Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Информация, которую она дала мне, была далеко не обнадеживающей. По ее словам, к югу от Чокчу находилась высокогорная страна, а Сага дзонг был большим поселением, с преуспевающей торговлей и лавками, где продавались непальские, индийские и лхасские товары. Я засомневался в правильности ее утверждения, т. к. капитан Роллинг и Свен Гедин, которые посетили это место, совершенно по-другому описывали его. Вероятно, старая женщина побывала там во время ежегодной осенней ярмарки и видела прибывших туда непальских и лхасских торговцев с их временными лавками.

8 апреля. Было около семи часов утра, когда все было приведено в походную готовность и мы выехали на юг через обширную равнину Чокчу к горе, находящейся приблизительно в шести милях от лагеря. Вчерашняя беседа, вероятно, оказала некоторое влияние на старшин, т. к. они все явились утром и лично сопровождали нас. По их словам, было два маршрута в Сага дзонг: один через Тарко, а другой через высокий перевал Сангмо Бертик.

Широкая, просторная равнина Чокчу — межгорное пространство, большей частью покрытое песком и лессом, на котором в летний период произрастает хороший подножный корм. На пути мы встретили стада куланов и тибетских газелей. Главный старшина уехал вперед, чтобы сообщить гарпону о нашем приезде. После двухчасовой верховой езды мы были внезапно остановлены старшинами около группы палаток невдалеке от подножия гор. Они объяснили свои действия тем, что гарпон отправил посыльного к нам с просьбой остановиться здесь на день, поскольку он ехал сам лично, чтобы повидать нас.

Гарпон Тарко прибыл в полдень. Это был молодой человек лет тридцати, высокий и хорошего сложения. Он был одет в пуру, кафтан, который носят зажиточные люди, и тибетскую меховую шапку с повязанным красным тюрбаном по моде кхампов. К его седлу был прикреплен длинный шо-ланг, или сабля, украшенная бирюзой и кораллами. За лагерем была поставлена белая палатка, расшитая орнаментом, которая стала временной штаб-квартирой правителя района.

С местными старшинами и нашим тибетским проводником гарпон провел предварительную беседу. Через час гарпону захотелось увидеть наш лхасский паспорт, и он объявил о желании посетить нас. Он был принят в моей палатке и выразил глубокое сожаление, что нас послали этим маршрутом и из-за этого мы потеряли три дня. Он считал, что правильнее для нас было бы идти южным путем, который начинается в Лова намо на южном берегу Дангра юм тшо. Этот путь пересекал Тарко ла и вел в штаб-квартиру гарпона, место, называемое Тарко ладжап. Оттуда он шел через Пендонг ла, перевал, расположенный на той же горной цепи, что и Донгчен ла, далее по Накпо кондро ла, расположенный на главной горной цепи Трансгималаев, восточнее перевала Сангмо Бертик. Горная цепь, на которой расположен этот перевал, называется Накпо кондро кангри, или Накпо гонгронг гангри на карте Свена Гедина.

Поскольку мы были уже в Чокчу, то гарпон подумал, что было бы желательно позволить нам пройти сангминской дорогой на Сага, которая пересекает следующие перевалы: Донгчен ла, Сангмо ла, Гьегонг ла и Цукчунг ла. Этот маршрут был пройден и исследован доктором Свеном Гедином в 1907 г. Мы сразу же поняли, что действительной целью гарпона было послать нас через территорию соседнего правителя, старшины Бумпа чангра (Бонгба на карте Свена Гедина), и таким образом избежать необходимости обеспечивать нас караванными животными и другими припасами на трудном и пустынном горном маршруте. Мне удалось заставить его пообещать сопровождать нас лично к поселению следующего старшины и договориться с ним о караванных животных. Гарпон намекнул, что наш паспорт был выдан в Лхасе, и поэтому мы имели право путешествовать через территорию, подвластную правительству, в то время, как его территория принадлежала монастырю.

Место, где находился наш лагерь, было известно под названием Кангру. Вьючные животные прибывали небольшими партиями, погоняемые дикого вида людьми, говорящими на разных кочевых диалектах и с трудом понимающими наречия друг друга. Наши лхасские тибетцы с большим трудом добились того, чтобы местное население понимало их.

Чангпы Трансгималаев поражают путешественника примитивным и неразвитым телосложением. Суровая жизнь на высотах и пастбищах северных склонов Трансгималаев, находящихся на 16–17 тысячах футов, сказывается на физическом и умственном развитии кочевников. Они представляют собой дикую и грязную толпу с длинными, спутанными волосами, развевающимися на ветру. Местные кочевники круглоголовы, с выдающимися скулами. Мы очень часто наблюдали примитивные типы со скошенными лбами, нависающими над переносицей. Губы имеют среднюю толщину. Большинство мужчин имеют тонкое телосложение с довольно слабыми конечностями и впалой грудью. Волосы скудны, и я не помню, чтобы видел бородатых мужчин. Коротко подстриженные волосы грубы. Миряне обычно заплетают свои волосы в большое количество тонких косичек, которые свисают на лоб и спину. Семьи маленькие, и дети в поселениях видны редко. Создается ясное впечатление, что население устойчиво сокращается. Доктор наблюдал частые случаи рахита, особенно распространенного среди детей, и цинги среди взрослых. Почти всеобщее цинготное состояние десен.

Одежда состоит из обычного овчинного кафтана, который носят на голое тело, и обычных сапог кочевников, сделанных из домотканого сукна и поддерживаемых подвязками под коленями. Редко используются головные уборы. Зимой обычно носят подбитый мехом капор. Мужчины носят сабли и фитильные ружья. Современные магазинные винтовки встречаются редко. Население, как упоминалось, было склонно к грабежу, и такое же впечатление сложилось у доктора Свена Гедина. Во время перехода через район мы не сталкивались с бандами грабителей, хотя существование племенной организации разбойников было весьма вероятно в таких удаленных от дорог местах.

Трансгималайские кочевники живут в обычных черных палатках и питаются продуктами, которые получают от своих стад, состоящих в основном из овец и яков. Лошадей содержат только состоятельные семьи. Летние месяцы стада обычно проводят в некоторых долинах Трансгималаев, но зимой рогатый скот перегоняется на север, где меньше снега и лучше пастбища.

На севере горные долины и низкие холмы покрыты песком и лессом и представляют собой хорошие пастбища, тогда как долины Трансгималаев в основном покрыты детритом и скудной травой даже после сезона летних дождей. Во время перехода через Трансгималаи мы испытали большие трудности в поисках хороших пастбищ. Большая часть страны была полностью бесплодной, а скудные участки земли покрывала мертвая сухая трава.