Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Лесной заповедник Богдо-улы представляет огромный интерес для естествоиспытателя. Здесь, на лесных склонах священной горы, он может изучать флору Монголии и наблюдать жизнь многих крупных животных, почти исчезнувших в других регионах страны. Закон, запрещающий охоту на зверей и рубку деревьев, действителен и при новом, республиканском правительстве Монголии, сохранившем полицейские посты в многочисленных ущельях. На южном склоне горы стоит монастырь Манджушри-хит, известный на всю Монголию аскетизмом монахов и ученостью настоятеля, который оказывает значительное влияние на политическую жизнь страны.

Урга занимает обширную территорию и состоит из неизменного центра, где в холодные зимы проживает большинство горожан и вокруг которого кочевники ставят большое количество войлочных юрт.

Европейцам город был известен как Урга, что соответствует монгольскому слову «ургу», т. е. «великолепный лагерь, дворец». Но монголы никогда не употребляли это название, хотя возможно, что оно существовало еще с древних времен, когда долина Толы была резиденцией важных религиозных сановников. Монголы неизменно называли город Икхе-кюрен, что значит «Великий монастырь». В обиходе называли просто кюреном, а на китайско-монгольском — Дакюре (Та-кюре, в китайской транскрипции — Та кью-лунь) Тибетцам известно его последнее название (Так-ху-ре) В ноябре 1924 года Икхе-Кхурулдан, или Великий Народный Хурал Монголии, переименовал Ургу в Улан-Батор-Хото, или «Город Красного Богатыря» Но, несмотря на это, повсеместно употребляется название, освященное веками.

Самые первые исторические справки об Урге, относящиеся к 1649 г., можно найти в монгольской хронике «Эрдени-йин ерикхе». Там говорится, что Ундур Геген, первый в истории Кхалки Джецюн там-па Хутукхту, или шестнадцать раз рожденный, согласно ламаистской традиции, возвратившись из Тибета, основал в Ном-ун Икхе-кюрене семь монашеских школ, или дацанов (по-монгольски — аймак). Икхе-кюрен в долине реки Толы был, вероятно, только временной резиденцией знатного кхалкинского инкарнированного ламы. Ундур Геген провел остаток своей жизни в Джехоле, Долон-норе и Пекине (он умер в Пекине в 1723 г.). Известно, что его преемники жили в разных местах Внешней Монголии. Монастырь Икхе-кюрен не был постоянной обителью, с 1719 г он переезжал с места на место.

В 1741 году постоянной резиденцией Джецюна там-па Хутукхту стал Икхе-кюрен, или Урга. С этого момента и начался расцвет монастыря. В 1756 г была основана первая теологическая школа для изучения цан-нид, или высшей метафизики буддизма. Школе разрешили присуждать ученые степени, и в монастырь начали стекаться ламы. О растущем влиянии монастыря незамедлительно узнали китайцы. Для них очень большое значение имело создание постоянного административного и религиозного центра на территории Монголии, т. к. это облегчало контроль за беспокойными монгольскими племенами. В 1741 г. они организовали пост «шандзот-ба» (слово заимствовано из тибетского языка «чан-цзо-па», «пхьяг-мдзод-па»), на который возлагался надзор за огромным имуществом Хутукхту и его крепостными. В 1758 г., после падения власти ойратских племен, китайское правительство посадило в Урге императорского резидента, который был официально направлен для помощи шанцзотбе в управлении городом. Это официальное лицо вело все дела, касающиеся пограничных вопросов. Тремя годами позже, в 1761 году, из Манчу был прислан чиновник, чтобы помогать первому резиденту, который с тех пор стал считаться монгольским принцем. Икхе-кюрен и соседняя торговая колония постепенно превратились в постоянное поселение. В 1779 г. в Пекин было направлено послание с просьбой разрешить монастырю обосноваться на берегах реки Селби.

Вскоре в окрестностях монастыря появились довольно крупные русская и китайская торговые колонии. Ламы протестовали против того, чтобы китайские торговцы строили свои лавки около монастыря. Они даже несколько раз посылали петиции в Пекин, но столичные власти не всегда хотели идти на уступки, они обычно тянули время, и китайская торговля в Урге процветала. Неудовлетворенные ламы отодвигали монастырь ближе к реке Толе, но всякий раз возвращались на прежние места. После долгих проволочек китайские власти все-таки предписали торговцам не располагаться рядом с монастырем и не мешать ежегодной процессии Майдари. В результате всех этих действий в шести милях к востоку от кюрена возник большой торговый центр, известный под названием Маймачен. Постелено недовольство лам по отношению к торговцам утихло и в настоящее время кюрен окружен многочисленными лавками и большими торговыми фирмами.

Со временем Урга стала религиозным и административным центром Монголии, резиденцией Джецюна там-па Хутукхту и уполномоченного китайского императора.

В 1786 г. императорский декрет закрепил за своим уполномоченным в Урге право принимать окончательное решение в управлении аймаками Тушету-хан и Сетсен-хан в центральных и восточных провинциях Внешней Монголии.

В девятнадцатом веке значение Урги быстро выросло. Через ее ворота шла интенсивная торговля чаем от Кяхты до Пекина. Ежегодный экспорт в Сибирь значительно увеличился, и в результате этого в городе возникла русская торговая колония. Урга, таким образом, стала главным пакгаузом монголо-русской торговли. В 1863 году здесь открылось русское императорское консульство, и с этого времени Урга приобрела многонациональные черты, которые так характерны и для современного Улан-Батора.

Китайская колония также была мощным фактором в развитии монгольской столицы. Крупные фирмы Пекина и Шаньси разместили в Урге и по всей стране свои филиалы, и через несколько десятилетий Внешняя Монголия стала почти полностью экономически зависимой от Китая. В 1912 году Урга была официально объявлена столицей автономной Монголии и сохранила этот статус до настоящего времени.

Такова краткая история города. Каждый вновь прибывший в Ургу поражается ее полуоседлым, полукочевым обликом. Город возник в переходный период, когда страна еще была отсталой и не приобщенной к западной цивилизации. В границах старого поселения формируется новый город с электроосвещением и автотранспортом. Между величественными храмами, крыши которых сверкают в лучах яркого монгольского солнца, разбросаны жалкие юрты. Высокие деревянные заборы, поставленные вокруг большинства домов, придают однообразие узким улочкам. Серые, выцветшие от непогоды изгороди и ворота, выкрашенные в красный цвет, различаются только крошечными дощечками с номерами домов и названиями улиц, написанными по-монгольски. За заборами обычно скрываются большие дворы с маленькими одноэтажными домиками в русском или китайском стиле. Если подворье принадлежит монголу или буряту, то около дома стоят одна или несколько юрт. Монголы живут в доме только летом; на зиму они перебираются в теплые юрты с деревянным полом и железной или кирпичной печкой. Если в зимних юртах просторно и чисто, то они выглядят очень уютно. В зажиточных семьях их покрывают толстым белым войлоком, украшенным по краям орнаментом. Внутри юрты, как правило, есть низкий диван, на котором спят, или кровать, либо в европейском, либо в китайском стиле. В центре жилища находится печка с железной трубой, которая выведена наружу через отверстие в крыше. Кроме того, здесь имеется стеклянный шкаф со священными изображениями, служащий алтарем. Перед изображениями стоят «восемь счастливых даров», то есть семь поставленных в ряд металлических чаш с жертвенной водой, а между ними, в центре, — зажженный светильник, или чокунг. В богатых домах жертвенные чаши сделаны из тяжелого серебра и украшены богатым орнаментом, а у тех, кто победнее, — из простой бронзы.