Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Чтобы у нас больше не было задержек на пути в Кампа дзонг, мы убедили губернатора послать специального верхового в Тингкье дзонг и Кампа дзонг, а также написать письмо местным чиновникам с просьбой ускорить поставку караванных животных.

9 мая. Поздно вечером мы услышали топот большого стада, идущего по главному тракту, и нам сказали, что это животные, приготовленные к нашему отъезду на следующий день. Утром здесь не оказалось никаких караванных животных, а колонна, прошедшая ночью, была обычным караваном с ячменем, принадлежащим частному торговцу.

Толпа чиновников и старшин собралась в нашем лагере и занялась бесконечным обсуждением того, как разместить наш груз. Секретарь дзонга обошел деревню и собрал всех годных вьючных животных. К десяти часам утра нужное количество было найдено, и караван несколькими колоннами покинул Шекар. У властей возникли проблемы с местными ламами, которые, как предполагалось, поставят около двадцати ослов. В последний момент монахи отказались от своего обещания. Секретарь форта вызвал главного ламу и строго приказал ему предоставить животных. После горячего спора непокорные монахи со своими животными появились на месте событий. Для себя мы получили необыкновенно прекрасных верховых лошадей, поскольку местные чиновники вынуждены были отдать своих собственных. Полковник ехал на хорошем сером коне, а я получил крупного черного мерина.

Выехали довольно поздно, а переход предстоял длительный. Тропа тянулась по левому берегу Пхунгчу, или Аруна. Миновали несколько маленьких деревушек. По обеим сторонам реки высились известняковые гребни с глубокими следами эрозии. В некоторых местах путь пресекался выветренными каньонами, прорезанными в склонах гор.

После пятичасовой езды вдоль берега Пхунгчу мы въехали в большую деревню Цона, которая была местом нашей стоянки. Два представителя дзонга, которые, как предполагалось, поедут с нами до Тингкье, были задержаны в Шекаре и явились только после того, как за ними отправили человека, отвечающего за сменных лошадей. Деревенские жители неверно информировали нас, сказав, что палатки приготовлены примерно в четырех милях отсюда, ниже по течению реки. Веря им на слово, мы продолжили путь, но, к удивлению, ничего не обнаружили на указанном месте и решили дождаться прибытия представителей дзонга. Мы разбили временный лагерь на берегу реки и сварили чай. Я остался на выступающем холме с полевым биноклем, чтобы наблюдать за нашим караваном. На широкой равнине со стороны деревни Цона ничего не было видно. В шесть часов нас отыскала группа всадников, среди которых были представители Шекара и наши монголы. Представители были очень раздражены и сообщили нам, что деревенские жители подготовили палатки для нас примерно в шести милях дальше этого места. Поскольку дорога была легкой и ровной, мы направились туда.

Снова сели на лошадей и поехали через огромную песчаную равнину, которая занимала обширное плато на берегу реки. Темнело, но лагеря не было видно. Наконец, после перехода длиною в двадцать восемь миль, мы наткнулись на старую китайскую почтовую станцию, очень похожую на заведения подобного рода в других частях Внутреннего Китая, и одну черную палатку, установленную за пределами двора. Это и было место лагеря. Вьючные животные прибыли только в два часа утра, и у нас была только одна палатка. Большинству из нас пришлось искать укрытие в палатке, разбитой местными жителями, и на постоялом дворе. Я предпочел спать на открытом воздухе, используя в качестве кровати пару поваленных деревьев. За рекой в тусклом вечернем свете виднелась деревня и несколько монастырей, разбросанных по горным склонам. Второй представитель из Шекара, отсутствовавший весь день, прибыл поздно ночью. Он получил ложное сообщение о том, что мы переправились через реку и остановились в деревне на противоположном берегу. Он был насквозь мокрым и безнадежно пьяным. За нашим лагерем находилась глубокая канава, полная грязи и воды, и чиновник свалился в нее вниз головой. Пришлось спасать его вместе с лошадью и препроводить на постоялый двор. Непокорные монахи из Шекар чо-де побросали свою поклажу на плато к востоку от Цоны и возвратились домой. Ранним утром нам пришлось отправить людей и животных подобрать груз.

10 мая. Вышли в путь очень поздно, поскольку и люди, и животные сильно нуждались в хорошем отдыхе после трудного перехода предыдущего дня. Дорога проходила по притоку Аруна, далее поворачивала на восток и пересекала песчаную равнину с полосами дюн. Весь ландшафт походил на равнину Китайского Туркестана. Перейдя через равнину, мы подошли к песчаному руслу другого притока Аруна. Воды в реке было немного, и у нас не возникло трудностей при переправе. Тропа шла по узкому ущелью, окруженному известняковыми хребтами. По дну ущелья протекал крошечный горный поток, впадавший в приток Аруна. Через шесть миль путь вышел на обширную равнину с несколькими деревнями. Деревня Чунгтю была расположена на берегу небольшого ручья, текущего на юг. Она была чрезвычайно интересна и живописна, так как стояла на известняковом холме, причудливо изрезанном узкими проходами, которые служили улицами. На выступе холма находились большие ступы и несколько домов. В этом же месте расположился небольшой монастырь красношапочников, принадлежащий большому королевскому монастырю Саскья. Мы разбили лагерь на высокой террасе за деревней. Караван снова задержался в пути, и мы получили свои палатки только в десять часов утра. Часть нашего каравана была не в состоянии добраться до деревни, и им пришлось разбить лагерь на берегу реки.

11 мая. Отправление было снова отложено из-за неприятностей с караваном. Крестьяне из Шекара отказались нести наш багаж в Ташиганг, который был местом нашей следующей остановки. Из Чунгтю есть два пути в Ташиганг: один — через Пха ла, перевал в горной цепи северо-восточнее Чунгтю, а второй — через равнину, на которой расположен Чунгтю, и мимо горной цепи на юго-востоке от Чунгтю. Второй маршрут был намного длиннее, но на нем не было перевалов.

Некоторые из крестьян решили идти длинным путем, остальные согласились следовать коротким — через Пха ла. Дорога в Пха ла проходила через селения и фермы с небольшими зарослями тополей и ив. Около Пха ла мы видели даже остатки того, что когда-то было большим лесом. Подъем на перевал был крутым, но коротким и вывел в широкую долину, где находилась Ташиганг.

Ташиганг — большая деревня, в центре которой возвышался огромный дом местного старшины. Улицы были настолько узкими, что двое всадников не смогли бы разъехаться друг с другом. Дома построены плотно друг к другу, и на расстоянии создавалось впечатление, что все это было одним огромным строением. Дом старшины был двухэтажным с большим внутренним двором и конюшнями, где мы разместили наших лошадей.