Юрий Рерих - По тропам Срединной Азии

Следующий переход был коротким. День обещал быть жарким, и мы рано сняли лагерь с тем, чтобы пройти путь в прохладные утренние часы. Наш путь проходил вдоль северной окраины озера. Почва была солончаковая и в некоторых местах болотистая. У источников с пресной водой располагались многочисленные монгольские стойбища. Пройдя примерно шесть миль, мы достигли нескольких грязных лачуг, названных «Цайдам-инбайшин», или «Торговый дом Цайдама». Это был административный центр озерного района. Деревня состояла из одноэтажного ду-кханга, или зала, в котором собирались монахи во время праздников, из нескольких складов, принадлежавших местным монголам, и двух-трех зданий, занимаемых китайскими торговцами из Синина. Здесь мы встретили своих старых знакомых: нирва (казначея) из Кумбумского монастыря, бывавшего однажды у нас на Шарголджи, и монгольского старшину из Икхэ-Цайдама, предложившего купить у него несколько верблюдов. Мы купили у него пару превосходных молодых верблюдов. Днем нас посетил монгольский гаше, или ученый-лама, возвращающийся из Лхасы в свой родной монастырь Дзайн Шаби в Кхалка Монголии. Он хвастался, что был близким другом Далай ламы, и продал нам недорого лошадь — за 40 мексиканских долларов. Из-за сильного ветра, несшего тучи песчаной пыли, оставшуюся часть дня мы вынуждены были оставаться в палатках.

На следующий день мы опять вышли рано, огибая берег озера. Путь сначала шел по широкой песчаной равнине, затем по песчаным дюнам, имеющим форму полумесяца, с обрывистыми западными склонами. Узкое горное ущелье привело нас к перевалу Бага-Цайдам-йин-кётёл высотой около 10000 футов. Перевал находится на горной гряде Бага-Цайдам-ин зумби-йин-ула, которая формирует водораздел бассейнов двух соленых озер. Спуск с перевала был пологим. На ночь мы расположились на берегу маленькой реки с топким дном, названной на русских картах Таталин-голом.

Недалеко от нашего лагеря находился каменный трон Далай ламы, проходившего здесь в 1904 г. Трон был воздвигнут преданными последователями, которые собрались в этом месте, чтобы встретить долгожданного правителя Тибета во время его поездки в Монголию.

Ночью часть наших лошадей напугали куланы, или дикие ослы, и те умчались в сторону Ихэ-Цайдам-ин-нора. Поиски вокруг Бага-Цайдама ни к чему не привели, и двое наших торгутов поехали к Икхэ-Цайдаму. Караван выполнил только небольшой переход и снова остановился на юго-западном берегу озера. Рядом с лагерем мы обнаружили источник пресной воды. Убежавших лошадей вернули в лагерь только после полудня и в таком истощенном виде, что мы решили остаться еще на день около озера, послав караван верблюдов вперед, чтобы вовремя пересечь соляную пустыню Центрального Цайдама. Из-за отсутствия пресной воды на пути лошади и мулы могли бы перекрыть расстояние только одним безостановочным переходом. Остановка на ночлег означала бы потерю большинства животных, сильно страдавших от соляной пыли. Верблюды выдерживают такие переходы лучше, так как могут обходиться без воды до трех дней.

У Бага-Цайдама к нам присоединились двое корчинских лам, которые шли из Сертанга в Лхасу, чтобы принять участие в мон-лам-чен-по — собрании по поводу празднования Нового года. Они попросили разрешения присоединиться к нашему каравану, потому что боялись бандитов. Мы не возражали, но при условии, что они будут выполнять некоторую работу в лагере и помогать в погрузке верблюдов. У них было шесть хороших лошадей, четыре из которых они продали экспедиции.

4 сентября мы вошли в соляную пустыню Цайдам. Нас должны были сопровождать двое местных проводников до Теиджинера, расположенного на южной стороне этой очень опасной соляной пустыни. Эти люди хорошо знали дорогу и, особенно, опасные места у озера Дабасун-нор, которое лежало в центральной части пустыни.

Утро было прохладное, и мы насладились ездой по берегу озера Бага Цайдам и синей поверхностью вод, сверкающей в лучах утреннего солнца. На берегах озера водилось множество водоплавающих птиц, и воздух наполнялся их пронзительными криками. Тропа привела нас к горам Карголжи-йин-ула — зубчатой стене скал. Пройдя через узкое ущелье, загроможденное огромными камнями и осыпями от соседних скал, мы вышли на обширную каменистую равнину. На юге в знойном мареве дремала соляная пустыня. К западу простирались низкие песчаные гребни. В течение трех часов мы шли по раскаленной каменистой равнине. Свет был настолько интенсивным, что мы едва могли смотреть на сверкающую белую тропу.

Около полудня мы остановились около ручья пресной воды, текущего из ущелья гор Карголжи-иин-ула. Здесь мы пробыли до заката солнца с тем, чтобы начать движение через соляную пустыню прохладным вечером и продолжить его в течение ночи.

Наши верблюды ушли днем раньше, и мы теперь продвигались только легкой колонной из лошадей и мулов, несущих лагерное снаряжение и продовольствие. В наш временный лагерь пришли из пустыни два монгола из Теиджинера. Их костюмы с красными тюрбанами были такими же, что и у курлукских монголов, но черты лица обоих мужчин были совсем другими и напоминали кочевников Северо-Восточного Тибета. Они сообщили нам плохие новости: ручей с пресной водой в Олун-булаке на противоположной стороне пустыни пересох, и нам придется идти до Коко-Арала, расположенного гораздо дальше, на территории теиджинерских монголов. Они были очень встревожены недавними конфликтами на китайско-тибетской границе и рассказывали о подробностях стычки, которая произошла две недели тому назад.

В пять часов дня был дан сигнал отправления и все стали седлать своих лошадей. Пять часов мы шли по каменистой пустыне, спускающейся к югу. На западе пылал темно-красный закат, а на востке небо было погружено в холодную фиолетовую мглу. К одиннадцати часам мы добрались до цепи песчаных дюн. Лошади бесшумно ступали по мягкой почве пустыни. Ни звука! Только луна светила над фантастическим ландшафтом пустыни с темными силуэтами всадников, вытянувшихся в одну длинную вереницу. К югу от нас соляная пустыня Цайдама сияла специфическим безжизненным светом. Невозможно описать словами этот заброшенный район Азии. Это был утомительный переход. Узкая тропа петляла по огромным скоплениям соляных отложений с бездонными колодцами между ними. Один неосторожный шаг лошади — и седок будет сброшен в одну из этих многочисленных ям вдоль тропы. К юго-западу находилось озеро Дабасун-нор — недоступное пространство соленой воды, окруженное солеными болотами. В четыре часа утра мы достигли южного края топей, и здесь почва стала твердой. И люди и животные были полностью истощены, и мы решили сделать короткий привал. Лошадям и мулам дали несколько глотков воды из фляг, чтобы им стало немного легче. В течение нескольких часов мы отдыхали у костра.