художественном отношении провинций Тибета, и среди племен Северного и Северо-Восточного Тибета. Среди хорпов этот стиль все еще культивируется, и прилагаемые иллюстрации показывают несколько предметов в тибетском «зверином стиле».

1. Сумка для огнива и кремней. Сумка привезена с запада региона Хор. Она сделана из черной выделанной кожи, украшена медными фигурами животных. Несомненно, центральноазиатская вещь, выполненная в «зверином стиле». Фигуры животных представляют собой самки ланей с детенышами. Изготовление фигур животных и их декоративная обработка свидетельствуют о близкой связи с центральноазиатским кочевым искусством. В центре сумки — медная пластина с изображениями восьми счастливых символов (та-ши таг-гье).

2. Сумка для огнива и кремней. Привезена из того же региона. Она сделана из черной выделанной кожи, украшена медными фигурами живот ных. Мы видим на ней две стилизованные фигуры лис, срывающих плод с дерева. Такая обработка двух фигур и размещение дерева между ними часто появляются на сцитианских и сибирских древностях.

3. Медная пряжка, представляющая двуглавого орла внутри круга. Пряжка доставлена из Чинг-кара, место западнее Нагчу. Бляшки с изображением орлов с двумя головами были обнаружены в кубанских могильниках Северного Кавказа. Мотив с изображением двуглавого орла прослеживается даже до Хиттитского искусства Малой Азии.

Сумки для огнива и пряжки в таком «зверином стиле» были найдены нами только среди хорпов. Чангпы из региона Великих Озер уже имеют обычные тибетские сумки для огнива, украшенные коралловыми, бирюзовыми и металлическими гвоздями из серебра, меди, но редко из золота.

4. Бегущая лань. Эта фигура была взята с медной амулетной сумки, привезенной из Дерге, находящейся в настоящее время в коллекции г-на С.Н.Рериха. Восемь счастливых символов тибетских украшений сочетаются с фигурой бегущей лани. Фигура лани, несомненно, принадлежит искусству кочевников, характеризуемому как «звериный стиль». Голова лани повернута назад, и это характерный и часто замеченный мотив в сцитиансих и сибирских древностях. Обработка морды и глаз животного имеет свои аналогии в древних предметах, найденных в могильниках южных российских степей и Южной Сибири.

5-6. Два изображения были взяты с посеребренного железного футляра для ручек из Дерге. На этом футляре, сделанном из массивного железа, среди обычного цветочного орнамента мы видим фигуру сидящих оленя и лебедя. Мотивы с изображениями сидящих ланей, лосей или оленей общеизвестны в сцитианских и сибирских древних предметах. Фигура лебедя изображена уже под сильным влиянием китайского орнаментального искусства. Эта фигура — изделие китайской мастерской, производящей художественные изделия для пограничных племен. Интересно заметить, что лебедь на нашем футляре соответствует почти во всех деталях фигуре длинношеей птицы с распростертыми крыльями (лебедь?), найденной на части вышивки, обнаруженной генералом П.К.Козловым в горах Ноин ула. Поза птицы и расположение крыльев подобны в обоих случаях. Левое крыло поднято, правое опущено — образуют острый угол. Несомненно, что эти две фигуры прибыли из одного общего центральноазиатского источника и представляют некие мифологические персонажи.

7. Львиная пряжка из коллекции С.Н.Рериха. Другой замечательный пример центральноазиатского кочевого искусства в «зверином стиле», найденный для коллекции С.Н.Рерихом. Привлекает внимание железная посеребренная пряжка с рельефом, привезенная из Дерге в Северо-Восточный Тибет. Этот уникальный предмет представляет льва с головой, направленной налево к зрителю. Грива животного висит вокруг головы толстыми пучками. Обработка тела животного необычно мощна. Он изображен сидящим на задних ногах с поднятым хвостом, как будто привлеченный каким-то шумом и готовый к прыжку. Фон сформирован из двух стилизованных деревьев. Под фигурой льва видна холмистая местность с высоко стилизованными холмами.