Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

После двухчасовой задержки мы возобновили наш путь и нашли экспедицию, ставшую лагерем в узкой горной долине на берегах крошечной речки. Недалеко от нашего лагеря проходил большой караванный путь Саир-усу — Улясутай.

20 апреля был трудный день для автомобилей и персонала экспедиции. Единственным реальным путем была слабая верблюжья тропа. Многочисленные песчаные лощины сделали поездку очень мучительной. Автомобили часто застревали, и приходилось их вытаскивать, помещая под колеса деревянные доски или большие полотнища брезента, подшитого войлоком, которые были захвачены из Урги для этой цели. После вытаскивания одного автомобиля мы все должны были идти и вытягивать другой, и это длилось до тех пор, пока все не измотались до крайности. Тогда решили установить лагерь. Портнягин и я, сопровождаемый одним из водителей, вышли на поиск более хорошей дороги. Мы не брали нашего проводника, которого теперь использовали очень мало, убедившись, что он знает только тропы, часто непригодные для автомобилей. Мы поднимались на несколько вершин из песчаника в поисках маршрута, но совершенно напрасно. Насколько глаз мог видеть, повсюду простирались все те же бесплодные и холмистые пространства, пересеченные высохшими руслами рек, полными гравия, с песчаными берегами и глубокими и узкими горными долинами, блокированными огромными скоплениями камней. Нам пришлось возвратиться и отложить поиск до следующего дня.

Следующий переход был труден и мучителен. Мы прокладывали путь по бесплодной равнине, пересеченной песчаными грядами и каньонами, сформированными потоками, которые когда-то текли с гор на север. Вскоре после того, как мы оставили наш лагерь, мы встретили первый караван, идущий прямо из Тибета Он принадлежал богатому лхасскому купцу Кушо Кудурпа, одному из тех «государственных торговцев», который торговал от имени Его Святейшества Далай ламы. Его сопровождали несколько слуг-тибетцев. Он направлялся в Ургу и Пекин покупать шелка, парчу и другие изделия. Люди каравана сообщили о больших бандах разбойников в пустыне Гоби, к северу от Аньси чоу. Среди погонщиков каравана мы увидели двух монголов-курлуков из Северного Цайдама — старика и молодого человека двадцати лет. По какой-то причине они решили оставить свою родную страну и идти в Ургу. Мы наблюдали их странные костюмы и живописные рубашки с отвернутыми воротниками, отороченными мехом выдры. Люди носили острые шапки и широкие кожаные штаны. Они осматривали автомобили, которые видели впервые в жизни, но сомневались, будем ли мы способны достигнуть Юм-бейсе, так как нам приходилось использовать те маршруты, которые никогда раньше не использовались автомобилями или любой другой колесной техникой.

На нашем пути мы миновали большое монгольское стойбище, когда они устанавливали свой лагерь. Несколько юрт были уже поставлены, другие прибывали на верблюдах. Мы видели длинные вереницы верблюдов, проходящих через долину. Некоторые из них были закрыты навесами, под которыми сидели женщины и дети. Большая толпа наблюдала за нами в то время, как автомобили пересекали маленький ручей с грязным дном.

Заметное различие существует между типом монголов северной степной и травянистой Монголии и кочевниками, обитающими в Гоби, на юге Хангайских гор и на севере Монголии или в Алтайской пустыне. Северный кхалка-монгол более силен, лучше сложен и в общем лучше одет, он любит яркие цветные шелка и ткани. Кочевники бесплодных пространств вокруг Алтайской Гоби физически хуже развиты и меньше ростом, словно неблагоприятные условия жизни в пустыне повлияли на их физическое строение. Толпа, которая окружила автомобили, была плохо одета: некоторые носили старое тряпье, другие — грязные шубы из овчины, надетые на голое тело. Их длинные нечесаные черные волосы придавали компании дикий вид. В целом толпа больше напоминала хорпов северного Тибета, чем прекрасно выглядевших северных халков.

21 апреля мы собрали лагерь рано, чтобы поискать дорогу через сложную горную систему и переправиться через грязный Тоингол. Большинство из нас должны были идти пешком, чтобы помочь автомобилям. На значительном протяжении песчаных равнин автомобили приходилось толкать и тянуть, подкладывая доски и брезент под колеса. Это чудо, что они покрыли этот трудный путь и выдержали столь серьезное испытание. Около одиннадцати часов утра мы достигли Тоингола, — реки, трудной для переправы из-за илистого и грязного дна. Нам пришлось остановиться и искать подходящее место. После длительного поиска такое место было найдено, но берег реки в этом месте был слишком крут. Мы срезали его лопатами. После трех часов трудной работы все пять автомобилей благополучно переправились через реку.

За рекой снова столкнулись с очень тяжелым препятствием. Преодолев около десяти миль, мы оказались среди непроходимых песчаных холмов и должны были повернуть на юг в поисках пути. Монгольский проводник спорил с нашим тибетцем, который считал, что надо следовать верблюжьей тропой, пролегающей южнее направления, выбранного нами. Было очень трудно, почти невозможно вернуться на прежнее место, и поэтому мы решили следовать сухим руслом реки, по которому, возможно, сможем пересечь бесплодную горную гряду. Продвижение очень измучило. Каждые десять минут один из автомобилей увязал в песке, и приходилось тратить значительное время, чтобы извлечь его.

Около пяти часов мы решили остановиться на ночь на ровном и плоском пространстве, примыкающем к сухому руслу реки. Была организована разведка этого русла на возможность дальнейшего продвижения. После часового отсутствия люди возвратились с сообщением, что путь тяжел, с большим скоплением завалов, но что пройти можно по отходящей в сторону долине. Мы решили попробовать путь, предложенный разведчиками. Местность вокруг была абсолютно бесплодна. Скудные кусты саксаула (Haloxylon ammodendri) и хармика (Nitraria scholeri), типичные для Гоби растения, росли на берегах маленькой речки, которая когда-то впадала в большую речку, а теперь пересохла.

На следующий день мы снова поднялись очень рано и начали движение, руководствуясь указаниями нашего монгольского проводника, западнее сухого русла реки. После часа тяжелого пути мы свернули в боковую долину, поднялись на низкий горный отрог, который показался нам подходящим перевалом через гряду, перегораживающую наш путь. Мы надеялись, что, переправившись через нее, сможем найти путь в обширную щебнистую равнину, которая пролегала южнее. Наши ожидания были тщетны, за перевалом мы обнаружили ту же самую пересеченную горную местность с крутыми песчаными холмами со скудными вкраплениями гранита. Единственным доступным выходом была узкая горная долина, ведущая на запад. Мы двигались по ней около пяти миль, пока не оказались в маленькой круглой долине, защищенной со всех сторон горами. Было очевидно, что для дальнейшего продвижения вперед никакой реальной дороги нет. Монгольский проводник продолжал настаивать, что мы должны пересечь горы юго-западнее долины.